Мифы о советском образовании

Алексей Филиппов, кандидат философских наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Миф второй: советское образование было бесплатным. Еще на II съезде РСДРП на котором собственно произошел раскол на большевиков и меньшевиков, была принята программа, ориентированная на образования. И в этой программе были сказаны принципиальные моменты, что в будущем государстве, которое могут построить социалисты, образование должно быть бесплатным, равным для всех, уделялось внимание тому, что оно может в огромной многонациональной России вестись на национальных языках, но это все была теория.

Когда же большевики приходят к власти после Гражданской войны встала проблема, что для осуществления массового ликбеза и для построения системы массового образования в РСФСР, потом и в СССР необходимо включение больших средств, которых молодое советское государство просто не имело. Поэтому в 1921 году Народный комиссариат просвещения, или Наркомпрос разъяснял, цитирую: «Введение платности означает, что государство временно не может полностью и целиком взять на себя расходы по народному образованию и вынуждено частично возложить эти расходы на население, предоставив широкие льготы трудящимся и переложив большую тяжесть на плечи имущих и хорошо обеспеченных родителей». Это означало, что с 1921 года вводилось так называемое самообложение, когда те родители, которые могли себе позволить заплатить за образование, должны были это сделать. При этом подчеркивалось, что если родители не платят, то ребенка исключать из школы нельзя. То есть фактически это ставило учителей и классных руководителей в ситуацию, когда они должны были фактически выбивать из родителей деньги.

Поэтому принцип был такой, если ты из имущей семьи, значит должен заплатить за себя и за того парня, то есть за ребенка из неимущей семьи. Важно отметить, что деньги шли не в конкретную школу, а на район, то есть нельзя было сказать, что я заплатил за своего ребенка и я теперь могу потребовать то-то и то-то. Нет, деньги шли в район и район уже сам распределял, каким школам из этих средств выделить больше, каким меньше, на что их потратить. Например, можно было потратить их на покупки учебников для бедных детей, или для детей сирот.

В 1924 году был выпущен декрет, по которому от платы за образование освобождались семьи рабочих и служащих, которые имели доход менее 50 рублей в месяц. При школах учреждались определенные комитеты содействия этим семьям и соответственно они уже ведали сбором средств с имущих слоев населения и их перераспределения внутри района, или внутри конкретной школы. При этом при фабриках и заводах также создавались свои школы и в них образование должно было быть бесплатным. То есть, условно говоря, за детей платило предприятие. Поэтому был аналог, если ты не можешь учиться в общеобразовательной школе, то есть не можешь за нее платить, или доплачивать, то иди на фабричную, или заводскую школу и там соответственно ты как бы будешь получать образование, но в реальности будешь в большей степени работать и постольку поскольку еще учиться. Ясно, что это было сделано, для привлечения рабочих рук, которых не хватало.

В 1930-е годы начинает выстраиваться единая централизованная система образования и, казалось бы, здесь оплата должна была быть отменена, но нет. В 1940 году вводится обязательная плата за старшую школу – это 8-9-10 классы, которые не были обязательными, но если ты хотел получить это образование, то ты должен был платить. При этом устанавливалась плата для всех творческих школ – художественных школ, музыкальных школ и для высших учебных заведений. В частности, для общеобразовательной школы в Москве и Ленинграде устанавливалась плата в 200 рублей в год, в других городах и сельской местности – 150 рублей в год. Если мы берем высшее образование, то там расценки были соответственно выше: 400 рублей для тех, кто учился и жил в Москве и Ленинграде, 300 рублей для остальных городов. При этом высшие учебные заведения художественной и театральной направленности были очень дорогие, плата была 500 рублей в год.

При этом указ 1940 года вышел одновременно с другим указом – О государственных трудовых резервах СССР, в котором было сказано, что для рабочей молодежи альтернативой в виде платного обучения в старшей школе являются школы при фабриках и заводах, фабричные, заводские, ремесленные школы. Там обучение было бесплатным, более того, этим школам спускалась сверху разнарядка по количеству юношей и девушек 14-17 лет, которых они должны были в обязательном порядке набрать. То есть логика очень простая – если ты не можешь платить за старшую школу, то иди на фабричное, заводское предприятие, за тебя оно заплатит определенную сумму и соответственно потом ты должен будешь 4 года отработать на этом предприятии. При этом уменьшался призывной возраст, поэтому можно было идти в армию, как альтернатива. И сделано было опять же специально, чтобы набрать как можно большее количество рабочих рук на фабрики и предприятия. Поэтому набор в фабричные и заводские школы начинался 1 декабря, поэтому, если 1 сентября ты не смог внести установленную сумму, и к 1 октября ее закрыть, то соответственно у тебя была альтернатива, ты мог идти на фабричную, заводскую, или ремесленную школу и там продолжить свое обучение.

