Алфавит и библеизмы в русском языке

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Каждый год 24 мая в славянских странах празднуется день святых равноапостольных Кирилла и Мефодия первоучителей словенских. С 1863 года в России это и день славянской письменности и культуры. В этот день мы вспоминаем основное деяние солунских братьев – создание славянской письменности. Почему именно в 1863 году был учрежден этот день – потому что в 863 году, за 1000 лет до этого, Кирилл и Мефодий приезжают в Моравию с просветительской миссией. И современная научная традиция, несмотря на наличие различных мнений по данному вопросу, склоняется к тому, что Кирилл и Мефодий первоначально создают глаголицу и затем, либо они сами, либо, вероятнее всего их ученики, обычно здесь вспоминают имя Климента Охридского, создают кириллицу. Таким образом у славян до Кирилла и Мефодия, как считают ученые, не было особой специфической письменности, а после появления Кирилла, Мефодия и их учеников возникают сразу две славянские азбуки.

И действительно, глаголица производит впечатление азбуки, которая является продуктом индивидуального творчества первоучителей, также, как, например, и азбука армянская, которую еще в V веке создает известный просветитель и теолог Месроп Маштоц. Многие отмечают, что буквы глаголицы нельзя возвести к какому-то одному единственному алфавиту. Их прототипы можно найти и в сирийском, и в хазарском, и в иранском, и в том же самом армянском алфавите. Но только в глаголице есть такое уникальное явление – первая буква алфавита представляет собой крест и называется «аз», то есть в переводе «аз» – это местоимение «я». Ну, предполагается, что ученик, который приступает к изучению азбуки, а ее изучали, чтобы читать христианские тексты, конечно же, должен написать первую букву, то есть нарисовать крест и произнести ее название «аз», то есть «я» – это означает: «я – христианин». И здесь мы видим глубокий символизм глаголицы. Но на самом деле само название «глаголица» происходит от слова «глагол», сейчас мы это слово воспринимаем, как название части речи, а первоначально глагол – это слово, причем слово Божье и такая особенность употребления этого слова ощущалась еще в XIX веке, и Пушкин, если вы помните: «Когда Божественный глагол до слуха чуткого коснется, душа поэта встрепенется…», ну или в классическом стихотворении «Пророк»: «Восстань пророк и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей». Это слова Бога, то есть именно имеется в виду Божественный глагол, слово Божье.

Также удивительно, что в глаголице буквы «и» и «с», они называются «иже» и «слово» обратно симметричны, такого явления нет ни в одном другом алфавите. Они представляют собой сочетание круга и треугольника и соответственно находятся в отношениях обратной симметрии. Предполагается, что это сделано потому, что, употребляясь вместе «и», а затем, «с» эти буквы образуют сокращенно, то есть, так называемое написание под титлом имя Иисус. Вообще некоторые исследователи считают, что среди элементов, которые преобладают в буквах глаголицы, крест, круг и треугольник – это важнейшие христианские символы.

В то же время буквы глаголицы весьма причудливы и замысловаты и сложны для освоения. Возможно именно поэтому ученики Кирилла и Мефодия, возможно Климент Охридский вводят в употребление кириллицу. Кириллица представляет собой собственно греческий алфавит, в который включаются особые буквы для звуков, которые отсутствовали в греческом языке. Например, для таких звуков славянских, как «ц», «ч» и «ш» букв особых в греческом алфавите не нашлось. Поэтому они были заимствованы, либо из древнееврейского, либо из коптского, либо из сирийского – везде в этих алфавитах есть похожие звуки и соответствующие им буквы.

Кириллица очень похожа на греческий и даже сейчас, правда похожа на древний унциальный вариант греческого, то есть это торжественное письмо большими, или прописными буквами. То есть, если мы сейчас напишем и по-русски, и по-гречески слово «программа» – это известное греческое заимствование, то написание будет совершенно одинаковым.

Глаголица в большинстве славянских стран достаточно быстро вышла из употребления, только у хорватов она использовалась где-то до XVII века. А вот кириллица, говоря современным языком, стала достаточно успешным проектом и используется она не только славянами, но и в качестве системы письма другими народами, не только в России, но и за ее пределами – в Абхазии, в Монголии, в Таджикистане, в Киргизии и очень важно, что через кириллицу славяне оказались причастны к древнейшей культурной традиции – финикийскому алфавиту, который возник еще в XV веке до нашей эры и дал начало и греческой, и древнееврейской, и арабской, и латинской системам письма. Удивительно, но многие начертания букв в кириллице до сих пор напоминают древние финикийские символы с сохранением звуковых соответствий. И вот консерватизм орфографии – это важнейшая особенность, которая позволяет сохранить язык и сохранить связь народа с древнейшей культурной традицией.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Когда мы обращаемся к древним алфавитам, в том числе и к древней кириллице, мы обнаруживаем, что в системе алфавита, ну и собственно в текстах достаточно небольшое количество занимают надстрочные знаки. Ну, действительно очень часто, когда была необходимость сделать большое количество копий документов, определенных и понятное дело, что еще не изобрели такие полезные вещи, как ксероксы и другие аппараты для тиражирования, чем быстрее ты напишешь, чем меньше будешь отрывать руку от строки, тем быстрее ты закончишь работу, ну и соответственно начнешь тиражировать другую копию. Поэтому, из надстрочных знаков мы знаем только знаки сокращения, то есть «титла», некоторые знаки придыхания, знаки пропуска особых звуков редуцированных. А собственно система ударений, определенных и та же самая система более разветвленных знаков придыхания появляется в более позднее время, уже активно после XIV века.

