Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Идем шаг за шагом и уже понимаем, что процессы вытеснения, сугубо психологические процессы крайне мешают нашей духовной жизни, являются большим камнем на дороге нашего духовного пути, нашего духовного странствования. Мы уже немножко говорили о том, что понятие греха может быть кратковременным – это может быть просто ошибка, просто промах, просто непопадание в цель. А вот понятие страсти – устойчивым и трудно преодолимым.

Что же в психологическом плане способствует нашему проваливанию в состояние страсти, в состояние устойчивого греха, греховной такой фиксации, если так можно сказать? Конечно, когда мы во взрослом состоянии сталкиваемся с трудностями в жизни – у нас происходят какие-то неприятности, болеют близкие, или происходит какая-то ситуация, связанная с разводом, или, не дай Бог, умирают наши родители, или может быть проблемы серьезные на работе и так далее, полагать, что мы сразу провалимся в невроз довольно наивно. Потому что мы уже сформировались, мы уже взрослые люди, у нас есть способы решения проблем, у нас есть ресурсы, у нас есть знания и опыт.

Что же лежит в основании каких-то устойчивых духовных провалов? Конечно главным основанием является наше детство, период нашего формирования. И немножко забегу вперед и скажу, что есть такое понятие «невротическая религиозность», принципиально отличающееся от понятия «здоровой глубокой религиозности». Главным критерием отличия является следующее – невротическая религиозность – это использование веры, храма, Бога, церкви в своих личных эгоистических целях. Я не думаю, что нужно приводить много примеров, достаточно обратиться к вашему опыту и задаться вопросом, редко, или часто мы видим людей, которые приходят в церковь за чем-нибудь – за решением какой-то сиюминутной проблемы. «Господи, исцели моего мужа от пьянства, вот он 30 лет пьет, пожалуйста, сделай чудо». «Господи, помоги мне сдать экзамен». «Господи, помоги мне получить квартиру», – или купить квартиру, или продать квартиру и прочее-прочее. Это абсолютно такая инструментальная вещь. Это не про религиозное чувство, а про мой личный запрос. Я прихожу в церковь, чтобы моя жизнь наладилась. Если это вход в храм, то ничего плохого в этом нет. А если это обычное мое состояние, когда я хожу в церковь, когда мне что-то нужно, как в магазин, то это ситуация абсолютно патологическая, нездоровая.

Вот есть такой прекрасный классический психолог американский Гордон Олпорт. Он как раз первым развел понятия невротической религиозности, или он называл это «внешней религиозностью» и понятие внутренней религиозности – глубокой веры, когда мы меняемся, когда наша жизнь подчиняется Богу и духовным задачам, а не когда мы пытаемся Бога и храм привлечь к решению моих сиюминутных проблем. И он показал – этот замечательный ученый Гордон Олпорт – показал, что истоки этой формы, как внутренней религиозности, так и внешней начинается в детстве. В детстве происходит закладывание этой матрицы, начало построения невротического, или здорового способа отношений с миром.

Представим себе ситуацию, когда рождается долгожданный ребенок и ему говорят: «Ты самый прекрасный, ты самый умный, ты самый смелый, самый красивый, самый-самый-самый». А теперь представим, что этот ребенок выходит на улицу, а там не самые красивые, смелые, успешные, умные и так далее, там хуже, чем я. И естественно происходит дальше столкновение, потому что миру не нравится такая позиция, люди не любят этих людей, которые приходят к ним и говорят: «Я – самый умный, красивый, прекрасный, замечательный. Слушайте меня, смотрите на меня, делайте, как я». Люди обычно говорят: «Вы знаете, извините, но мы не считаем вас ни умным, ни красивым». Что происходит с этим человеком – он падает навзничь, он в обмороке, как это так, мир рушится, картина мира рушится. Иными словами, эта детская установка, детская привычка, детский навык остается с нами на всю жизнь. И от того, как родители воспитывают детей, от того, как они к ним адекватны, как они видят в них личности, как они сами адекватны по отношению к себе, как родители, как просто люди, зависит то, какими мы вырастаем – невротизированными, или здоровыми, и какая у нас будет вера –внешняя, формальная, невротическая, или внутренняя, глубокая подлинная.

Поэтому, конечно истоки и корневая система, как нашей веры, так и нашего психологического здоровья все-таки лежат в детстве. Бывает и наоборот, ребенку говорят: «Как ты плохо все делаешь, а мог бы лучше. Вот ты нарисовал, ты недостаточно хорошо нарисовал, не стараешься, и опаздываешь, и неряшливый, и лохматый, и слушаешь ты невнимательно, и вообще… если бы ты был другим, я бы тебя любил». Это абсолютно прямо противоположная ситуация, конечно между тем вариантом, когда мы говорим: «Ах, ты прекрасен», или, когда мы говорим: «Ах, ты ужасен», есть много-много градаций. Мы специально берем крайние степени для того, чтобы наши дорогие зрители сами нашли ту точку, где они находятся в данный момент и где находятся их дети, и вся ситуация. И когда родитель так критичен, так требователен и такой не поддерживающий, то тогда ребенок вырастает чудовищно неуверенным в себе. Он будет всегда последним в очереди, он будет всегда молчать, даже, когда ему хочется говорить, он всегда всех будет пропускать вперед себя. Но при этом он будет чувствовать себя глубоко несчастным, одиноким, очень-очень плохим. И мир будет таким необыкновенным, которого он не заслуживает. Это другая тяжелейшая крайность, которая тоже ведет к своего рода невротическому состоянию, просто это будет немножко другая конфигурация невроза, связанная с неуверенностью, с заниженной самооценкой, с неспособностью вообще часто жить, быть и принимать решения.