Иерей Антоний Лакирев, специалист по Новому Завету
Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
Два слова попробуем сказать о Церкви, как она возникла и что это вообще было такое?
Дело в том, что современные христиане о первых столетиях Церкви читают книжки, большей частью написанные в жанре мифа о золотом веке. Поэтому обычно у нас в голове возникает картинка, нарисованная, скорее, медом, чем правдой, хотя это не значит, что она полностью ошибочна. Тем не менее мне кажется, что для нас сегодня очень важно увидеть, что Церковь Христова возникает не как структура и социальный институт и даже не как сообщество верующих, как об этом говорит наш катехизис. В сущности, возникает она как община друзей Иисуса, которые остались верны Ему до конца, став свидетелями Его воскресения. Собственно, признаком, отличающим этих людей от аналогичных групп в иудейском контексте 30-го года именно то, что они становятся свидетелями воскресения.
Сегодня мы часто думаем о некой уникальности Церкви, и это без сомнения правда, потому что Благая Весть, которую дает нам Господь через Своих учеников, абсолютно уникальна. Но как религиозно-культурный феномен, наоборот, это, скорее, нечто, вполне само собой разумеющееся для иудейского общества того времени. В нем существует довольно много подобного рода общин, которые группируются вокруг учителей, называемых равви. Часть учеников в этих общинах находится постоянно, а часть время от времени. Если эта община достаточно многочисленная, то есть в ней есть человек 10–12, то они вместе совершают праздничные трапезы, в том числе субботние и пасхальные. Когда такая община достигает 120 человек, у нее появляется возможность открыть для себя свою синагогу. Помните, как в самом начале книги «Деяний» Лука упоминает, что около Марии, матери Иисуса, собралось около 120 человек. Дело не в значении самой цифры, а в том, что эта некая приемлемая для иудаизма того времени община, которая уже имеет право быть самостоятельной.
Итак, с одной стороны, мы имеем дело с приемлемым, понятным, знакомым для иудеев того времени феноменом, в центре которого оказывается не столько поучение того или иного более или менее мудрого человека, а факт воскресения Иисуса. И первая проповедь, с которой апостолы обращаются в Иерусалиме к окружающим, состоит из этого очень простого факта – Бог воскресил из мертвых сего Иисуса, Которого вы распяли. Бог соделал Христом Того Иисуса, Которого вы распяли.
Уже во второй половине I столетия содержание проповеди меняется довольно радикально, потому что для большинства людей, к которым апостолы обращаются через пару десятилетий, становится вообще непонятно, что значит слово «Христос», Кто Такой Бог, Который воскресил Его из мертвых, и так далее.
Повторяю, что этот изначальный импульс, из которого собственно все начинается, из которого растет Церковь, заключается в том факте, что Иисус воскрес. И для самих апостолов в конечном итоге смыслом, содержанием веры являются вовсе не более или менее теологические трактаты, которых в их время не было, да и читать их они при любых обстоятельствах не стали бы, а именно то, что вот Иисус: Он умер на кресте – Он воскрес. И в Нем, как выражается Павел, явлена вся полнота Божества телесно. В конечном итоге это остается единственным содержанием веры для всех и навсегда.
То, что в конечном счете отличает христианина от нехристианина, как пишет один из апостолов Иоанн Богослов, – это то, что вот этот Иисус и есть пришедший от Бога Христос. Вот, собственно, и все. Всякий дух, исповедующий во Иисусе Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. Но это так для первых пяти-шести лет. Господь воскрес в 30 году, 7 апреля, по нашему счету времени, а в 35 и не позднее 36 года наступает событие, которое мы традиционно называем «гонением при Стефане», когда гибнет апостол Стефан. Тогда значительная часть христиан разбегается из Иерусалима и оказывается в совершенно другой среде: сначала в Галилее среди иудеев диаспоры, а потом еще дальше, в конечном итоге обращаясь к прозелитам-язычникам. И очевидным образом невозможно продолжать говорить им только о том, что Иисус воскрес, хотя все равно значение этого факта остается центральным.
Для очень многих людей, к которым обращаются апостолы, вообще далеко не очевидно, что Бог один, а, приближаясь к нашему времени, для людей становится неочевидно и то, что Он хотя бы вообще существует. Поэтому содержание свидетельства очевидным образом вынужденно эволюционирует. Дело даже не в том, что апостолы думают и пытаются понять, что же произошло в те три с половиной года, в которые они ходили со Иисусом. Хотя они это делают. Скажем, в рассказе о входе Господнем в Иерусалим апостол Иоанн Богослов пишет, что через некоторые время апостолы вспомнили и поняли, что там произошло.
Но все-таки обстоятельства: аудитория, к которой они обращаются, вынуждает их все больше и больше расширять содержание Благой Вести, о которой они говорят. И если вначале разговор только о том, что Христос воскрес, то в конце им приходится главным образом говорить о том, что Бог один и вся реальность человеческой жизни перед Его лицом.