Буква «ё» собственно, которая в русском современном алфавите представляет такое явление, в котором представлена так называемая диакритика, то есть надстрочные знаки. Также собственно из-за этой тенденции к тому, что человеку не очень хочется отрывать руку от строки для того, чтобы поставить лишние точки, а в современном кстати уже… при современном использовании компьютера, у нас «ё» помещена из-за своей малоупотребительности где-то сбоку, поэтому тянуться куда-то в бок для того, чтобы поставить «ё», где это вроде бы, может быть, необходимо, тоже наш организм ленится. Поэтому получается, что буква «ё», возникнув в XVIII веке действительно, решая важную задачу, то есть обозначение особого звука – «о» после мягкого, который появился еще после XIII-XIV века и после XVIII века, конечно, когда и много иностранцев приезжают изучать русский язык и у нас работать в петровское время, таких иностранных гастарбайтеров, которым хорошо платили здесь, их было очень много, но только они были все из Европы, они, изучая русский язык – как, тут написано «е», а надо произносить «о» после мягкого, в таких случаях, как «мед», «лед» и так далее – нужен особый звук. Сначала использовали сочетание буквы «и», которая была «и десятеричная», как европейская «i» в сочетании с «iо», кстати подобные типы у нас сохранились при заимствовании иностранных слов, например, «йод», когда мы пишем «йо», на самом деле по-русски надо было написать просто «ё» – это отголосок этой первоначальной традиции, а затем уже в конце XVIII появляется «ё», то есть более удобный, как кажется вариант отображения этого звука. Понятное дело, что буква с двумя точками тоже взялась не из неизвестности, еще в латыни «э» с двумя точками обозначало раздельное чтение определенных сочетаний гласных дифтонгов, этот же элемент есть и во французской графике, и в то время, как говорят ученые, и в шведской графике. То есть, на самом деле, очень во многих случаях мы наблюдаем в европейской графике такое сочетание «э», или в нашем понимании «е» с двумя точками.

Обычно считается, что буква «ё» придумана Карамзиным. То есть Карамзин определенное время провел во Франции, особенно в период Великой французской революции он там слушал известных революционеров – Дантона, Робеспьера, их пламенные речи. Потом увидел, как они все пали на гильотине и после это был раньше либеральных взглядов, но съездив во Францию, приехал и стал придворным историографом. Так вот человека меняет наблюдение за действительно такими определенными историческими явлениями. Возможно он из Франции привез этот значок, у них был во французской графике, возможно из латинской графики это взято. Эта точка зрения скорее всего наиболее аргументирована, хотя сейчас появляются иные точки зрения. Говорят, что эту букву предложила Екатерина Романовна Дашкова – тогдашний президент Академии наук, постепенно это входит в жизнь и употребление в языке, что в поэзии Дмитриева первоначально встречается это.

Но здесь филологи на самом деле спорят, то есть здесь такая доказательная база, на самом деле, если углубляться в этот вопрос, у разных сторон, представляющих разные точки зрения, где-то тоже страдает своей убедительностью. То есть, на самом деле, все-таки, на мой взгляд, традиционная точка зрения о том, что создатель буквы «ё» – это Карамзин, все-таки, скорее всего более логична, доказательна и аргументирована и не имеет популярного характера.

Буква «ё» на самом деле пыталась закрепиться в нашем русском алфавите и в XIX и в XX веках, но конечно же с большим трудом по тем причинам, которые были выше указаны. Ее функция конечно же различать разные случаи произношения с «э» и с «о» после мягкого. Во время войны, например, был всплеск употребления буквы «ё», как будто бы сам Сталин предложил, чтобы употребляли эту букву, для того, чтобы не было разночтений в наименовании фамилий, населенных пунктов и так далее. А сейчас мы ее уже употребляем в основном только тогда, когда надо различить сложные случаи, типа произношения «всё» и «все», и другие. Ну и соответственно тоже фамилии какие-то, с «ё», какие-то с «е», иногда даже люди не могут получить наследство, потому что разные фамилии в документах написаны – это действительно сложная проблема, конечно лучше стремиться к употреблению буквы «ё» и при этом не забывать происхождение ее корня, как она появлялась, что все-таки – это не исконная русская буква только для русской графики характерна, но она есть и в других алфавитах.

И когда известный наш бизнесмен Прохоров презентовал свой автомобиль, который назвал «Ё-мобилем», потому что в названии автомобиля эта буква есть только в этом новом чуде техники, который предложил Прохоров. На самом деле, если посмотреть на другие автомобили французские, например, на машину «Citroën», то в названии «Citroën» тоже будет значок, буковка «ё» – это конечно не наша «ё», но она выглядит абсолютно также. И возможно эта французская буква и стала источником, предтечей для нашей буквы, которая уже более 200 лет пытается укрепиться, закрепиться в нашем русском алфавите.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Одним из разделов филологии является такая наука, как этимология. Этимология рассказывает о происхождении слов и выражений, пытается понять, какой же первоначальный признак лежал в основе слова, или какой образ лежал в основе фразеологического выражения. Если со словами может быть даже иногда бывает и проще определить, откуда оно произошло и какое свойство положено в основу наименования, то с фразеологическими выражениями, которые, казалось бы, известны и понятны, и ясны, бывают сложности с интерпретацией.

Известное выражение «врачу, исцелися сам» в значении справься сам, прежде, чем осуждать других. Оно встречается в Новом завете. Это выражение говорится по отношению к Христу, который выступает, как учитель закона в Евангелиях, соответственно и к Нему применяется такое выражение. Кстати и указывается, что это выражение было в ходу в языке того времени, указывается: «Знаете ли вы пресловие: врачу исцелися сам?» На самом деле это выражение имеет древнюю традицию, правда, когда современные ученые пытаются его интерпретировать, они просто находят некие сходные по смыслу выражения, например, «врач других, а сам в ранах» – встречается у Еврипида и Плутарха. Или же, у Александра Македонского даже можно в современных словарях прочитать, вот дескать Александр Македонский сказал врачу: «Исцелися сам». Но это некоторые ученые не очень добросовестные пытаются найти источник, привязать его к какому-то историческому персонажу. На самом деле Александр Македонский сказал так: «Я ненавижу софиста, который не относится разумно к себе». То есть совершенно другое выражение, но вроде бы по смыслу похоже. Но нам то интересно, откуда возник образ этого выражения. И когда мы начинаем искать некие параллели, то в той же самой иудейской традиции встречается вроде более близкое выражение – «иди исцели себя», «врач, исцели свою хромоту». Здесь появляется некая идея хромоты. Но вообще говоря, в библейском тексте хромота сопровождает описание грешников, неверующих, идолопоклонников. И вообще говоря дьявол тоже по некоторым описаниям в литературе христианской, тоже хромой. Откуда же это выражение берется? Понятное дело, что такое научное уже отношение к врачебному делу указывал Гиппократ, и он же говорил о том, что врачу сообщает определенный авторитет, если врач хорошего вида и хорошо упитан, соответственно своей природе, ибо те, которые сами не имеют хорошего вида в теле, у толпы считается, они не могут иметь правильную заботу о других. То есть Гиппократ как раз-таки сформулировал эту идею о том, что врач должен был вылечить сначала себя. Но конечно и это тоже не напрямую так афористически высказано, как высказано в Новом Завете.

