Андрей Григорьев, доктор филологических наук
Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
Знаете ли вы, что в русском языке существуют слова-призраки и слова-фантомы. Обычно они возникают в результате ошибок в текстах, в особенности в древних текстах, или в результате ошибок составителей словарей, которые потом этими же словарями тиражируются и попадают даже в произведения литературы, могут возникать некоторые культурные мифы, с которыми мы встречаемся в текстах.
Классический пример подобных ошибок такой. В «Повести временных лет» под 1024 год рассказывается о битве дружины князя Мстислава Черниговского и его брата – князя Ярослава. И Ярославу на помощь из-за моря, из варяжских земель прибывает некий Якун – наемник и прибывает он через Новгород, и об этом начальники варягов в «Повести временных лет говорится»: «бе Якун се леп, луда у него золотом исткана», – то есть этот Якун был красив и носил плащ, вытканный золотом. То есть, «Якун се леп», – лепый, то есть красивый, прекрасный. Тот же самый корень, кстати, что и в глаголе «лепить». То есть лепый – красивый, лепота, лепый, то есть, к которому все липнут. Но в поздних списках начальной летописи эта фраза исказилась, потому что в местоимении «се» пропустили редуцированный и получилось не «бе Якун се леп», а просто «слеп». Получилось прилагательное слепой.
И уже в памятнике XIII века в Киево-Печерском патерике уже эта история, этот сюжет был переиначен. То есть Якуна уже воспринимают не как красивого, а как слепого человека. И описывается, что пришел другой варяжский князь – брат Якуна Слепаго, то есть уже представление о том, что был некий слепой Якун, существовали даже в XIII веке. А вот когда древняя литература начинает заново читаться и осмысляться в веке XIX, то Алексей Константинович Толстой написал, так вдохновился этим эпизодом из летописи, что он написал целую балладу, которая называется «Гакон Слепой». Немножко тоже переиначил это имя Якун – «Гакон слепой». И герой битвы, ничего не видя вокруг себя, молотит по щитам и копьям русских воинов, с которыми он борется, не щадит, ни своих, ни чужих. Толстой пишет об этом так: «И отроки с двух его взяли сторон, и полный безумного гнева, слепой между ними промчался Гакон и врезался в сечу, ей опьянен. Он рубит средь гула и рева». То есть в сознании писателя как-то не соотнеслось, что как же может слепой человек вообще говоря воевать, как он может сидеть на коне, как он может видеть врага. Но здесь действительно образ, вот какие люди были в древности – его отроки посадили на коня, и он помчался, рубит налево, направо, как Илья Муромец – налево улочка, направо переулочек, вот такие чудесные были люди в древности. Вот и этот миф у нас существует, благодаря нашей русской литературе и такому понимаю текста, который сложился еще в глубокой древности.
А настоящее слово-призрак – это, например, слово «маштук», мы его можем найти в словаре, в серьезном словаре XI-XVII века. Правда его уже давно нашли, описали в примечаниях к словарю в более поздних словах указали, что это слово-призрак, но первоначально была такая ситуация, что действительно думали, что в русском языке есть такое слово «маштук». Есть такая цитата в словаре приводится из грамоты XVII века: «И от него ко мне ведомости не бывало, пошлю нарошно обуровах и долотах с 2 маштуками». И вот как раз-таки непонятно, какие 2 маштука имеются в виду. И только позднее исследователи поняли, что начальное «ма» в слове «маштук» относятся к числительному, то есть числительное можно было написать с помощью буквы, такая была особенность, арабские цифры появились только с Петровской эпохи, а до этого цифры обозначались буквами, ну и соответственно написана буква «веде», которая обозначает «два», а дальше «ма» и слова писались еще, такая техника была, слова писались без пробелов. И вот соответственно, когда этот текст понимали, разбирали и делили на слова, решили, что это «ма» относится именно к последующей части и получились какие-то «2 маштука». Скоро эта научная проблема разрешена, но тем не менее, слово в печатном издании осталось.
Или вот тоже интересное слово в тексте 1649 года «трусченка» – некая часть одежды древнерусского крестьянина, некоторые даже думают, что это банальные трусы были у крестьянина, хотя на самом деле это слово вошло в русский язык, слово «трусы», только в веке XX, даже в русском языке отмечается только с 1932 года и слово – это вообще «трусы» заимствованное, оно происходит от французского слова, ну, английское «trousers» тот же самый корень. Это были штаны, которые все сокращались-сокращались, уменьшались-уменьшались и наконец превратились в такую деталь одежды. Понятно дело, она не могла быть у древнерусского крестьянина. А что же было у древнерусского крестьянина? А у него было не «трусченка», а «натрусченка», значит, имеется в виду «натруска», то есть образование приставочное суффиксальное многочисленное. Натруска – это пороховница для хранения и засыпания пороха. И поэтому, когда берешь эту пороховницу, там порох находится, берешь его, трясешь, или он там трясется внутри. Это слово связано с корнем «трус», «трястись», вот некий трясется там порох в этой пороховнице. То есть слово «натрусченка», а решили, что это два целых слова «на» и «трусченка». И дальше еще идет речь о поясе и вот даже в интернете сейчас можно увидеть, что «натрусченка», то есть некая деталь одежды, находится пояс. На самом деле на поясе висит, да, не было карманов, на поясе висели разные предметы – кошельки, эти самые пороховницы и прочие предметы, вместо карманов.
Такие вот слова, бывает, что встречаются в русском языке и даже отражаются в словарях и для того, чтобы видеть эти случаи, устранять эту проблему, необходима долгая и кропотливая работа филологов.