Много или мало была плата за обучение, допустим, в школе – 200 рублей? Средняя заработная плата на 1940 год, в который принимался этот закон, составляла 339 рублей – месячная, это зарплата квалифицированного рабочего. То есть, в общем и целом, оплата года обучения в школе, равнялась месячному окладу квалифицированного рабочего. На протяжении последующих лет зарплата повышалась, я сейчас не беру военное время, я беру послевоенное время, но тем не менее. Учитывая, что в семьях было много детей и были еще различные обязательные дотации, взносы, заемы государственные от которых семья не могла отказаться, то эта плата была существенной за образование в школе.

Отменено было платное образование, опять же, условно отменено, только в 1956 году, начиная с Хрущевских реформ. Но при этом сохранялась плата за все художественные, музыкальные и прочие творческие школы, они оставались платными на протяжении всего советского времени. Плата за обучение отменялась, но сохранялись взносы, например, за учебники. Бесплатные учебники в Советском союзе стали только с 1978 года, когда страна развитого победившего социализма, не могла себе позволить, чтобы за учебную литературу платили родители. Но даже после 1978 года различные взносы на классные нужды, на покупку канцтоваров и так далее, и тому подобное, они оставались. И в некоторых регионах сохранялась доплата, например, за группу продленного дня. Я с удивлением некоторое время назад узнал, что мой папа оказывается платил, ну не он сам, его мама – моя бабушка, платила за продленку небольшую сумму денег в Московской области в советской школе. То есть была доплата за присмотр и уход, также, как в детском садике, который тоже всегда был платным, была дотация за продленку.

Поэтому ностальгия о том, что советское образование было бесплатным и все для всех было в свободном доступе – это миф. Советское образование не было бесплатным практически никогда. Но как минимум с 1978 года в те небольшие годы, когда Советский союз развалился, все равно сохранялась плата за те, или иные школьные нужды. В формальном, или неформальном виде.

Алексей Филиппов, кандидат философских наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Миф третий: труд советского учителя оплачивался достойно, а сам педагог был вторым родителем, который контролировал жизнь всех детей в классе. После революции и всех начавшихся громадных социальных реформ и преобразований, простой учитель стал называться «шкрабом» – сокращенно «школьным работником». Сохранилась в большом академическом словаре даже запись, я процитирую, по свидетельству Луначарского, который был тогда главой Наркомпроса, сейчас сказали бы: министром образования. Телеграмма кончалась так: «Шкрабы голодают». «Кто-кто?» – спросил Ленин. «Шкрабы, – отвечал я ему – это новое обозначение для школьных работников». С величайшим удовольствием он ответил мне: «А я думал, это какие-нибудь крабы в каком-нибудь аквариуме, что за безобразие, называть таким отвратительным словом учителя». Это слова самого Ленина.

Но любовь к сокращениям, к аббревиатурам была на протяжении всего советского периода, отношение к шкрабам было соответствующее. В шкрабы в основном шли кто- те, кто раньше работал в народном образовании, то есть это люди, получившие классическое царское образование, это старорежимные люди, которые в основном были врагами советской власти, по крайней мере так считались, и люди интеллектуального труда, которые не могли себе по идеологическим причинам нигде найти работу, они шли в сельские учителя, или в шкрабы. Например, шкрабом был Михаил Пришвин в свое время. Соответствующее отношение, соответствующая оплата труда, «шкрабы голодают». В сельской местности они жили на пайке и далеко не всегда этот паек был хорошим. Если шкраба любили, то может быть его кто и подкармливал, а если шкраба невзлюбили, то все.

Если мы берем уже период развитого социализма, то достаточно сравнить зарплату советского учителя со средней зарплатой по стране. В среднем она была ниже на 15%. Дело в том, что такой миф, может быть, о высоких заработных платах учителей, средних заработных платах, сложился потому что, считали заработную плату в образовании вообще. А там были не только учителя городские и сельские, там была и профессура, а зарплата профессора в среднем была в 9-10 раз выше, чем зарплата простого советского учителя. Сложив все это вместе, мы соответственно получаем условно неплохую среднюю заработную плату советского учителя.