На самом деле, когда уже отталкиваешься и от Нового завета, и от раввинистической иудейской традиции, выясняется, что на самом деле мудрость древности очень часть передавалась посредством басен. Собственно, известный баснописец Эзоп, который как раз-таки был прекрасно известен во всем античном мире, в том числе и на Ближнем Востоке. И вот у Эзопа есть такая басня, которая называется «Лягушка врач». Над врачами очень часто смеялись и потешались в то время, потому что тот же самый Гиппократ страдал от того, что очень много неучей, шарлатанов, что врачебное искусство все-таки должно быть и врач должен так же, как и другой специалист применять все свои знания в других видах деятельности, и оказывать помощь людям. А получается, что врач действует, как в театре, просто человек напялит личину врача и делает какие-то действия, которые могут принести только вред человеку. И как раз подобное описание осмеяния врачей мы встречаем в басне Эзопа, когда лягушка пытается лечить, а ей говорят, что же ты спасаешь других, а свою хромоту не исцеляешь. Собственно, вот лягушка отличается особым строением ног, вот этими так называемыми большими ногами по отношению к другим частям тела, ну и соответственно по-русски отсюда лягушка, так и называется лягушка, потому что это слово и означает «нога». А в традиции эзоповской как раз-таки мы и видим, что лягушка воспринимается, как некое такое хромое, хромоногое существо, она так смешно прыгает, как будто бы, как человек, который хромает. И в конце басни мы читаем: «Кто не учен, тот сам не может быть для других учителем». И вот как раз мы видим, что в Евангелиях как раз-таки речь идет не о том, что Христос… хотя описаны случаи исцеления тоже, но к Христу обращаются именно, как к учителю закона, как к учителю – как же Христос может учить, не имея специальной выучки? И вот как раз-таки эта басня здесь подходит оппонентам Христа для критического отношения к Нему: «Врач, исцелися сам» – «Врач, исцели сначала себя», – за скобками остается «исцели свою хромоту».

То есть, как мы видим с вами в библейском тексте представлено большое количество выражений, которые имеют действительно древнюю и интересную традицию, но мастерство также филолога заключается в том, чтобы найти действительно точный эквивалент выражения, а не пытаться сопоставлять выражения, которые только похожи по смыслу.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Буквы кириллицы, которые восходят к греческому алфавиту, а через него и к древнейшей финикийской традиции скрывают немало тайн. Внимательно всмотревшись в начертание кириллических букв, мы можем пронаблюдать, что же видел вокруг себя древний человек, который жил в средиземноморье. Ведь именно там находится маленькая, но гордая Финикия. В основе названия этой страны греческий корень «фойн» – ярко-красный, пурпурный, предполагает, что финикийцы с древности занимались производством пурпурной краски из особого вида моллюсков, которые обитали у побережья этой страны в Средиземном море. Как известно, в древности красители были природными, поэтому не так-то просто найти вещество, которое бы давало такой стойкий и насыщенный цвет, в который можно было окрасить ткани. И судя по всему, как была развита экономика Финикии, краска, получаемая из этих моллюсков, была очень качественная. Ее использовали для окрашивания царских одежд, пурпурных мантий властителей. Как мы помним у Булгакова: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром 14 числа весеннего месяца…» и так далее, так описывается Понтий Пилат.

И вот именно в Финикии возникла звукобуквенная система письма, которая удобна для тех языков, у которых есть у разных слов различные многочисленные формы словоизменения. До этого человечество использовало пиктографию, то есть письмо рисунками, использовало и продолжает использовать, например, в восточных языках, таких, как китайский иероглифику, когда знак соответствует целому слову – это уже иероглиф, некая картинка, которая имеет символическое значение. И вот наконец у финикийцев буква начинает соответствовать одному звуку. Правда это был алфавит, в котором существовали только согласные звуки, так называемое консонантное письмо, но и это было одним из величайших открытий цивилизации. Многие ученые считают, что буквы финикийского письма представляют собой не абстрактные начертания, они восходят к неким древним иероглифам, соотносимым с предметами окружающей действительности. Поскольку мы на самом деле должны понимать, буквы изменяются сами по себе неохотно, если только не делать это насильно путем реформ. Даже в нашем алфавите можно разглядеть то, что видел вокруг себя человек 3500 лет назад, именно тогда был создан финикийский алфавит.

Кстати, и названия финикийских букв позволяют нам соотнести начертание буквы и ее значение с тем, или иным предметом. Сейчас мы с вами попробуем угадать, что же, или кто же скрывается за знакомыми нам с детства буквами нашего алфавита. И прежде, чем мы начнем с вами угадывать, мы вспомним, как писали в древности, как могли быть расположены на строке знаки письма. На самом деле расположение знаков может быть совершенно разнообразным, но в европейской традиции, традиции народов Средиземноморья, Ближнего Востока, Малой Азии используется либо письмо справа налево, или слева направо. Справа налево известно арабское письмо и еврейское письмо современное в иврите. Почему же так? ученые выдвигают по этому поводу несколько гипотез. Считается, что, если правша использует письмо слева направо – это удобно, потому что он своей рукой не закрывает написанное и не смазывает написанное, если мы используем чернила. А с другой стороны, если выдалбливать буквы на каком-то твердом носителе, например, на камне, то удобнее это совершать справа налево. То есть, в правой руке у нас будет находиться молоток, рука совершает свободный замах, а в левой зубило, которое входит в камень под наклоном влево и таким образом письмо лучше делать, выдалбливать буквы с права налево.

