Особенности синодального благочестия

Алексей Беглов, кандидат исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Петровская реформа благочестия и дисциплинирования духовенства в первой половине XVIII века. Было бы неправильно сводить петровскую церковную реформу только к административной реформе, к упразднению патриаршества и учреждению Святейшего синода. На самом деле его интересы в церковной области распространялись гораздо шире и одной из главных задач, которую видел перед собой Петр – глава и основатель абсолютистского государства – это была задача дисциплинирования подданных, введения, укладывание их поведения в определенный чин, в определенный регламент, который позволил бы реализовывать государственные задачи, реализовывать государственные указы. Прежде всего здесь очень важно отметить, что Петр, упразднив патриаршество, себя рассматривает в качестве источника информации о… скажем так, воле Божьей, о высшем благе для своих подданных. Это вполне отвечает тому представлению о себе, которое разделяли большинство абсолютистских монархов Европы. Именно монарх теперь оказывается источником сведений, информации о высшем благе. И в этой связи очень важно, чтобы подданные четко исполняли указания государства. И в рамках этой системы дисциплинирования подданных, Церкви отводился очень важный аспект, очень важный момент, потому что Церковь должна была дисциплинировать подданных в религиозном и нравственном ключе. Воспитывать лояльных, честных, преданных граждан нового государства.

Регламентация религиозной жизни подданных распространяется даже на практику причащения – ключевой момент в религиозной жизни любого православного христианина. Но, что интересно, Петр в данном случае продолжает подобные же усилия своего отца. Дело в том, что Алексей Михайлович в ряде своих указов, например, в указе 1650, 1660 и 1674 годов предписывает в частности своим воеводам обращать пристальное внимание на то, как подданные московского царя причащаются – насколько часто они это делают, не оставляют ли они исполнение этого долга на смертный час и так далее. То есть государство уже в XVII веке достаточно последовательно пытается регламентировать и дисциплинировать своих подданных, в том числе в религиозной сфере. В чем отличие Петра от этой прежней практики?

В духовном регламенте содержится та же самая норма – причащение не менее, чем один раз в год. Но Петр увязывает эту практику ежегодного причащения со своими, если можно так выразиться, фискальными интересами. Дело в том, что практика причащения со времен Петра становится своего рода ежегодным следственным экспериментом по поиску скрывающихся староверов, старообрядцев. Дело в том, что Петр, как и его отец, достаточно напряженно относится к старообрядцам, но он достаточно прагматичен и разрешает им легально существовать в рамках империи в случае, если они платят двойной подушный оклад. А вот, чтобы не скрывались староверы от соответствующего двойного оклада, они должны непременно причащаться, хотя бы раз в год и соответственно те, кто причащаются, они имеют право платить оклад всего лишь в единственном размере, все остальные соответственно староверы и должны платить оклад в двойном размере. Практика причащения таким образом оказывается на службе империи, на службе ее фискальных интересов. Но – это не единственное вмешательство в благочестие граждан.

Очень интересен, с этой точки зрения, ряд указов 1722 года, которые регламентировали самые разные стороны бытовой религиозности. Например, они запрещали делать приношения к чтимым и чудотворным иконам – так называемые «привесы», запрещалось выносить иконы из церквей и носить их по домам. То есть фактически Петр в данном случае покушался на вполне каноническую и принятую в Церкви практику крестных ходов. Практиковалось, согласно указу 1722 года и изъятие чтимых икон, или икон, которые почитались, как чудотворные из частных домов, а иногда и из приходских церквей и передача их в соборы, или монастыри. Кроме того, санкциям подвергалось ложное разглашение о чудесах, а поскольку, как правило, чиновники петровской эпохи и, наверное, сам реформатор были склонны рассматривать любой слух о чудесах от иконы, или от мощей, как ложный, поскольку ключевой категорией для их осмысления религиозного пространства была категория суеверия и любые такого рода народные проявления религиозности подпадали под эту категорию. То соответственно любой слух о чудесном некоем явлении уже рассматривался, как слух суеверный и соответственно, мог вызвать следствие не только церковное, но и гражданское.

Еще одним очень важным элементом реформы благочестия было наступление на часовни. Петр в одном из своих указов полностью запрещает строить новые часовни и более того, он предписывает старые часовни разрушать, или приспосабливать под хозяйственные нужды. А нужно иметь в виду, что во многих удаленных от центра областях приходы православные, имя центром приходскую церковь, имели также массу часовен, в которых за дальностью расстояния, прихожане отправляли ежевоскресное богослужение мирянским чином. И покушение на часовни фактически было покушением на всю эту уже сложившуюся религиозную инфраструктуру. Позднее такое петровское наступление на часовни будет немного ослаблено. Последующие императоры подтвердят запрет на строительство новых часовен, но разрешат сохранять и поддерживать в прежнем состоянии часовни уже существующие. Будет найдет своего рода компромисс между народной религиозностью и требованиями реформы благочестия. Но, однако эта норма о запрете строительства новых часовен будет сохраняться вплоть до начала XX века, вплоть до революции.

В первой половине XVIII столетия регламентации подвергается не только жизнь граждан, не только жизнь подданных империи, но и самого духовенства. Империя стремится поставить духовенство на службу себе и очень важной стороной этой регламентации становятся так называемые «табельные дни», когда духовенству предписывается совершать богослужения непременно. Не только по церковным праздникам, но и, например, в дни рождения императоров и императриц, или их наследников, в дни коронации, восшествия на престол императоров и императриц и в случае, если духовенство по забывчивости, например, пропускает тот, или иной день, оно может быть подвергнуто крайне жестким наказаниям. От телесных наказаний – битья кнутом до вырывания ноздрей и ссылки в Сибирь, поскольку это расценивается, как нелояльность по отношению к императору, или императрице, поскольку особенно большое внимание этому уделялось в эпоху Анны Иоановны в 1730-е годы. Но эта практика сохранялась на протяжении всего синодального периода. Только Екатерина II в 1766 году отменяет телесные наказания за пропуск табельных дней, но не сокращает количество этих дней, как просил ее о том Синод.

С другой стороны, не мене важно – это присяга духовенства. В первой половине XVIII столетия, если священник и члены его семьи не успели присягнуть публично императору, они оказываются в крайне сложном положении, вплоть до исключения из духовного сословия, отдачи в солдаты, или даже опять же на поселение в Сибирь. В связи с оплошностью в принесении присяги в частности Анне Иоановне в 1730 году, инициированы не только процессы против рядовых священников, но и против пяти архиереев. Все эти моменты – от наступления на часовни и наступления против чтимых икон, до служения в табельные дни, станет одним из важных элементов контроля над верующими и духовенством на протяжении всего синодального периода.