Алексей Муравьев, кандидат исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Около 220 года, когда в империи уже были опубликованы указы, начавшие гонения императора Декия, большое количество представителей элит начало вставать на защиту, даже не столько язычества, то есть не богов, не каких-то культов, а вообще всей жизни, всей традиции своей, которым с их точки зрения угрожало слишком быстрое распространение христианства.

И здесь их отчасти в каком-то смысле можно понять, но делали это часто методами такими, скажем так, жесткой сатиры и полемики. Если в отношении Лукиана можно говорить, что у Лукиана видна некоторая растерянность, то по мере, в контексте гонений, по мере углублений этого конфликта, возрастает и агрессивность представителей римских элит в отношении христиан. В 220 году примерно греческий писатель Флавий Филострат грекоязычный написал сочинение «Жизнь Аполлония Тианского» в которой он рассказал о некоем мудреце, жившем тоже в Сирии, которого иногда сравнивают с этим Протеем Перегримом, но этот мудрец исключительно позитивный. Он исцеляет больных, совершает чудеса, перемещается из одного города в другой, чудесным образом убеждает людей и это привело к тому, что создался даже определенный философский культ. Но Аполлоний Тианский, интересно что, у него никогда не было настоящего культа последователей. Этот культ был ограничен очень небольшой группой людей, пытавшихся что-то противопоставить христианству. Если христианство выступало с могучим образом Христа, не только, как человека, который творил чудеса, но и проповедника, и проповедника не только веры, но и новой этики любви и так далее. То Аполлоний Тианский все-таки за исключением чудес и каких-то действий ничего из себя не представлял, поэтому сложно было.

Но тем не менее в начале III века проконсул Вифинии Иерокл (Иероклес) написал сочинение «Правдивые словеса», в котором он уже не просто взял это сочинение Филострата и его противопоставил, а жестко поставил в оппозицию христиан, как разбойников, мошенников, негодяев и этого прекрасного мудреца, который был такой добрый, ласковый и гораздо лучше. Он написал две книжки и пытался доказать ложность Священного Писания христиан на основе того, что оно само себе противоречит и так далее. Вот некоторые выражения, в которых Иерокл писал: «Аполлоний Тианский был жрецом человеколюбивого Асклепия и совершил много чудес». А Асклепий – это же, в общем-то, покровитель медицины. То, что он был жрецом Асклепия – значит, что он был доктором, лечил людей, все делал для людей. Он совершал чудеса во имя любви к людям – это очень важный месседж. И учение Аполлония Тианского с точки зрения Иерокла было «трезвое, точное суждение, а у христиан только тупость. Ведь мы того, кто совершил такие дела, считаем не богом, – то есть Аполлония Тианского, – а лишь угодным богу человеком. А они из-за каких-то нескольких чудес объявляют Иисуса богом».

Здесь противопоставление идет не то, что мы не признаем, у нас много богов –нет, у нас есть бог и перед нами философ, который не защищает народную религию – идолов, а который защищает рациональность античную, как в его представлении. И он говорит, что да, у нас тоже есть чудотворцы, у нас есть великие чудеса и исцеления, но мы же не говорим, что это бог. Для нас бог – это что-то другое. То есть он обвиняет христиан в таком грехе, как атеизм. Атеизм, с одной стороны, то есть этот атеизм, можно сказать, даже атеизм наоборот, то есть они считают богом того, кто богом не является – это здесь уже такое «суперстицио», чрезмерное и при этом атеизм отрицают богов традиций, которые с древности идут. То есть христиан обвинили в непоследовательности. И он высказывает такую точку зрения, которая как ни странно, потом впоследствии приобрела довольно широкое влияние и вплоть даже до некоторой рецепции ее в исламе, он говорит о том, что все деяния Иисуса раструбили Петр и Павел и какие-то близкие им лица, люди невежественные, шарлатаны, в то время, как деяния Аполлония писали Максим, философ Дамис, жившие с ним вместе, афинянин Филострат – люди, выдающиеся по своему образованию. То есть он противопоставлял апостолов и ранних христианских проповедников, как людей невежественных, некультурных, шарлатанов, обманщиков тем, которые как бы такие культурные, образованные, философы и так далее.