Мы пишем слева направо, или справа налево, потом доходим до конца строки, потом снова надо перемещать руку и переходить в начало следующей строки – это излишняя трата сил и времени, а человек по природе своей ленивый. Не лучше ли сразу перейти в конец следующей строки и писать, только в другую сторону, слева направо, или справа налево, не тратя сил и времени? И так придумали греки, такой способ называется бустрофедон – здесь два корня «бус» – это «бык» и второй корень означает «поворачивать». То есть «поворот быка». Строка похожа на борозду, которую оставляет пахарь и бык, когда пашут поле. То есть, первая и третья строчки, допустим, слева направо, а вторая и четвертая справа налево. Но здесь возникает некоторое неудобство, когда мы пишем слева направо – буквы у нас смотрят в правую сторону, когда мы пишем справа налево – буквы должны смотреть в левую сторону.

И получается, что надо запоминать сразу два вида букв, а это не очень экономно – нужно много запоминать, а человек тоже по природе ленив. Что же нужно для этого сделать, тоже подумаем над этим, а пока посмотрим, как выглядела одна финикийская буква – это буква «рош» в переводе означает голова, она обозначает звук «р». Узнали эту букву? Это наша русская «р», а вот догадайтесь, почему она смотрит в другую сторону. А потому что финикийцы писали справа налево. А почему в греческом и русском она выглядит одинаково и смотрит совершенно в другую сторону – в правую – потому что стали писать слева направо и теперь буква смотрит вправо. Вот еще одна буква, она обозначает часть тела человека – это буква, которая по-финикийски означает «глаз» – буква «о», мы ее узнали. Чем она удобна, если использовать этот самый бустрофедон – она одинаково выглядит и слева направо и справа налево, она симметрична, поэтому ее очень удобно использовать, не нужно запоминать разные виды буквы. Ну и вот, что нужно сделать, чтобы при бустрофедоне писать справа налево и слева направо, но при этом не запоминать разные виды букв – сделать буквы максимально симметричными. И такая история случилось с известной нам буквой «эль», про которую мы с вами расскажем в отдельном сюжете.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

В финикийском алфавите буква «эль» называлась «лембда» – это слово обозначало палку для погонщика быков. Обратим внимание, что именно в латинской традиции эта буква сохранилась в изначальном виде. В греческом алфавите и соответственно в кириллице, она стала симметричной, возможно это связано именно с тем, что греки использовали такой способ письма, как бустрофедон, о котором говорилось в прошлых лекциях. Палка для погонщиков была значимым культурным символом и вошла в состав многих фразеологических выражений. Речь идет о предмете, который у греков назывался «кентрон», у римлян «стимулюм», а у славян «стрекало», или «рожон». А фразеологические выражения с этим словом – это «не лезь на рожон», «переть на рожон» и церковнославянское библейское «трудно против рожна прати».

Сейчас мы с вами видимо, что в русском языке из латинского заимствовано слово «стимулюм» в форме «стимул» – это современном языке некая заинтересованность в совершении чего-либо, как побуждение к действию, побудительная причина. Мы говорим, что стимул – это нечто положительно, что заставляет нас действовать. А реально в античной традиции – это то, чем погоняют быков, то, что причиняет физическую боль. Об этом ученые пишут примерно так, что когда молодого быка запрягают впервые в ярмо, он пытается вырваться из этого ярма на свободу и если бык запряжен в плуг, то пахарь держит в руке длинную палку с заостренным концом против задних ног быка и когда бык взбрыкивает, то бык получает удар этим самым колом, или стимулом и соответственно успокаивается, и продолжает движение вперед. Вот как мы видим с вами, какая у нас теперь жизнь очень корректная, очень гуманистическое отношение к человеку, если стимул означает теперь нечто положительное, какую-то побудительную причину.

Выражение «лезть на рожон» в контексте античной традиции понимается и в контексте взаимоотношения бога с человеком, или судьбы с человеком. Поскольку в античности считали, что судьба, богини Мойры наделяют человека определенной участью и совершенно не нужно пытаться эту участь изменить, поскольку боги распоряжаются судьбой человека. Человек слаб, он должен следовать воле богов, не должен действовать наперекор и поэтому все время человеку говорится: «Не лезь на рожон», «Не при против рожна». Таким образом это выражение в античности применялось к тому, что не следует противиться божественной воле, потому что это неразумно и бессмысленно. И даже Прометей, который, как будто бы противоречит воле богов, на самом деле он провидит свою миссию и, когда ему говорят: «Против рожна не при», – тем не менее само имя Прометея означает «предвидящий», или «мыслящий прежде», то есть он просто провидит мысли богов.

А в эпоху эллинизма наоборот выдвигается вперед божество случая, которое в римской традиции называется «фортуна» и тогда действительно возникает представление неустроенности, случайности фактов личной и общественной жизни и тогда вроде бы можно двигаться и переть на рожон, возможно ты сможешь победить волю богов. И тогда люди, которые противились воле богов, даже признавались героями, или равными богам. Таким образом, борьба с богом и судьбой становится возможной. А вот в контексте христианства, когда апостолу Павлу говорят: «Трудно тебе прати против рожна», – здесь уже очень значимо слово «трудно», то есть не невозможно, а трудно. Возможно даже с Богом бороться, потому что у человека, согласно христианским представлениям есть свободная воля. Но человек то не должен бороться с Богом, он должен вступить с Ним в отношения сыновства, а сын тоже бывает ведет себя, даже по отношению к родителям неподобающим образом. Но Бог не сразу его наказывает и не в этом христианская мораль, а в том, чтобы посредством каких-то, можно сказать, наказаний, но наказание – это не обязательно причинение физической боли – это просто указания, советы какие-то, человек постепенно приходит к осознанию своего поведения и к тому, как ему надо поступать. И как раз-таки настоящая свобода, применительно к христианству – это обнаруживание этой самой сыновней близости к Богу.

