Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
Что мы наблюдаем за 1920-1930-е годы. Это формирование тоталитарного политического режима. Одного из таких классических тоталитарных режимов, которые в нашей традиции называются сталинизмом. Это не только культ личности, это власть, принадлежащая очень узкой группе лиц, которая опирается на репрессивный аппарат.
Очень важно, что формируется понятие тоталитарного сознания – человек полностью лишается критического взгляда на власть. Он одурачен, можно сказать, как бы с эмоциональной точки зрения, но он действительно власти подчиняется, условно говоря, везде и во всем. Тоталитарные политические режимы тогда шагают по Европе – это не только нацистская Германия, это любые фашистские страны. Отдельные ростки тоталитаризма мы можем вполне наблюдать, например, в то время в Соединенных штатах – культ личности Рузвельта, формируется некий милитаризм, хотя там в общем, конечно же, тоталитарный режим сформирован не был. Очень важно то, что фактически большевики – это крупнейшие социальные экспериментаторы, для них страна, народ, который в ней проживал, они были, в общем-то, объектом эксперимента. Да, возможно, с точки зрения большевиков этот эксперимент носил какие-то благие цели построения некоего утопического, пускай для них неутопического, а наоборот, но справедливого общества, равного распределения материальных благ. Мы видим, что эксперимент у нас идет в виде политики военного коммунизма, определенный откат от этой политики военного коммунизма у нас происходит во время НЭПа и мы видим, что, когда НЭП уже не устраивает большевистскую верхушку, проводится структурнейшая перестройка всей экономической, социальной жизни страны в виде индустриализации и коллективизации.
Фактически сталинская индустриализация, которая формирует абсолютно административно-приказную модель сталинской экономики, во много благодаря которой удалось мобилизовать огромное количество ресурсов во время Великой отечественной войны, она практически в неизменном виде, исключение составляют косыгинские реформы 1960-х – начала 1970-х годов существует до конца 1980-х годов – эта сталинская форма экономики. Почему так – потому что фактически уничтожается полностью инакомыслие, внутри партии впоследствии, даже когда уже тоталитарный режим заменяется постепенно на авторитарный, что происходит у нас в хрущевское, а потом в брежневское время, тем не менее, дискуссии мы не наблюдаем. Это приводит к тому, что к власти окончательно приходят консерваторы от коммунистов. То есть те люди, которые не хотят ничего менять, которые делают какие-то телодвижения в сторону реформ, но в общем и целом придерживаются старой практики. Я уже говорю о застое.
Застой он и вырастает из сталинского режима по двум причинам – потому что поддерживается эта модель экономически-социальная, которая остается несколько жизнеспособной и одновременно с этим, учитывая полный отказ от внутрипартийных общественных дискуссий, она во многом приводится к тому, что эта сталинская модель замораживается и замораживаются все ее внутренние противоречия.
На мой взгляд, Сталина и его окружение сложно назвать коммунистами. Он не вел СССР в сторону коммунизма, об этом очень иллюстративно свидетельствует на некие великодержавные позиции, начиная со второй половины 1930-х годов. Политика была очень четка, что великодержавие, имперское прошлое не рассматривается, как абсолютное зло. Простой пример – у Сталина в кабинете висел портрет Петра I – кровопийцы, феодала, крепостника яростного – висит у главы пролетарского государства в кабинете. Почему – потому что ценятся сейчас уже другие качества. Мы смотрим на фильмы, которые выпускаются в конце 1930-х годов, качество было великолепное – это такие блокбастеры, как бы сейчас сказали. Это «Александр Невский» – главный герой вообще 1930-х годов и орден даже Александра Невского в 1943 году выходит с профилем Андрея Черкасова – актера, который играл Александра Невского в этом фильме. Это «Иван Грозный» с которым себя Сталин безусловно ассоциировал, который борется с аристократами, душит оппозицию во благо державы своей. Это «Петр I» выходит одноименный фильм, особенно почитались Суворов, Кутузов.
Мы вспомним интересную речь Сталина, сказанную 7 ноября 1941 года во время знаменитого парада, когда сибирские полки проходили через Красную площадь и прямо выходили на линию фронта. Ведь в чем заключалась эта речь – он говорит: «Пусть вас вдохновляет образ ваших великих предков», – если бы это говорил, какой-нибудь Троцкий, условно говоря, в начале 1930-х годов… каких великих предков, ну, их вообще нет, это, во-первых, потому что нет такого понятия, как родина, условно говоря. Во-вторых, это может быть Чапаев, другие герои Гражданской войны. А тут перечень очень интересный – Александр Невский, Дмитрий Донской, Минин и Пожарский, Александр Суворов и Михаил Кутузов. Все они были феодалами, все они были эксплуататорами, но они тут превозносятся, как важные национальные герои. В 1945 году после парада 24 июня, как известно, Сталин поднимает тост «За великий русский народ» – себя он тоже начал называть русским – это уже переход 1945 год.
С этой точки зрения, я считаю, стоит оценивать изменения политики Сталина по отношению к Церкви. Во-первых, население продемонстрировало свою религиозность в начале войны, безусловно это было. Церковь несмотря на тяжелейшее свое положение, прежде всего материальное, она выступила из патриотических позиций, известна танковая колонна Дмитрия Донского – давались средства все, которые только возможно. И опять-таки с точки зрения того же великодержавника, которым был Сталин, Церковь являлась частью некоего имперского наследия – это мое предположение. Поэтому в 1943 году проводится встреча, куда приезжает Сергий Старгородцев, уже упоминаемый, ряд других архиереев и на этой встрече дается принципиальное согласие на избрание патриарха, возвращается ряд монастырей, в том числе и Киево-Печерская лавра, Троице-Сергиева лавра, ряд других крупных центров. Открывается снова Московская духовная академия, открываются семинарии, которые фактически перестали существовать. Те приходы, которые были открыты на оккупированных территориях немцами, они остаются и открываются снова церкви.
Почему это проводится, здесь еще очень важный такой тонкий момент, что Красная армия в 1943-1944 год, в 1944 году в особенности, она занимает огромное количество территорий Восточной Европы, где проживало в основном православное и довольно религиозное население – это румыны, балканы, в первую очередь. И для Сталина был необходим некий международный форум, который включает в себя в том числе и Православную Церковь. Фактически тогда снова разрешается выпускать журнал «Московская патриархия» – единственный вообще печатный орган общественной организации не советской по большому счету. В этом журнале обязательно, как известно, был раздел «Московский патриархат в борьбе за мир». Нужен новый форум, начинается впоследствии Холодная война и меняется в некотором отношении риторика.
Но здесь необходимо отметить и тот неприятный факт, что это продлилось недолго – 10 лет. В 1954 году, по настоянию первого секретаря уже КПСС – Никиты Сергеевича Хрущева, выходит постановление об усилении антирелигиозной пропаганды, которая осуществлялась вплоть до 1988 года, когда советское правительство уже полностью меняет свое отношение к Церкви, как к русской, так и к другим религиозным организациям в СССР.