В 1960-1970-е годы зарплата учителя начальной школы составляла приблизительно 70 рублей. Много это, или мало? Хлеб стоил 23 копейки, а мужской костюм, например – это 85-87 рублей. Поэтому, на еду хватало, но в любом случае желательно, чтобы был еще муж, который зарабатывал бы побольше, чем 70 рублей. То есть зарплата учителя в советское время, в лучшем случае была такой же, но как правило, меньше, чем средняя заработная плата по стране.

Вторая часть по поводу того, что учитель был второй мамой, который жил чаяниями и нуждами класса, ходил по квартирам, проверял домашние задания и так далее. Это миф, который имел конкретную историческую подоплеку и в большой степени уходил корнями в советских кинематограф. Все мы с вами знаем достаточно популярный фильм, например, «Большая перемена», там, где Нестор Петрович печется о своих учениках, правда великовозрастных, ходит к ним домой, на предприятия, борется за успеваемость. Мы знаем другие фильмы, более ранние, например, «Сельская учительница», которая действительно предстает в образе такой второй мамы, которая заботится о своих цыплятах и берет их под крыло, и контролирует каждый шаг.

Конечно такие учителя были, но это было не массовое явление. Дело в том, что в 1943 году после того, как начали освобождаться города и веси от немецких захватчиков, выяснилось, что восстанавливать города разрушенные качественно и хорошо, фактически некому, потому что старшеклассники не обладали теми знаниями, которые необходимы для поступления в техникумы и соответственно уровень их образования был крайне низок и необходимо было поднимать этот уровень. До 1943 года в советской школе, как и во многих других областях существовало так называемое стахановское движение, то есть: «Даешь 100 норм в одну смену».

Что это значило для школы? Это значило, что количество пятерочников, хорошистов, троечников, а двоечников не должно было быть вообще. Именно оттуда у нас сформировалась, не пятибальная, как формально заявлялось, а трехбальная система – 5, 4, 3. Двойки до сих школьникам практически не ставятся, это супер исключение в современной школе. Так вот, в 1943 году выяснилось, что это стахановское движение привело к тому, что большая часть учителей рисовало ученикам пятерки, чтобы выйти на средний уровень по своему региону, а за этими пятерками ничего не стоит. И начинается ряд преобразований в советской системе, которые стараются выровнять это. И одним из самых главных условий этого выравнивания был тот самый ударный труд советской учительницы, которая должна была ходить по домам, смотреть, что делает ребенок в это время, не гуляет ли он вместо того, чтобы делать уроки и так далее. И, к сожалению, после того, как это все было отменено и система начала выравниваться, и массовое образование советское позволило наводнить техникумы и училища достаточно большим количеством условно обучаемых учеников, необходимость в этом отпала.

И собственно говоря дальше советская учительница в среднем могла быть таким же урокодателем, как и сейчас средняя советская учительница, не обходя детей по домам, не занимаясь вопросами из социального семейного благополучия. Такие люди в любом случае были, в любой школе, и сейчас они есть. В среднем, это женщина, вдова, или разведенная, или одинокая, которая никогда не была замужем, которой необходимо куда-то применить свою мощную энергию, нереализованный, или не совсем реализованный материнский инстинкт и соответствующим образом она вполне могла и ходить по домам, и заниматься делами своих учеников. Тем более, что советская авторитарная, а потом и тоталитарная система стремилась контролировать все сферы жизни, в том числе и семью. И разумеется школьный учитель, а точнее классный руководитель был агентом этого контроля и этого влияния. Когда система распалась, необходимость в этом отпала и те, кто занимался детьми всегда, те ими и продолжали заниматься. А те, кто пришел, чтобы дать свои уроки и уйти – собственно говоря, так и поступали. Поэтому миф о том, что советская учительница была второй мамой – это конечно в большей степени плод советского кинематографа, чем реальной советской действительности.

Алексей Филиппов, кандидат философских наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Миф четвертый: в советском образовании ко всем был одинаковый подход. Одинаковый подход ко всем детям провозглашался, но в реальности практически никогда не соблюдал. В теории марксизма одинаковый подход означал, что личность, как таковая, нивелируется, воспитываются массы. Действительно, с массами работать легче, чем с каждым уникальным человеком, тем более, когда перед тобой стоит задача массовой ликвидации безграмотности, то здесь не до учета индивидуальных способностей и особенностей ребенка. Тем не менее, даже при таком подходе, была применена система выбраковки тех детей, которые не вписывались по политическим, социальным, идеологическим и прочим основаниям, которые в любом случае, оставаясь в системе, испытывали на себе большой негатив.