А вот в славянской традиции античный образ, который восходит к культуре традиционной, связанной с пахотой на быках, в славянской традиции соотносится с нашим бытом народным, когда охотились на медведей с рожном, то есть палкой, которая разветвлялась на два конца, оба эти конца были заострены и с таким рожном, то есть с рогатиной, иначе говоря, ходили на медведя. И вот медведь, видя человека, бросался на него, пер на этот рожон и мастерство охотника было в том, чтобы так поставить этот рожон, чтобы медведь сам на него напоролся и погиб. То есть, в данном случае – это было действительно справедливая борьба двух разновеликих, природного мира и человеческого мира, двух сущностей. Поэтому здесь в славянской традиции уже получается это выражение «переть на рожон» обогатилось еще какими-то бытовыми славянскими представлениями.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

В древнем финикийском алфавите буква «г» называлась «гамл» – это слово означало «верблюд». Тот же корень европейский «camel», как в английском языке. В греческой и славянской традиции в отличие от того, что вы видите на изображении финикийской буквы, горизонталь и вертикаль соотносятся под прямым углом, а в финикийском под острым, то есть некоторые ученые в финикийской букве видят изображение длинной шеи верблюда, а некоторые видят его горб. В любом случае образ длинной шеи у буквы «г» видели и жители древнего мира, и в славянской традиции также происходит новое переосмысление, мы знаем такое старое древнее русское выражение «смотреть глаголем», «глаголь» – это старое название буквы «г». «Смотреть глаголем», то есть сильно вытянув шею, подсматривать что-то у кого-то, пытаться выяснить, то есть так обозначали какого-то человека, может быть шпионящего за кем-то, или пытающегося что-то у кого-то посмотреть, подсмотреть и углядеть.

С точки зрения древнего состояния языка здесь имеется в виду как раз-таки самое, одно из главных животных в культуре Средиземноморья и Ближнего Востока – это верблюд, одно из самых крупных животных и во многих фразеологизмах верблюд является образом чего-то большого. И вот, например, мы знаем известное библейское выражение: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божие». Это выражение очень долго смущало умы многих исследователей библейского текста, поскольку удивлялись, как же Христос мог произнести такое емкое метафорическое выражение – противопоставить огромного верблюда и совершенно незначительные игольные уши. И предполагалось, что за греческим «игольное ушко» стоит что-то другое, нежели просто наконечник иглы, думали, что это некие ворота в Иерусалиме, которые назывались «Игольные уши», то есть такое некоторого незначительного вида эти ворота, можно протиснуться только человеку маленького роста и провезти небольшое количество товара, хотя непонятно, зачем делать такие узкие ворота. Предполагали также, что здесь какая-то порча в греческом тексте произошла, поскольку слова греческие «верблюд» и «корабельный канат», или «веревка» различаются только одной буквой, а в эллинистическое время, после уже создания Нового завета, эти две буквы произносились одинаково. Поэтому может быть здесь имеется в виду, что легче канату корабельному пройти через игольные уши, как будто бы здесь уже более понятный и ясный образ. Однако, скорее всего, здесь просто, так скажем, такое совпадение, слуховая ошибка. Потому что вообще говоря, если мы будем знакомиться с поговорками, которые существовали в арабской, вообще в ближневосточной традиции, в том числе и в арабском языке, то там есть такое выражение «он гонит через игольное ушко слона», то есть здесь появляется другое животное, но тоже крупное. Значит речь действительно, наверное, идет о том, что противопоставляются узенькое игольное ушко и какое-то крупное животное, например, слон. В древней раввинистической традиции иудейской тоже мы встречаем подобное выражение, там тоже слон. То есть на самом деле оказывается, что поговорка видимо бытовала в древнем мире, но была взаимозаменяемость компонентов. То есть, либо верблюд, либо слон.

А почему Христос в Евангелии употребляет именно выражение, связанное с верблюдом – потому что как раз-таки в древнееврейском языке, в языке того времени, на котором говорили тогда в Палестине, этот корень древнееврейский, также, как и в греческом, кстати мог обозначать и верблюда, и веревку, и даже деревянный столб. То есть в данном случае вероятнее всего представлена некая игра слов. То есть в библейском тексте очень много случаев, когда мы обращаемся к оригиналу, написанному, на древнееврейском языке и видим там определенные случаи, где одна и та же звуковая форма может иметь множество значений и на этом построена некая ирония, или языковая игра. Поэтому в данном случае тоже, слушающие Христа, могли услышать здесь и верблюда, и деревянный столб, и корабельный канат, хотя конечно же Христос ориентировался на поговорку, которая была известна на Ближнем Востоке о том, что слон не может пройти в игольные уши. Таким образом здесь мы видим из знакомимся с представлениями древних культур о чем-то большом, которое противопоставляется маленькой игле и на этом сравнении и построено языковое выражение.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Знаете ли вы, что в русском языке существуют слова-призраки и слова-фантомы. Обычно они возникают в результате ошибок в текстах, в особенности в древних текстах, или в результате ошибок составителей словарей, которые потом этими же словарями тиражируются и попадают даже в произведения литературы, могут возникать некоторые культурные мифы, с которыми мы встречаемся в текстах.

Классический пример подобных ошибок такой. В «Повести временных лет» под 1024 год рассказывается о битве дружины князя Мстислава Черниговского и его брата – князя Ярослава. И Ярославу на помощь из-за моря, из варяжских земель прибывает некий Якун – наемник и прибывает он через Новгород, и об этом начальники варягов в «Повести временных лет говорится»: «бе Якун се леп, луда у него золотом исткана», – то есть этот Якун был красив и носил плащ, вытканный золотом. То есть, «Якун се леп», – лепый, то есть красивый, прекрасный. Тот же самый корень, кстати, что и в глаголе «лепить». То есть лепый – красивый, лепота, лепый, то есть, к которому все липнут. Но в поздних списках начальной летописи эта фраза исказилась, потому что в местоимении «се» пропустили редуцированный и получилось не «бе Якун се леп», а просто «слеп». Получилось прилагательное слепой.

И уже в памятнике XIII века в Киево-Печерском патерике уже эта история, этот сюжет был переиначен. То есть Якуна уже воспринимают не как красивого, а как слепого человека. И описывается, что пришел другой варяжский князь – брат Якуна Слепаго, то есть уже представление о том, что был некий слепой Якун, существовали даже в XIII веке. А вот когда древняя литература начинает заново читаться и осмысляться в веке XIX, то Алексей Константинович Толстой написал, так вдохновился этим эпизодом из летописи, что он написал целую балладу, которая называется «Гакон Слепой». Немножко тоже переиначил это имя Якун – «Гакон слепой». И герой битвы, ничего не видя вокруг себя, молотит по щитам и копьям русских воинов, с которыми он борется, не щадит, ни своих, ни чужих. Толстой пишет об этом так: «И отроки с двух его взяли сторон, и полный безумного гнева, слепой между ними промчался Гакон и врезался в сечу, ей опьянен. Он рубит средь гула и рева». То есть в сознании писателя как-то не соотнеслось, что как же может слепой человек вообще говоря воевать, как он может сидеть на коне, как он может видеть врага. Но здесь действительно образ, вот какие люди были в древности – его отроки посадили на коня, и он помчался, рубит налево, направо, как Илья Муромец – налево улочка, направо переулочек, вот такие чудесные были люди в древности. Вот и этот миф у нас существует, благодаря нашей русской литературе и такому понимаю текста, который сложился еще в глубокой древности.

