Алексей Варламов, ректор Литературного института им. А. М. Горького
Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
Существует гениальное эссе Марины Цветаевой, которое называется «Мой Пушкин». Цветаева очень любила Пушкина, написала очень интересную работу. Написала о своей приверженности, как мне это запомнилось, о своей симпатии к образу Пугачева, этому благородному разбойнику. И тут действительно возникает загадка: а почему Пушкин облагораживал Пугачева в повести, если очень хорошо понимал, каким на самом деле был Емельян Пугачев.
Ведь Пушкин проделал очень интересную работу. Он написал сначала историческое исследование «История пугачевского бунта», собрал факты, работал как историк, а потом он написал роман, причем выдав его за произведение, написанное другим лицом, и представив себя в роли публикатора. И там, в этих семейных записках Петруши Гринева, Пугачев, конечно, изображен совершенно иначе. Пушкин делает этот сдвиг. Почему это произошло? Это очень интересный вопрос.
И не менее интересный вопрос, когда мы говорим о «Капитанской дочке», – эпиграф, предшествующий этой повести, который все мы, конечно, помним: «Береги честь смолоду». Надо сказать, что эпиграф этот обычно применяют по отношению к главному герою Петруше Гриневу. И тут более или менее понятно, как должен Петруша беречь свою честь: честно служить в гвардии, слушаться начальников, не изменять присяге, не целовать злодею ручку, отдавать карточный долг, быть храбрым, мужественным. И герой выполняет все эти заветы честного долга.
Но ведь фраза «Береги честь смолоду» имеет отношение и к Маше Мироновой. И здесь ситуация сохранения чести оказывается гораздо более сложной, потому что она зависит не от Маши, а от тех обстоятельств, которые складываются вокруг нее. Собственно, «Капитанская дочка» – это история во многом о том, как и Петруша Гринев, и Маша Миронова сохранили свою честь, он свою, она свою, чтобы потом счастливо соединиться. Пушкин показывает весь трагизм положения этой девушки, которая переодевается в крестьянское платье. Но едва ли это может быть надежной гарантией от посягательств на нее либо со стороны пугачевских насильников, либо со стороны Швабрина, который ей угрожает, шантажирует и хочет на ней насильно жениться. Либо, наконец, со стороны Зурова. Если мы вспомним содержание этой повести, когда гриневский приятель схватывает Гринева и его спутницу, считая их изменниками, то эти «доблестные» офицеры русской армии требуют капитанскую дочку к себе. И понятно, что бы они с ней сделали, если бы не оказалось, что Гринев – знакомый Зорина, если бы не был тот вовремя отданный долг, как в свое время отданный тулупчик спас главного героя.
В пушкинском мире присутствует поразительное сцепление обстоятельств, там все под присмотром, все для чего-то нужно. Это поразительно тонкая работа, где одно действие цепляется за другое действие, но когда мы это читаем, то, как правило, не замечаем, и это хорошо, что не замечаем. Пушкинский текст так устроен, что мы можем просто по нему скользить и получать невероятное удовольствие от этого прикладывания слова к слову, слова к слову. Но если на секунду остановиться и попытаться понять эту механику, насколько только можно ее понять, так как это сложно, мы увидим эти мотивные поступки героев, эту связь.
Опять же возвращаясь к понятию чести. Да, безусловно, Гринев – человек чести. Человеком чести является капитан Миронов. Человеком без чести становится Швабрин. И здесь у Пушкина, который, как правило, не стремился к тому, чтобы упрощать своих героев, очень жесткий закон – человек, способный оклеветать девушку, причем в первой части романа, способен изменить присяге. Пушкин в каком-то смысле идет на упрощение человеческого характера, потому что ему очень важно показать, подчеркнуть, выявить благородство и низость, противопоставить высоту и подлость разных людей. Это не Достоевский, где одно и другое может соединяться в душе одного человека. Пушкин как бы разводит эти качества и рисует идеальную картину мира.
На мой взгляд, «Капитанская дочка», безусловно, самое христианское произведение русской литературы, потому что в нем чувствуется провидение. В нем очень хорошо чувствуется Божий Промысл. Очень хорошо чувствуется, что люди, которые ведут себя в соответствии с Божьими заповедями, получают награду, потому что Промысл не бросает тех, кто к нему обращается. Этот Промысл приходит к ним на помощь.
«Капитанская дочка» – это в каком-то смысле повесть о взаимодействии земли и Неба. И хотя Небо явственно здесь никак не представлено, и все христианские добродетели героев укладываются в одну единственную добродетель – послушание. Но этой добродетели оказывается достаточно, для того чтобы повесть окончилась так счастливо, как оканчиваются немногие произведения в русской литературе, хотя и там присутствует вечная спасительная пушкинская ирония.