Сергей Федякин, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Дома Русского зарубежья имени Солженицына, доцент Литературного института.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Ремизов в русской литературе фигура очень причудливая, очень много значит его собственная жизнь, но она как бы не в главных своих проявлениях, а в каких-то, как бы сейчас сказали: «приколах». Известно, что он от природы был очень близорук, поэтому в детские годы, когда еще не узнали, что ему надо носить очки, он жил наполовину в мире своего собственного воображения, поэтому разные предметы порождали разные существа, которые он как бы видел. Когда одели очки ему, это было в гимназии, он увидел четкий мир, и он ему не понравился, ему все время хотелось сбежать в тот мир, в котором он находился. Поэтому его литературная деятельность – это, в общем-то, приближение к этому миру в той, или иной степени.

Отсюда знаменитая его книжка «Посолонь» – таких сказочек, где он пытался через поговорки, или через детские игры, через сказочки воскресить древнюю мифологию славянскую и в эмиграции это уже выразилось в неких устоявшихся формах. Например, кабинет Ремизова назывался «Кукушкина комната», потому что там висели часы с кукушкой и это была ее комната, а не кабинет Ремизова, а он был при ней некто. Там была так называемая паутинка – это такие протянутые тоненькие ниточки в углу, на них висели всякие странные существа, которых он сам изготовлял «чудоморы» и «коловертыши» и тому подобное. Про каждую из них он рассказывал длинные истории, и они же населяли часто его книги. Поэтому Иван Алексеевич Бунин всего этого не мог принять, ему это все не нравилось, он считал, что это в сущности некий шарлатан от литературы. А для Ремизова – это был мир вполне естественный, хотя он еще конечно и подыгрывал этому всему. Но книги, которые он писал в эмиграции, наиболее замечательные стоит назвать – это книга «Кукха» – странное название опять-таки, это на обезьяньем языке, который он сам придумает означает «влага» – это книга воспоминания о Василии Васильевиче Розанове – его старшем товарище, который уже ушел из жизни и как бы переписка с ним. Письма Розанова реальные, а письма Ремизова как бы туда в другой мир.

Книга «Взвихренная Русь» на основе дневников, которые он вел в России – это как раз эти самые трудные годы. И там тоже одна из причуд Ремизова появляется – это его сны. Вы читаете книжку, идет обычное повествование, потом колоночка становится узкой и происходят странные какие-то вещи, например, знакомая дама Ремизова скачет – одна нога утиная, другая куриная. Это Ремизову снится сон, он его воспроизводит. Ремизов полагал, что сон – это окошечко в другой мир, через сон можно познать какие-то сущностные вещи, которые мы так просто не воспримем. И наконец будут всякие легенды, которые он обрабатывал. Кстати, он уже после войны будет обрабатывать такие… обращаться к древнерусской литературе XVII века и сюжеты свои, вроде «Савва Грудцын», которого иногда называют русским «Фаустом», где человек заключает договор с бесом, что из этого выходит, там Ремизов заметно поменял сюжет. Переводная литература, например, «Тристан и Изольда» у него звучит, как «Тристан и Исольда». Потом есть повесть «О Петре и Февронии».

И некоторые книги у него очень своеобразные, вроде книги «Огонь вещей», где он попытался изобразить, обращаясь к русским классикам, сны в русской литературе и как-то их объяснить.

Маленький фрагментик, который может пояснить вообще Ремизова, как такового. Это главка о Ноздреве, повествование от первого лица, известно, что Ноздрев был любитель воровать щенков, вот, как это выводится:

«Я не средней руки щенок, не золотая печатка, я мордаш — крепость черных мясов, щиток-игла. Я не куплен, не выменен, я выигранный, я краденый.

Хозяин ни за самого себя не отдавал, но чернявый давно на меня острил зуб и я очутился в его задорных руках — «хоть три царства давай и за десять тысяч не отдам!»

Моя первая память: меня вынул из блошиной коляски обывательских крепостной дурак Порфирий и положил на пол; растянувшись на все четыре, я нюхал землю, а когда чернявый — мой крестный — взял меня за спину: «Вот щенок!» и приподнял над землей, я услышал свой голос — жалобно вою.

«Посмотри-ка, какие уши, потрогай рукой! — Нет, возьми нарочно, потрогай уши! — А нос, чувствуешь, какой холодный, возьми-ка рукой!»

Так мне и осталось на всю жизнь: всякую дрянь пощупать рукой, да еще и понюхай. Зато и окрестили меня Ноздрев».

Что делает Ремизов, он как бы берет щенка, которого украл когда-то Ноздрев и превращает его в Ноздрева. То есть, как во сне бывает, одно перетекает в другое, здесь он, говоря о Гоголе попытался это сновидение таким образом воспроизвести. И вот эта сновидческая сторона Ремизова, его особая любовь к своеобразному русскому языку, где в основе его лежит либо древняя книжность, либо устная речь, она раздражала одних и очень нравилась другим.

Один из молодых прозаиков вспоминал, как Ремизов писал, однажды ему удалось это увидеть. Стоит весь сгорбившийся маленький серенький всклокоченный Ремизов, очень близорукий за конторкой, выводит буковки и пришепетывает при этом. И говорит, что настолько заразителен был этого его пример, что сразу хотелось бежать домой, садиться за стол и писать-писать-писать.

В сущности, Ремизов из тех писателей, которые пишут каждый день. При этом проговаривая слова, на звук пробуя фразу. Особенность его повествования в том, что он сам поделил писателей на «глазатых» и на «ушатых». «Глазатые» – это те, которые видят и изображают то, что видят. А «ушатые» слышат фразу и изображают то, что они слышат. Ремизов как раз «ушатый» писатель, поэтому не все из читателей могли его любить, но зато те его приверженцы, которые его ценили, для них он был может быть самым главным писателем русского зарубежья. Марина Ивановна Цветаева кстати, отвечая на одну анкету сказала, что Ремизов делает в эмиграции то, что не делает больше в такой степени никто и, что ему, как хранителю русского языка надо ставить памятники, как ставят солдатам. То есть, прировняла его деятельность к деятельности защитника.

Одна из книг Ремизова, которая, пожалуй, ближе к привычной нам литературе – это книга воспоминаний «Подстриженными глазами». Название немножечко странное, но оно как раз и говорит о том, что это человек… подстриженные глаза – это человек у которого природная близорукость. Чем замечательна эта книжка, что он попытался воссоздать не только свою биографию, но и особый этот самый мир свой объяснить и еще написать это таким вкусным языком, который действительно может заразить читателя попытаться самому написать что-нибудь такое.

Ну и еще одно качество Ремизова – это его любовь к легендам, которые немножечко упоминались, он считал, что легенды – это сны народов. Через легенды мы о народе можем узнать гораздо больше, нежели просто изучая страну, как туристы. А когда его спросили: «А как же Россия?» – он сказал: «Россия – это был сон с большой печалью».