А настоящее слово-призрак – это, например, слово «маштук», мы его можем найти в словаре, в серьезном словаре XI-XVII века. Правда его уже давно нашли, описали в примечаниях к словарю в более поздних словах указали, что это слово-призрак, но первоначально была такая ситуация, что действительно думали, что в русском языке есть такое слово «маштук». Есть такая цитата в словаре приводится из грамоты XVII века: «И от него ко мне ведомости не бывало, пошлю нарошно обуровах и долотах с 2 маштуками». И вот как раз-таки непонятно, какие 2 маштука имеются в виду. И только позднее исследователи поняли, что начальное «ма» в слове «маштук» относятся к числительному, то есть числительное можно было написать с помощью буквы, такая была особенность, арабские цифры появились только с Петровской эпохи, а до этого цифры обозначались буквами, ну и соответственно написана буква «веде», которая обозначает «два», а дальше «ма» и слова писались еще, такая техника была, слова писались без пробелов. И вот соответственно, когда этот текст понимали, разбирали и делили на слова, решили, что это «ма» относится именно к последующей части и получились какие-то «2 маштука». Скоро эта научная проблема разрешена, но тем не менее, слово в печатном издании осталось.

Или вот тоже интересное слово в тексте 1649 года «трусченка» – некая часть одежды древнерусского крестьянина, некоторые даже думают, что это банальные трусы были у крестьянина, хотя на самом деле это слово вошло в русский язык, слово «трусы», только в веке XX, даже в русском языке отмечается только с 1932 года и слово – это вообще «трусы» заимствованное, оно происходит от французского слова, ну, английское «trousers» тот же самый корень. Это были штаны, которые все сокращались-сокращались, уменьшались-уменьшались и наконец превратились в такую деталь одежды. Понятно дело, она не могла быть у древнерусского крестьянина. А что же было у древнерусского крестьянина? А у него было не «трусченка», а «натрусченка», значит, имеется в виду «натруска», то есть образование приставочное суффиксальное многочисленное. Натруска – это пороховница для хранения и засыпания пороха. И поэтому, когда берешь эту пороховницу, там порох находится, берешь его, трясешь, или он там трясется внутри. Это слово связано с корнем «трус», «трястись», вот некий трясется там порох в этой пороховнице. То есть слово «натрусченка», а решили, что это два целых слова «на» и «трусченка». И дальше еще идет речь о поясе и вот даже в интернете сейчас можно увидеть, что «натрусченка», то есть некая деталь одежды, находится пояс. На самом деле на поясе висит, да, не было карманов, на поясе висели разные предметы – кошельки, эти самые пороховницы и прочие предметы, вместо карманов.

Такие вот слова, бывает, что встречаются в русском языке и даже отражаются в словарях и для того, чтобы видеть эти случаи, устранять эту проблему, необходима долгая и кропотливая работа филологов.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Выражение, которое рассматривалось в предыдущей серии: «Врачу, исцелися сам», включает в себя компонент «врач». Это слово достаточно известно и популярно в русском языке и очень часто учителя в школе, или уже преподаватели в университетах задают своим воспитанникам такую задачку: «Если мы возьмем слово «ткач» – кто такой ткач?» – «Это тот, кто ткет», – говорят ученики. «А врач?» – и вдруг учеников осеняет: «А врач – это тот, кто врет». Ну и действительно врачи… конечно медицина достигла определенных больших успехов сейчас творит самые настоящие чудеса, но тем не менее конечно же непрофессионализм встречается во многих сферах, ну а чем мы будем погружаться в глубины веков, тем, конечно же, больше. И об этом еще говорил Гиппократ и очень сетовал, что много шарлатанов среди врачей. И неужели действительно в слове «врач» заложен именно такой признак, врач, который сообщает неправду, хотя все-таки, конечно это человек, который должен осуществлять определенное лечение?

На самом деле, для того, чтобы эту точку зрения общепринятую поколебать, можно обратиться к трудам нашего известного великого академика этимолога Олега Николаевича Трубачева, который как раз и рассматривал это слово и пытался противостоять такому общепринятому известному мнению. На самом деле слово для обозначения врачей именно в ранней древнерусской и в старославянской традиции использовалось два слова – «балий» и «врач». И вот слово «балий» восходит к древнему индоевропейскому корню «бха», что означает «говорить», то есть получается, что видимо в языческой славянской традиции была практика лечения заклинаниями, то есть определенные слова, повторение которых вызывало у лечащего, или того, кто лечит, определенный эффект. Это слово было достаточно редкое и скорее в старославянских текстах встречается, хотя этот самый корень «бха» встречается и во многих русских словах и производных, тот же самый «баять», «баюшки-баю», тоже сообщение каких-то в музыкальной форме слушающему однотипных слов, или текстов, которые побуждают его заснуть. «Баять», «бахвал» и так далее, «обаяние» тот же самый корень, то есть связанное с говорением. То есть, обаятельный человек – который может тебя «обаять», то есть как бы оговорить, заговорить, заворожить словом, вот такая здесь семантика, такое значение.

