Евгения Смагина, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН
Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
Говоря о поэтических книгах, мы имеем в виду не только Псалтирь. Например, литература Премудрости, Книги Речений, Книга Притчей Соломоновых составлены в стихотворной форме. Пророческие книги отчасти, там прозаические части могут перемежаться со стихометрически записанными поэтическими частями. В частности, сами монологи пророка, обличительные монологи составлены, как стихи. Если мы спросим себя, что было раньше – стихи, или проза – мы должны ответить: стихи. Почему? Потому что, может быть знаете, что литература старше письменности. Сначала люди стали слагать песни, сказания и все прочее и уже гораздо позже только начали их записывать. Более того, может быть какое-то время существовали запреты на запись священных текстов, в некоторых культурах это есть и письмо употреблялось только для практических нужд. И понятно, что текст, который метрически организован, и организован как-то фонетически, в котором присутствуют созвучия, нечто вроде рифм, общий ритм, конечно их легче и заучивать наизусть, они и в устном восприятии легче.
Каковы основные черты библейской поэзии? Прежде всего надо сказать, что стихосложение, как и в других древневосточных языках тоническое, то есть основанное на количестве ударений в каждой стихотворной строчке. По отношению в прочем к семитским языкам, да, пожалуй, и к египетскому тоже нужно оговориться – количество главных ударений. Дело в том, что в этих языках существует такое явление, как конструктный статус слов, то есть состояние слова, когда оно в неразрывном соединении с другим словом. Различные конструкции со сложными предлогами и так далее, где существует одно основное ударение, а остальные как бы дополнительные, или побочные. Вот по количеству этих самых главных ударений в словосочетании даже бывает не совсем понятно – словосочетание — это еще, или это уже сложное слово. Вот по количеству таких главных ударений – на этом и построен библейский стих. Он обычно разделен на два полустишия, в каждом из которых то же, или примерно то же число ударений, что и в предыдущем полустишии. Например, псалом: «Ине ма тов у ма наим шевет ахим гам яхад» – буквально: «Вот как хорошо и как прекрасно, когда братья сидят вместе». Видите, основных ударений в каждом полустишье три. На таком принципе построено.
Бывает, впрочем, для придания выразительности, для того, чтобы сделать какое-то изречение ударным, например, одно полустишие может намеренно сокращаться. Например, в начале Притчей Соломоновых: «Сын мой, если позовут тебя злодеи – не ходи» – второе полустишье заметно, пожалуй, раза в три короче, чем первое. И такие вещи бывают, но в основном полустишия должны совпадать по количеству основных ударений. На этом основывались мы, когда переводили поэтические библейские тексты.
Кроме того, по структуре, по содержанию, по строению фразы довольно часто эти два полустишия бывают параллельны. Бывает даже что-то вроде рифмы, созвучия, аллитерации, что-то вроде рифмы. Тем более, это довольно просто, почему? Потому что, скажем, в семитских языках корень составляет из себя согласные, а гласные вставляются в него по мере изменения форм слова. Скажем, «катаф» – означает «он написал», «ктива» означает «написанное», «кет бет» еще одна глагольная форма и так далее. Можно построить, скажем, стих так, чтобы в конце каждого полустишия была одна и та же форма, но разных глаголов, и тогда они будут отличаться только каким-нибудь одним, или двумя согласными в корне.
И бывает, что таким образом строятся созвучия, напоминающие уже каламбуры. Например: «увидели беду и испугались»: «увидели» – «тиру», «испугались» – «тирау». Вот, пожалуйста, почти каламбур, например. На чем, спрашивается, строится такая стихотворная строка в смысле содержательном – в поэзии, в литературе речений. В речении может строиться на параллели: то-то подобно тому-то. На противопоставлении: это – одно, то – другое. Может быть, например, сочетаться два приема. Например, из Притчей: «Что золотое кольцо в свином рыле, то женщина красивая, но не разумная». С одной стороны, параллель: золотое кольцо и женская красота, свиное рыло и глупость, а с другой стороны противопоставление: золото в свином пятачке и красота при отсутствии мудрости. Такие вещи можно наблюдать.
Такое явление, как числовое построение притчей, числовая притча, была распространено и в ближневосточной литературе. Есть Писание на арамейском языке, в котором мы это наблюдаем. Что это такое? В начале указывается количество – число каких-то свойств, или явлений, бывает даже, что строение N+1. Например, такое-то свойство таким-то явлениям, N-явлениям присуще, а N+1 оно присуще в самой большой мере. Например: «От трех вещей дрожит земля и четвертой она не выносит». Раб, когда он становится царем, дурака, который есть и пьет досыта, позорную женщину, когда она выходит замуж и служанка, когда она занимает место госпожи. Вот, пожалуйста, три плюс один. Таких элементов может быть несколько до десяти.
Кстати говоря, известное изречение апостола Павла: «Вера, Надежда, Любовь и Любовь превыше всех». Тоже основано на том же самом принципе – это числовое речение. Так построена последняя часть Притчей Соломоновых. Кстати говоря, там есть и такое явление, как алфавитный акростих. Есть псалмы, которые построены также. Что это означает? Означает, что каждый следующий стих начинается со следующей буквы алфавита. Начиная с алеф и заканчивая 22-й буквой алфавита – тав.
Многие отмечали, что библейская поэзия, язык библейской эстетики, метафоричен, но не нагляден. Что это означает? Он не показывает предмет, а описывает его свойства. Как пример можно привести, скажем, некоторые описания из Песни Песней – описание женской красоты, например. Скажем: «Щеки твои, как две половинки граната, – цитирую по памяти, извините, – нос твой, как башня Ливанская, зубы, как белые овцы, сбегающие с горы, у каждой из них двойня ягнят и порока нет среди них», – что это означает? Не то, что они точь-в-точь, как половинки граната, а что они румяные и круглые. «Нос, как башня Ливанская» – сами понимаете, что он прямой и правильной формы. Конечно в этом этническом типе курносых мало, но во всяком случае – это также не изображение, а скорее указание на свойство. «Зубы, как белые овцы» – это тоже, сравнение зубов с жемчугом означало бы показ, демонстрацию, а сравнение с овечками у каждой из которых по двое беспорочных ягнят – это, пожалуй, просто обозначение того, что зубы здоровые, белые и ровные. Это можно сказать про эстетику.
Кстати говоря, понятие о женской красоте в Библии не совсем совпадает с нынешним понятием. Прежде всего, в древности, красивым считался какой человек? Хорошо кормленный. Не случайно, например, в санскрите «быть красивым» и «быть полным» – один и тот же глагол. Можно найти параллели к этому в русском языке. Что собственно означает «раздобреть» и «похудеть». Буквально означает стать лучше и стать хуже. Это еще понятно, когда мы вспомним, что в древности голод мог грозить каждому народу в каждый период времени. Чуть, скажем, Нил не разольется, или дожди где-нибудь не пройдут – уже недород и голод. Худоба – это признак недостатка и бедности, а полнота – это признак благоденствия и богатства. Вот из этого исходила эстетика Библии. Это то общее, что можно сказать о понятии красоты.