Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук
Все лекции цикла можно посмотреть здесь.
В середине IV века, во многом благодаря этому сохранению привлекательности язычества, ранневизантийская империя переживает интересный и яркий эпизод недолгой языческой реставрации, связанной с именем Флавия Клавдия Юлиана – более известного как Юлиан Отступник – последнего языческого императора.
Жизнь этого недолго правившего монарха, безусловно, примечательна. Он происходил из фамилии Константина Великого, был сыном его единокровного брата. Ему было шесть лет, когда Константин Великий умирает, и случается первая трагедия – его отец, его дядя и двоюродные братья были убиты взбунтовавшимися солдатами, ратовавшими за то, чтобы престол и наследие Константина было разделено только между сыновьями первого христианского императора и не досталось побочным ветвям правящего дома. Юлиан остается круглым сиротой, единственным кто выжил в этой страшной резне 337 года, был его единокровный брат Галл.
В дальнейшем долгое время Юлиан прожил в изгнании, сначала в Никомедии, где его образованием заведовал знаменитый арианский епископ Евсевий, потом в Каппадокии. По сути он жил на положении пленника правящей династии, и для того чтобы в дальнейшем он не представлял ни для кого угрозы, судя по всему, его готовили к богословской карьере.
Насильно навязанное ребенку христианство вызывало отторжение в душе мальчика. Он связывал эту религию лишь с бесконечными конфликтами никейцев и ариан, а также с правящим императорским домом, на руках которого была кровь его семьи. Именно в ранние детские годы мальчик влюбляется в греческую поэзию, литературу, и под влиянием культурной традиции в его душе начинается культурный переворот: он начинает тайно чтить древнегреческих богов.
Его судьба изменяется в начале 50-х годов, когда его сводный брат назначается младшим соправителем императора Констанция II. Юлиан получает возможность получить хорошее образование. Он едет сначала в Никомедию, потом в Эфес, где учится у великих философов неоплатонической школы. В дальнейшем его брат был казнен, но, пережив опалу, он едет в Афины, где окончательно посвящает себя языческим культам.
Надо сказать, что посвящение Юлиана в языческие культы, в элевсинские мистерии, было совершено тайно. Официально он продолжал быть ревностным христианином, и чтобы снять с себя любые подозрения в вероотступничестве, даже делал вид, что является чтецом в церкви (чтец – это младший церковный чин).
Тем не менее в 355 году жизнь юноши резко меняется. Его двоюродный брат Констанций II, убийца его родни, решает отправить своего последнего родича в качестве своего соправителя в Галлию. Юлиан назначен цезарем Галлии, и здесь молодой человек, который не выходил из-за школьной скамьи, имел изгрызенные ногти и вечно залитые чернилами руки, обнаруживает в себе необычайные административные и военные таланты. Юноша буквально за пять лет возвращает под римскую власть, казалось бы, уже абсолютно утраченную провинцию. Он налаживает экономику Галлии, обеспечивает безопасность границ, завоевывает любовь и уважение солдат. Неоднократно Юлиан бьет алеманнов, франков, хамавов – все те германские племена, которые нападают на границы империи. Солдаты не чают в нем души.
В 360 году между галльским цезарем и императором Констанцием намечается конфликт. Констанций, который терпит поражение в Персидской войне, с неудовольствием наблюдает за успехами своего двоюродного брата. Он приказывает ему отправить почти все свои войска на Восток. Юлиан соглашается, но в ходе отправки войск происходит бунт: армия провозглашает Юлиана императором.
Будучи провозглашенным императором, Юлиан вскоре заявляет о том, что является приверженцем древнеримской религии. В 365 году он становится единственным императором Римской империи и пытается восстановить традиционное языческое богопочитание. Открытого гонения он не устраивает, однако, будучи образованным человеком, понимает, что кровь мучеников является семенем Церкви. Но всяческими тайными и хитрыми уловками он пытается принудить принять язычество армию и государственных чиновников. Иероним Стридонский в дальнейшем будет писать про его действия, что это было «гонение ласковое», которое, скорее, манило к почитанию богов, чем принуждало к этому.