А слово «врач» соответственно вроде бы должно быть от глагола «врати». В принципе можно соотнести со звукоподражательным компонентом типа «вор-вор-вор», тоже самое, как и «бар-бар-бар», как в греческой традиции «варвары», или первоначально «барбарос» назывались потому, что их речь непонятна, греки не хотели изучать языки покоренных народов, поэтому все не греки, не эллины назывались ими варварами, то есть как-то говорят непонятно. Ну и вот соответственно, может быть «врач» – это тот же самый звукоподражательный глагол. Но появляется он в русском языке только в XVI веке – в эпоху Ивана Грозного. А до этого такого глагола не было, а слово «врач» было, как же так получается, что не было глагола, от которого образовано? Ну и другие мнения приводит… доказательства приводит академик Трубачев, говоря о том, что если «врач» содержит в себе компонент «ра», тот же самый, как «град», или подобные с сонорным «ла» – типа «злато», то должны быть сочетания полногласные соответствующие – «град» – «город», «злато» – «золото» и подобные «брег» – «берег». А здесь мы видим «врач», а «вороч» нет. Хотя, казалось бы, на самом деле в живой традиции встречаются именно эти полногласные сочетания «оро», «оло», «ере», «ело», то есть «вороч», эта форма должна была зафиксироваться в русской традиции, а ее нет, только книжная, только «врач».

И как раз Трубачев делает вывод, что это слово, заимствованное в период контактов еще языческих с тюркскими языками и значит это слово «колдун», «прорицатель» на тюркских языках примерно восстанавливается, как «арвашчи» и соответственно в некоторых тюркских языках, или языках европейских, например, в венгерском, как «орвус», оно сохранилось, а первоначально именно значило «колдун», «прорицатель». То есть человек, который тоже лечит заклинаниями, но конечно же здесь практика, связанная не с сообщением неправды, или какого-то вздора и чепухи, слушающему. Это на самом деле значение и у слова «врать» то появилось не сразу, а чуть позднее. «Врать» первоначально просто означало «говорить». Само слово «врач» связано с определенными заклинаниями, определенными звуковыми комплексами и в славянской традиции оно противопоставлено как раз-таки лечению, так скажем, христианскими методами, то есть, через молитву, через обращение к Богу, поскольку очень часто считалось, что болезни посылаются именно за людские грехи. И известные древнерусские врачи, которые описываются в Киево-Печерском патерике, они как раз называются, ну и вообще говоря те, которые говорят, что не только нужно какие-то медицинские средства использовать, но и к Богу обратиться, задуматься о своей жизни. В принципе на самом деле есть в этом такая глубокая сермяжная правда, поскольку действительно человек, который ведет нравственный, положительный, здоровый образ жизни, человек, заботящийся о себе и думающий о Боге, он вообще говоря и лучше живет и здоровье у него лучше именно поэтому. А если он во грехе погряз, понятное дело, что и всякие болезни могут возникать.

Так что здесь как раз глубинная народная правда и очень соотносится с тем, как мы понимаем, кто человек здоровый, кто человек больной и так далее. Так что наряду со словом «врач» употреблялось еще и слово «целитель». Если «врач» обязательно… можно и о человеке христианской веры, даже о Боге сказать: «Врач душ и телес», – и так далее, – «Святой врач», – то есть нужно обязательно какие-то дополнительные слова, конкретизаторы, указывающие на святость, на божественное происхождение. Или слово «целитель» – тот, который исцеляет, делает целым и в том числе с христианской точки зрения. А само по себе слово «врач» уже в таком контексте позитивном начинается у нас употребление его только с петровского времени. До этого все-таки к врачам было очень подозрительное отношение. «Пусть врачи да истлеют», – и так далее. То есть такие очень негативные мнения о врачах были в контексте древнерусской традиции. Поэтому, как мы видим с вами врач, он все-таки не врет, врач исконно тот, кто лечит заклинаниями, а сейчас ему в помощь другие инновационные методы, которые сейчас использует современная медицина.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Медицина как наука зарождается еще в Древнем Египте и в Месопотамии. Но первоначально такие общие ближневосточные, средиземноморские представления состояли в том, что болезни и недуги вообще появляются под влиянием того, что в организм вселяются духи умерших людей и поэтому необходимо применять определенные заговоры и заклинания, чтобы этих духов из организма удалить и в этом собственно и заключается лечение.

Но, в общем-то, достаточно быстро врачебная наука стала развиваться и открыли неожиданно, что причиной болезней может быть нездоровая пища, неблагоприятный климат и тогда нужно применять даже определенные лекарства – микстуры, пластыри, мази и так далее. Это как раз появилось в Древнем Египте и арсенал врача несколько расширился. Ну и в Древней Греции сначала говорили, что это боги болезни вызывают, а потом достаточно быстро уже в классический период, тот же самый Софокл, Еврипид – греческие трагики известные говорили о том, что все это предание старины глубокой, что врач должен лечить железом, то есть используя определенные медицинские инструменты. И в греческой и латинской даже традиции наука дошла до того, что говорили о том, что болезни, здесь влияют и внутренние, и внешние факторы, что времена года, климат, атмосфера, тяжелый труд – это то, что может вызывать болезни, неправильное питание, то есть, в общем-то, все причины. Даже, понятное дело, возраст. Все причины, вызывающие болезни, были открыты уже в древности. Ну и вообще говоря в том же самом Древнем Риме наука врачебная достигла больших успехов и как говорят специалисты, арсенал хирурга в Древнем Риме и арсенал современного хирурга – инструментарий, отличался как будто бы всего лишь на два инструмента. В лечении некоторых болезней, например, катаракты, римляне достигли очень больших успехов, даже современная наука, современная практика медицинская к этому пришла достаточно поздно.

Если мы говорим о библейском контексте, то здесь уже проявляется влияние разных традиций, в том числе и ближневосточных, месопотамских представлений, также считается, что некие духи людей, которые уже умерли, вселяются в человека и с другой стороны они и способны исцелять. То есть наоборот их нужно призывать для того, чтобы они лечили от болезней. Некие рефаимы, рафаимы, которые встречаются в Ветхом завете и переводятся как раз словом «врач». То есть иудейские цари, которые уклонялись то в веру в единого Бога, то как раз в многобожие, нередко, когда заболевали – обращались к врачам. Но эти врачи – это не люди, владеющие медицинскими знаниями, а эти самые некие духи, которые вселялись в человека и вроде бы производили некое лечение. Поэтому эти магические практики, о которых идет речь и сейчас мы сталкиваемся в современной жизни, когда многие обращаются к экстрасенсам и другим нестандартным, нетрадиционным способам исцеления – это как раз-таки было еще и в глубокой древности отражается даже в библейском тексте. Ну и конечно же этому противопоставляется отрицание всех этих духов и богов и обращение к Богу и именно Бог может человека и исцелить, вот этот очень важный глагол, который встречается в славянском тексте в переводе выражения «врачу, исцелися сам», то есть сделать целым не только физически, но и духовно, это физическая и духовно-нравственная целость, целостность. Это понятие входит в русское слово «цел» после принятия христианства. И вот как раз-таки те, которые обращаются к шарлатанам, обращаются к целителям нетрадиционным, которые общаются с духами, и в Византии, и уже в Древней Руси по этой традиции конечно же порицались, их ждет после пришествия второго геенский огонь и так далее.