И здесь мы видим, с одной стороны ту же растерянность, которая была у Лукиана, потому что с одной стороны он конечно понимает, что все-таки – это, наверное, не совсем так. Не то чтобы Петр и Павел совсем были некультурными, необразованными, они работали с другой аудиторией, они обращались к еврейской, а потом и впоследствии к смешанной восточной публике, в которой философские высокие воззрения совершенно не были нужны, но он примерно говорит следующее: вот вы христиане, хотите говорить, как философы – а к этому времени христиане уже говорили, как философы и довольно успешно – а почему же тогда у вас ваши первые основатели вашего учения Петр и Павел, почему же они то такие необразованные? Если в отношении Петра этот упрек еще можно как-то сказать, что да, действительно, от рыбаков и так далее, то уж Павла, который был образован, но образован не так, как античные люди, он имел очень хорошее для еврейской среды образование, этот упрек совершенно не справедлив. И здесь мы видим, как начинается это уже передергивание.

Противники христианства понимают, что история начинает их загонять в какой-то угол и они начинают, как сейчас говорят, истерить. Например, такие выражения: «Сам Христос, изгнанный евреями, собрал шайку из 90 человек и занялся разбоем», – то есть Христос по мнению Иерокла грабил людей на больших дорогах, а в свободное время проповедовал любовь и так далее. Дальше он говорит, что Аполлоний совершил даже большие чудеса, чем Иисус. Но видите, Аполлоний противопоставляется Иисусу, как чудотворец и здесь важный момент, что само чудотворение в еврейской среде, в народной бывший важным аргументом для людей, что Христос творил чудеса, поэтому Он мессия, для грекоязычной античной среды потеряло актуальность. Христос – Бог христиан не потому, что он творил чудеса и чудеса не доказывают. Христос Сам говорит, что «род ленивый и прелюбодейный просит чуда», – цитируя пророка Иону и так далее. То есть эти чудеса были даны по слабости людей, а не потому, что это свойство Бога. И здесь конечно с этими чудесами все очень становится амбивалентно и тот характер христианства, который был первоначально – апокалиптический, народный, еврейский, он начинает в глазах, в контексте этой полемики выступать, как какой-то такой достаточно противоречивый. Христианство выступает уже здесь, как такая философская школа, у которой в прошлом какие-то нехорошие, неправильные основания. И это главная причина.

И впоследствии против Иерокла написали сочинения Евсевий Кесарийский знаменитый и Лактанций упоминает это сочинение в «Institutiones Divinae», как сочинение какого-то такого резкого противника христианства. И здесь мы видим, что с одной стороны мы подвигаемся ближе к тому, что все-таки можно назвать диалогом каким-то, то есть люди начинают читать источники друг друга, слышать друг друга. Христиане начали это делать первыми, апологеты первыми начали читать источники. И здесь интересный момент, что христианские апологеты стали забирать себе античное наследие, как тот корпус, или ту группу источников, текстов, в которых на самом деле содержится их оправдание. А язычники, такие как Иерокл, которые защищали скажем даже не столько богов, сколько защищали мир устойчивых понятий, в котором и боги тоже были, но они не занимали центральное место в Римской империи, они не могли похвастаться тем, что они знают христианскую традицию. Но у Кельса уже есть внимание и поворот к другой теме – к теме еврейства.

Здесь мы видим, что христиане задают новый способ рассуждения, включавший идеологизм – внимание к основаниям противоположной стороны. И это для нас повод взглянуть на гонения, не как на какую-то жесткую… кто-то кого-то давит, а как на инстинктивную реакцию организма против изменения. Римская империя переживала стадию, можно сказать в медицинском смысле, перерождения, в нее был внесен какой-то чужеродный ген. И вот эта реакция гонения и это истерическое – Христос разбойник – это реакция истерическая, она болезненная реакция и ее нужно было пережить. Христиане предлагали вступить в диалог. Пока этот диалог мы не слышим, но в какой-то момент он будет услышан.