Тем не менее 18-месячное правление Юлиана – он умрет в 363 году в ходе похода на Персию – оставит неизгладимую память в истории Восточной Римской империи. Для всей образованной элиты Юлиан станет кумиром, идеальным императором, примером для подражания, который пытался замедлить или даже остановить трансформацию античной государственности в новые формы. А для христиан он станет отступником, новым ассирийцем, новым драконом, злодеем, который всячески пытался бороться с Богом и остановить неизбежное.
Смерть Юлиана окончила его попытку возвратить язычество в официальный статус. Тем не менее язычники, ранее притихшие и не понимавшие, что происходит, за это 18-месячное правление поняли, что они многочисленны, что у них есть политическая сила и с ними стоит считаться. Это вынудило последующих восточно-римских императоров, преемников Юлиана, на протяжении еще почти трех столетий поддерживать политику веротерпимости. Язычников не гнали, им позволяли отправлять почти все формы традиционного культа, и, в общем-то, сохранялся некий компромисс, статус-кво, между язычеством и христианством.
Лишь в 391 году император Феодосий, во многом под влиянием внешних обстоятельств, а отчасти и вследствие внутренних причин, объявляет все языческие культы вне закона. В дальнейшем, при Феодосии и его ближайших преемниках, принимается еще ряд безапелляционных, жестких антиязыческих эдиктов, однако, судя по всему, они не приводятся в действие. Императорская власть боится оттолкнуть от себя еще вполне влиятельную языческую аристократию, значительную часть населения, армии и даже высшей аристократии. Антиязыческие законы постулируются, но не применяются. По сути, сохранение языческих традиций даже на доминировании язычников в некоторых регионах, например, в Баальбеке или Каррах (эти города были полностью языческими до второй половины VI века) смотрят сквозь пальцы.
Интересным примером реального отношения христианских императоров к языческим культам в V столетии является свидетельство Марка Дьякона, агиографа V столетия, который описывал отношения императора Аркадия, в правление которого принимались очень суровые антиязыческие эдикты, к информации о том, что в городе Газа местное население осмеливается открыто чествовать древних богов. Аркадий отвечает: «Я знаю, что местные привержены идолопоклонству, но они платят очень много податей в государственную казну. Я опасаюсь, что если мы их разгоним, то они испугаются и убегут». Таким образом, даже для очень ревностных христианских государей оставалось понятным, что пока еще официально, открыто преследовать язычников время не пришло.
Язычники в V веке были еще довольно могущественны и влиятельны в Восточном Римском государстве. Это была значительная часть интеллигенции, например, в Афинах сохранялась значительная платоновская языческая Академия. И V столетие – это время ее очередного расцвета: в это время здесь преподавал великий Прокл. В Александрии существовала языческая школа, в начале V столетия возглавляемая знаменитой Гипатией, потом такими людьми, как: Исидор, Олимпиадор и т.д.
Сохранение влияния в политике, культурной жизни давало некоторым язычникам надежду на то, что время возможно будет повернуть вспять и вернуть открытое почитание богов. Еще в начале VI века языческий историк Зосима говорил, что дело древних богов совсем еще не проиграно. Вплоть до конца V столетия поднимались мятежи язычников с лозунгами возвращения поклонения отеческим богам. Например, один из таких мятежей возглавлял знаменитый маг и чародей Пампрепий, также происходивший из Египта.
Некоторые считают, что под воздействием пропаганды языческой интеллигенции в язычество обратился и будущий император Западной Римской империи Прокопий Антемий, который правил ветхим Римом на протяжении нескольких лет в конце 60-х – начале 70-х годов.
По сути, государство переходит к последовательному преследованию язычников только в VI столетии, в эпоху Юстиниана, но об этом отдельно.