То есть в данном случае конечно же необходимо видеть образ праведного Иова, который страдал от многочисленных болезней, но потом в итоге Господь его исцелил. И этот как раз сюжет, что интересно, в древнем Новгороде у нас сюжет об Иове расположен в одном из древнейших новгородских храмов. Этот сюжет взят, найден из всего массива сюжетов библейских и расположен, где действительно страдающий Иов, а ему супруга дорогая протягивает на длинной палке, или на копье еду – не дай Бог заразиться от него и говорит: «Лучше бы ты проклял Бога и умер». Этот сюжет тоже оказывается был очень важен в древнерусской традиции и в итоге, как мы знаем, Иов как раз по слову Божию исцелен. И как раз такая традиция, поскольку конечно же древнерусские, собственно известны и монахи врачеватели, целители, считается, что использовали возможно не только молитву, но и какие-то еще более, или менее доступные средства излечения, к которым, как уже говорилось, вполне можно отнести просто здоровый образ жизни и тот же самый пост, который с медицинской точки зрения вполне способствует оздоровлению организма.

То есть такая действительно христианская система и методика по большому счету конечно же тоже была полезна в традиции Древней Руси. Вообще говоря, врач, по большому счету, как считается, организм сам себя лечит и здесь роль врача на самом деле в некотором смысле такая корректирующая. Если человек ведет здоровый образ жизни, он и может себя сам вылечить. И неудивительно, что само слово «медицина», слово «медик», как таковое, восходит к древнему индоевропейскому корню со значением «мерять», «измерять». То есть врач должен отмерить определенную дозу лекарства и дать его человеку, или просто, если метафорически говорить, поставить собственно человека в какие-то рамки, для того, чтобы он вылечился и стал здоровым.

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Проблема питания всегда чрезвычайно остро стояла перед человечеством, и она была решена более, или менее, только к XX веку. И особенно сейчас, когда мы пользуемся достижениями не только сельского хозяйства, но и химии, конечно же мы не испытываем по большей части нужду в продуктах. А проблема эта конечно стояла остро и в известном библейском выражении: «Питаться акридами и диким медом», мы и наблюдаем как раз указание, отсылку на те виды питания, которые использовали в древности.

Слово «акрида», иногда даже остается без перевода в наших русских текстах, потому что есть и существуют определенные традиции интерпретации, объяснения, что же такое акриды, но большинство ученых сходятся во мнении, что перед нами обычное насекомое – саранча. Акриды от соответствующего греческого слова «акрис», соответственно речь идет о том, что на Ближнем Востоке в то время, да и позже активно использовали в пищу насекомых. Собственно, традиция Дальнего Востока, Китая и других стран, где как раз насекомых активно употребляют в пищу, собственно нас уже не удивляет, но в эпоху средневековья, когда для европейца употребление насекомых было чем-то экстравагантным – этот момент как раз весьма удивлял и были попытки по-иному истолковать это выражение. Хотя, конечно же, как описывают источники, саранча определенным образом приготовленная, даже считалась в древности лакомством, а иногда просто для большей калорийности, потому что насекомые в принципе не настолько калорийны, чтобы есть их в чистом виде и насыщаться, все-таки это была, пища бедняков и просто саранчу высушивали, растирали и добавляли в таком виде к муке, и вроде больше повышалась калорийность пищи.

Ну и собственно саранча, кстати, в иудейских представлениях о чистых и не чистых животных и еде, то есть тех, которых можно употреблять в пищу и которых нельзя употреблять в пищу, она как раз считалась наоборот чистым насекомым. То есть по религиозным представлениям иудеев ее можно было употреблять в пищу. А вот, например, кстати, в том же выражении «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко», верблюд – это наоборот нечистое животное и мог восприниматься, как символ греха и как раз сопоставляется во второй части: «нежели богатому войти в Царство Божие», то есть верблюд – нечистое животное, богатый – тоже нехороший человек, который эгоистически эксплуатирует чужой труд и пользуется этим богатством, тоже значит такой не очень достойный для подражания человек. А саранча наоборот, как раз вполне можно было употреблять ее в пищу. Но тем не менее была традиция использования ее в виде лепешек и в некоторых рукописях ранних греческих слово «акрис» заменяется на «энкрис», считали авторы, что вдруг просто плохо услышали, плохо записали, чем же действительно Иоанн Креститель питался, может быть это была «энкрис», то есть лепешки и соответственно и дикий мед, лепешки с медом, то есть действительно в некоторых случаях это даже отсылается к ветхозаветным эпизодам с манной небесной. То есть тоже на самом деле, какой реальный предмет действительности понимается под манной, тоже неизвестно. То ли это действительно что-то чудесное, посланное Богом, либо это верхушки определенных растений. То есть, тоже здесь различные интерпретации, но в первые века существования христианства думали, что Иоанну Крестителю могла быть послана такая манна и определенным образом приготовленная в тесте, с тестом, как раз-таки все это можно было есть вместе с медом. То есть некие сладкие лепешки.

Настолько было неожиданно для тех, кто читал библейский текст, что речь идет о банальной саранче, но в принципе – это вполне возможно для того времени, поскольку действительно Иоанн Креститель был в высшей степени аскетом и проводил время в пустыне в посте и молитве, ну и соответственно конечно же ел то, что ему попадалось под руки, под ноги, эту самую саранчу, которая в славянской традиции иногда именовалась словом «саранча», или кузнечик словом «прузик», потому что в основе лежал корень «пруг»-«прыг», такой же, как в слове «прыгать». То есть видели основное свойство этих насекомых – умение прыгать и соответственно и такие «прузики», которые прыгают вокруг и были пищей Иоанна Крестителя.