Плюс ко всему, педагогика – очень субъективное дело. Любой учитель знает, что есть условно любимчики, условно хулиганы, которых терпеть не можешь и остальная серая масса. Конечно хороший педагог находил подход к каждому ребенку и старался это делать, но тем не менее, в общем, когда каждый конкретный учитель имел дело с большим классом, а классы были достаточно большие по 30-40 человек, и даже в такой массе находились любимчики и нелюбимчики. Тем более, что советская идеология, чем дальше она развивалась в плане ужесточения репрессий, в теории построения социализма в отдельно взятой стране, в теории усиления классовой борьбы по мере приближения к социализму, в классах все больше и больше становилось детей врагов народа, или близких к ним элементов, которые так, или иначе ни в коем случае не могли иметь такое же отношение от советского учителя, как остальные дети верных марксистов-ленинцев, партийных деятелей, комсомольцев, пионеров, октябрят. Или их не принимали в эти структуры, или, если уже приняли, их выбрасывали, причем делали это прилюдно, на общем собрании, очевидно унижая личность этого ребенка. При этом есть очень много книг, написанных уже в постсоветский период, например, «Сахарный ребенок» обо всех пороках советского воспитания. Вспомнить даже те же самые фильмы, например, «А завтра была война».

Разумеется, каждый советский учитель провозглашал те марксистские идеалы, которые были во главе партийной идеологии. Тем не менее, в определенный период времени в советскую школу пришла такая теория, как педология – основанная отчасти на биологии, отчасти на фактически запрещенной психологии, отчасти на каких-то педагогических теориях, которые не всегда прошли мировую верификацию, по которой детей нужно было отбирать по заранее составленным тестам, по уровню их способностью. Так появлялись классы пятерочников, классы четверочников и классы троечников. Она не была развита повсеместно, но были школы и их было достаточно много, особенно в регионах, которые на этой системе работали и ученик, попавший в школу с этой системой, получив, на тесте определенный уровень знаний, троечник, например, уже навсегда в эти троечники записывался и к нему уже никогда не будет такого же подхода, как к четверочнику, или пятерочнику. Если человеку сто раз сказать, что он свинья – он захрюкает, если ученику сто раз сказать, что он троечник – он таким троечником станет, даже, если у него были выдающиеся способности. Тем более, что среда очень сильно влияет, а советская система – это воспитания коллективов. Поэтому эта сегрегация происходила.

Более того, когда начался взлет советского физико-математического образования, то здесь разумеется появились ребята, которые шарят в математике и те, которые в математике не шарят, а шарят в чем-то другом, или вообще классические гуманитарии и здесь очень часто к ним было соответствующее отношение. Не только среди учителей, например, но и среди, скажем так, преподавательского состава, когда появлялись вшивые гуманитарии и инженеры передовики, на которых равнялись, которых ставили в пример. При этом сегрегация была условно говоря, по предметному предпочтению детей. Разумеется, эта ситуация сохранялась достаточно долгое время, она была неявной, негласной, неофициальной, нигде это не было прописано, но тем не менее, классы двоечников были и когда родители приходили в школу, они сразу спрашивали, у вас какой класс, сильный – мы сильные. Или у вас какой класс, слабый? Нам бы только до конца года учебного дотянуть и так далее.

Разумеется, были специальные зоны для детей с девиантным поведением, для беспризорников, для социально опасных элементов. С этими детьми занимался Антон Семенович Макаренко по своей известной системе. Но даже он признавал, что любить всех детей не получается и он старался так относиться к каждому ребенку, чтобы видеть в нем человека и стараться уважать каждого из них, признавая, что в общем и целом, любить всех одинаково нельзя. Поэтому одинаковый подход ко всем детям, скажем так, выраженный явно в школьной форме, где все мальчики одинаковые, девочки одинаковые – это тоже миф о советском образовании.

Алексей Филиппов, кандидат философских наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Миф пятый: советская школа была и одновременно не была наследницей царской школы. Это удивительное противоречие, с которым я в последнее время достаточно часто сталкиваюсь, когда разные люди говорят одно и то же про советскую систему. Одни говорят, что там было все, как в царской России, только большевики немножечко исправили и улучшили. Другие говорят, что нет, большевики все переделали, все было не так. Правда, как обычно лежит где-то посередине.

