Василий Цветков, доктор исторических наук
Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
Очень важный вопрос Гражданской войны в России: почему же все-таки Белое движение потерпело поражение? Ведь если посмотреть на положения программ Белых правительств, то мы увидим много позитивных и интересных моментов: и крестьянская собственность на землю, и местное самоуправление, и рабочие профсоюзы, восьмичасовой рабочий день, и в перспективе даже возрождение монархии, правда, уже монархии парламентской, а не в том самодержавном виде, как она была до 1917 года. И тем не менее в войне происходит поражение.
Очень распространено мнение о том, что белые были изначально обречены на поражение, то есть сам факт того, что белые начали военные действия против советской власти, пошли, как иногда говорится, против собственного народа – при этом считается, что белые – это ни в коем случае не народ – уже делало их движение изначально обреченным.
Конечно, есть и другая крайность, и исходит она из того, что белые ни в коем случае не проиграли, что военное поражение не означает поражения духовного, а в духовном смысле мы можем говорить, что русские люди, оказавшиеся в зарубежье, сохранили верность России, русским знаменам и пронесли эту верность через десятилетия, передав ее своим детям, внукам и донесли уже до нашей современной России.
Но задумаемся, неужели не было никаких земных причин, для того чтобы Белые армии не одержали победу в Гражданской войне? Все-таки такие причины были, среди них, на первое место, наверное, нужно поставить излишнюю самоуверенность белых военных и белых политиков. Причем это становится очевидным уже по прошествии столетия после начала Гражданской войны.
Если читать не воспоминания белых, которые они писали уже в эмиграции, обремененные жизненным опытом и жизненными трудностями и заботами, пытаясь дать ответ на вопрос, почему они не смогли победить и дойти до Москвы и Петрограда, выделяя при этом очень много разных причин, но посмотреть на заявления тех же самых генералов Деникина, Миллера или других лидеров Белого движения, белых фронтов во время Гражданской войны, то здесь мы увидим, пожалуй, общую для них черту – почти стопроцентную уверенность в том, что они одержат победу. Остается еще чуть-чуть, совсем-совсем немного. Даже когда происходят уже явные поражения на фронте, все равно эта вера в скорую победу над большевизмом, скорую победу над советской властью присутствует.
Эта излишняя самоуверенность также является следствием недооценки противника, недооценки советской власти, тех причин, которые привели к победе большевиков в 1917 году. Ведь победу большевиков рассматривали исключительно как бунт, какое-то нелепое, непонятное политическое явление, которое должно быть изжито. И эта недооценка противника, переоценка собственных возможностей, конечно, сказалась в том, что на нужных участках фронта вовремя не оказалось подкреплений, что в нужный момент, в нужном месте, может быть, недостаточно четко был решен какой-то национальный или аграрный момент политики.
Еще одна причина поражения – это, пожалуй, недостаточная пропаганда эти прекрасных, замечательных законопроектов. У советской власти пропаганда была поставлена очень четко. Здесь и огромное количество плакатов, и окна РОСТа, и многочисленные агитпоезда, разъезжавшие по фронтам, собиравшие митинги, на которых выступали лидеры советского правительства: Троцкий, Калинин и многие другие и объясняли, разъясняли до мелочей, до самых последних деталей те или иные декреты советской власти. При этом ни в коем случае не скупились на контрпропаганду в отношении своих противников, объявляя белых носителями самых ужасных, самых страшных политических, идеологических и т.п. ценностей.
У белых подобного рода пропаганда практически отсутствовала. Да, у них тоже были агитпоекзда, но один из них все время был в ремонте, а второй стоял в Ростове-на-Дону, периодически выезжая на фронт. Огромное количество брошюр, написанных достаточно ярким и ясным языком, пылилось на складах. Никто не хотел ехать в деревню и разъяснять крестьянам, в чем суть аграрного вопроса, и приходилось надеяться только на местных чиновников или офицеров, которые, конечно, могли разъяснить тот или иной закон, но далеко не так, как это, наверное, нужно было бы делать по отношению к крестьянам и рабочим.
Еще одна причина поражения – это, безусловно, отсутствие надлежащей поддержки со стороны стран Антанты, иностранных государств. Надежды на нее были очень большими, даже сверхбольшими. Деникин считал, что после окончания Первой мировой войны французы отправят на русский фронт как минимум десять дивизий. Вместо этого, мы видим всего полторы, да и то колониальных дивизии французской армии, которые дальше Одессы и Херсона продвинуться, в общем-то, не хотят.
Это причины реальные, земные, причины тактические, а не стратегические, которые, наверное, могли бы быть решены. Потому что если все-таки говорить о стратегическом противостоянии красных и белых, мы не можем отказать белым в отсутствии каких бы то ни было шансов на победу. Шансы действительно имелись неоднократно. Наверное, один из самых существенных и перспективных из этих шансов был осенью 1919 года, когда деникинские войска и войска армии Юденича стояли на подступах к Москве и Петрограду. Но отсутствие подкреплений, отсутствие резервов, недостаток продовольственного снабжения, повстанческое движение Нестора Махно, которое как раз развернулось в это время в тылу деникинской армии, – все это сыграло свою роковую роль.
Тем не менее мы не должны забывать опыт ошибок, опыт поражений белых армий, и этот опыт противостояние, наверное, нужно учитывать всегда, когда в силу каких-то уже современных представлений и взглядов мы хотим вынести какой-то категорический вердикт нашим предкам и осудить их за то, за что осуждать их, мы, наверное, не вправе. А в целом нужно не бояться изучать историю нашей страны, нашей Родины, нашей России даже в самые тяжелые, самые трудные, кровавые ее периоды.