Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Ритор – это понятное дело не оратор, хотя, повторяю римское слово «оратор» и греческое слово «ритор» – это одно и то же – человек публично говорящий. Но так принято уже ритором называть человека, который создает публичные высказывания любого рода. Когда мы говорим о риторе, мы должны представить себе, что деятельность ритора отличается от так скажем литературной деятельности писателя. Существует классическое представление об образе ритора и об образе автора – этим занимался великий русский ученый академик Виктор Владимирович Виноградов еще в конце 1920-х – начале 1930-х годов. Что такое образ ритора и образ автора? Когда мы говорим о писателе, скажем, о Льве Николаевиче Толстом – мой любимый пример. Читаем с вами «Войну и мир», например, где Лев Николаевич Толстой. Толстой, как личность как бы растворяется в произведении, его там нет. Те глаза, которыми, если угодно, мы видим художественное пространство произведения и есть образ ритора. Поэтому говорить о том, что Толстой был таким-то человеком, потому что он то-то, так-то и так-то написал в своем художественном произведении мы не в праве.

А вот когда мы говорим об образе ритора, мы имеем в виду совершенно другое, потому что ритор – это конкретный человек. И поведение ритора, его деятельность просто как человека, играют громадную роль в оценке его речи. Поэтому в конце концов, какое нам дело до того, как, скажем, Некрасов относился к карточной игре – это его личное дело. Образ писателя, образ автора Некрасова и его личная жизнь – разные вещи. Но собственно сам по себе ритор, который произносит и пишет что-то такое, связан со своей аудиторией и связан своим жизненным опытом. Поэтому естественно можно судить человека с точки зрения риторики, или с точки зрения политической в зависимости от того, насколько он честен, в зависимости от того, совершал ли он какие-нибудь противоправные поступки, или безнравственные поступки. Это влияет на речь и на эффективность речи.

Вот почему существует в риторике такое важное понятие, как риторическая карьера и как, скажем, риторический этос. В чем здесь дело? Представьте себе человека, который произносит какие-то речи, участвует в политических дискуссиях, пишет статьи и так далее и тому подобное. Этот человек собирает себе некую аудиторию, первоначальную аудиторию. О того, насколько успешно и хорошо человек говорит, насколько его речь понятна и приемлема для тех, к кому она обращается, понятное дело, настолько его аудитория возрастает, причем возрастает определенным образом. Если политик, скажем, говорит о том, как он голосовал в Государственной Думе. Если политик говорит о том, как он ловит рыбу, у него другая по качеству аудитория – это совершенно очевидные вещи.

Соответствующим образом та аудитория, которая образуется, группируется, вокруг того, или другого речедеятеля, скажем так, она и ведет его за собой. Потому что всякое последующее публичное высказывание определяется тем, как его воспринимает аудитория и, что она ожидает от публично говорящего человека и он уже связан этой аудиторией. Он не может отступить от этих предпочтений аудитории, ни вправо, ни влево, никуда. Он оказывается рабом своей аудитории. Это очень сложная проблема – проблема этой риторической карьеры, проблемы развития образа ритора. И о каждом государственном, или политическом, или судебном деятеле мы имеем определенные представления, эти представления складываются из их речи. И каждое слово, каждое публичное слово, произнесенное тем, или другим оратором, или написанное тем, или другим журналистом, является неким камушком, кирпичиком, который формирует, складывает здание этого его образа.

Когда мы рассуждаем о риторе, мы рассуждаем о нем именно в трех аспектах. Первое – это этос ритора. Второе – это логос ритора. Третье – это пафос ритора. Начнем с пафоса. Пафосом мы в настоящее время называем ту цель, ту задачу, которую ставит перед собой публично говорящий, или пишущий человек. Что он хочет – научить, обратить в свою веру, получить какой-то результат на выборах, изменить какую-то политическую систему, или наоборот упрочить ее и так далее и тому подобное – это есть пафос речи. Понятное дело, что всякий пафос речи бывает связан с эмоциями, которые пробуждаются в аудитории при речи публично говорящего человека. Пафос – это то, что идет от ритора к аудитории. А вот этос – это то собственно те требования, которые аудитория предъявляет к ритору. Он, ритор, должен быть таким, каким хочет его видеть аудитория именно с этической точки зрения. Традиционно этос ритора определяется четырьмя понятиями, или так называемыми ораторскими нравами – это честность, скромность, доброжелательность и предусмотрительность. Эти четыре ораторских нрава, восходящие еще к Цицерону и даже к Аристотелю они являются, это классические представления, они являются в значительной мере определяющими. Докажите, что ваш противник полемический нечестен, то есть лжет, нескромен, то есть нахал, недоброжелателе по отношению к вам, то есть желает вам зла и дурак. И дело в шляпе. Это совершенно очевидные вещи – это этос.

Риторика много занимается проблемами риторического этоса, потому что риторический этос в конечном счете определяет влиятельность речи и всю риторическую карьеру человека. И главным в оценке публично говорящего человека является именно его этос. Как он говорит, как он ошибается.