Дмитрий Степанов, кандидат исторических наук
Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
Все мы прекрасно знаем то, что нашим первым императором является Петр I. Согласно условиям Ништадтского мира 1721 года Россия здесь названа империей и Петр I назван императором. Что это за титул такой? Вообще строго говоря первым императором был не он. Первым императором был Лжедмитрий I, который сам себя так именовал и писал он безграмотно «инператор». «Империей Всероссийской» названо русское государство при заключении вечного мира с Речью Посполитой, который заключил Василий Голицын – фаворит царевны Софьи.
Что это такое? Вообще строго говоря, император – это конвертация царского титула. Что это обозначает? Это перевод титула царя на европейские языки. То есть, по сути своей, статус здесь изменен не был, здесь было изменено само восприятие этого титула. Петр I, как известно, очень любил все иностранное, ему нравился императорский титул и, чтобы он был более понятен в Европе, для этого он этот титул и принимает. Если Иван Грозный был венчан на царство, когда менял свой титул с великого князя на царя, то Петр I это оформил исключительно бюрократическим образом. То есть, здесь не было никакого священнодейства. Этот акт абсолютно культурный, религиозным он не является ни в коем случае, что опять-таки показывает то, что здесь речь шла просто о смене слова, но не смене статуса.
Что характерно, Петр понятно очень не любил все московское, старомосковское, очень на самом деле относился и к церковнославянской культуре, если не сказать с пренебрежением, то с определенной долей иронии. В частности, как мы знаем, его воспитателем был Федор Юрьевич Ромодановский – «превеликий нежелатель добра никому», как его тогда называли и во время заграничной поездки великого посольства Петр I его оставляет в Москве с титулом «князь кесарь». Князь кесарь – это тот титул, который Федор Ромодановский носил, когда они все вместе с ним играли в потешные полки. То есть это некое такое опять-таки насмехательство. Почему – потому что князь кесарь здесь противопоставлен всему европейскому. Кесарь – это церковнославянское произношение опять-таки царского титула, или титула других императоров. То есть получается, что Петр, как его культурное влияние – смена одежды на европейскую, введение иностранной моды, введение иностранных языков. По большому счету он точно также поступает и с императорским титулом. Он его вводит в качестве такой некой альтернативы царскому титулу и соответственно показывает, что он абсолютно ему равен.
В народе конечно же титул «император» не приживается очень долго. Это «царь» вплоть до Николая II и соответственно в формальном титуле «царь» возвращается у нас в XIX веке при Николае I возвращается грузинский царь, царь астраханский, царь казанский и все равно этот термин у нас используется, хотя конечно же официально называется императорским титулом.
Что очень характерно, здесь стоит отметить, что отношение к титулу главы государства Российской империи, весь его смысл – это конечно же божественное происхождение его власти. И когда наступает период модернизации, связанный с тем, что вводится законодательный орган Государственной Думы, что проводятся первые выборы – это встречает очень жесткое противодействие со стороны консерваторов, монархистов. Почему – потому что Государственная Дума – это законодательная власть, это власть не от Бога – это власть от народа, это принцип народного суверенитета, источником власти является народ. Источником власти является Бог с точки зрения монархиста и получается, что соединить эти два начала совершенно невозможно. Строго говоря, вся наша традиция монархическая и основана на том, что царь, царский титул – это то, что имеет божественное происхождение. Конституционная монархия – это лишь, скажем так, некий архаизм, который остается в тех обществах, где модернизация шла мирным путем без революции, и конституционная монархия в Европе сохраняется в тех странах, где революции не было.
У нас же понятное дело, что монархия пала в 1917 году и кстати, начиная с 1990-х годов, в начале 2000-х годов монархические настроения в обществе сохраняются. Я слышал разные цифры, к сожалению, впрямую вопрос не проходил, но вплоть до 25-30% населения в принципе идею некой реставрации монархии в конституционном плане, или в принципе, как идею, они ее одобряют. Это довольно интересный феномен. Получается, что эти люди отдают себе отчет в том, что выборных институтов по идее не должно сохраняться. Они говорят об абсолютной монархии. То есть это некое представление о власти, как о данной сверху, или как о некой данности вообще, оно свойственно определенной части населения, которая во многом придерживается монархических взглядов.