Действительно в 1920-е годы после революции, после окончания Гражданской войны начались масштабные социальные эксперименты, в том числе и с образованием, это эксперименты 1920-х годов. Одним из таких явно одиозных экспериментов была маленькая советская сексуальная революция, когда брак объявлялся буржуазным пережитком, газеты наводнились определенного рода объявлениями и плакаты до сих пор ходят разного рода в интернете. Детей должно было воспитывать государство в школах коммунах. Это очень быстро завернулось, вернулись обратно к крепкой советской семье, но тем не менее, это было. И в 1920-е годы эти эксперименты прошли и в школе. Был произведен отказ от классно-урочной системы, в ВУЗах до 1932 года вообще запрещалось читать лекции, как форма подачи материала и заменено это было в основном так называемым бригадно-лабораторным методом.

Этот метод был основан на американской системе дальтон-план, которая возникла в США в те же самые годы, немножечко модифицированный дальтон-план. Логика была такая – в дальтон плане главным звеном обучения было то, что у нас назвали бригадой. В школе был условно говоря дом, куда приходили дети разных возрастов, у них был учитель, который обеспечивал им консультацию с учителями-предметниками. Главные принципы дальтон-плана были: самостоятельность, свобода и сотрудничество. Соответственно дети разных возрастов собирались в одном месте, оно называлось «дом». В этом доме был учитель, который обеспечивал детям связь с учителями-предметниками, которые консультировали детей по какому-либо предмету, детям давались задания на месяц с подзаданием на неделю. И соответственно вся бригада выполняла это задание и потом также бригадой отчитывалась. В Советском союзе было то же самое в 1920-е годы, очень похоже по крайней мере, правда там были бригады, как и разновозрастные, так и, например, по уровню успеваемости. Например, были бригады отличников, бригады хорошистов, бригады троечников. И отчитывались эти дети тоже бригадным способом, то есть учитель задавал вопрос – достаточно было кому-нибудь из бригады знать ответ. Поэтому зачет получали все дети. Соответственно никакого индивидуального подхода там не было и в общем, на нескольких более, или менее способных ребятах могла выехать вся бригада.

Эта бригадная система недолго просуществовала, до 1932 года, когда в Советском союзе начинает формироваться единая централизованная система образования. То есть до этого времени каждый регион фактически развивался в плане образования по-своему и решал своих задачи, то есть она была децентрализована. И когда вспоминают с ностальгией о том, что в советское время можно было приехать из Владивостока в Ленинград, поменяв школу и регион, но прийти к тому же самому уровню прохождения материала, который был в прошлой школе – это началось только с послевоенных лет. В 1930-е годы эта система выстраивалась и соответственно произошла полная унификация всех образовательных учреждений, техникумов, ВУЗов, что явно противоречило тому, что было в Царской России, там, где были различные гимназии, училища и так далее.

В то же время, кто преподавал в школах, в ВУЗах, что это были за учителя, откуда они взялись, они же не с неба упали? Это учителя, которые получили образование в Царской России. Те же самые шкрабы (школьные работники) первых лет советской власти, тотально вся ВУЗовская профессура – это были те самые старорежимные люди, которых советская власть считала своими врагами, поскольку в общем и целом они принадлежали к условной контрреволюционной силе и с соответствующим отношением к ним. Но тем не менее, эти люди заложили основу вольно, или невольно, осознанно, или неосознанно будущей системе советского образования. Методики, подходы, отношения к предмету, к обучению, к школьникам, они вольного, или невольно транслировали для будущих советских учителей. Которых тоже готовили те самые люди, которые учились в царской школе, которые прошли эту систему образования, многие из них имели опыт европейский, или учились за рубежом, или даже преподавали за рубежом – это касается в первую очередь высшей профессуры. Постепенно такие чуждые элементы стали уходить из советской школы, их заменяли уже новые кадры. Дольше всех продержалась по вполне понятным причинам, ВУЗовская профессура физико-математических ВУЗов.  Но тем не менее, эти люди, так, или иначе конечно же повлияли на становление советской системы образования.

Однако, например, Королев, и уж тем более Циолковский в советских школах не учились, а тем не менее создавали щит, который защищал Советский союз от внешней агрессии. В советских школах, учитывая ее серьезный идеологический пресс, формально была нивелирована логика, психология была вообще объявлена пережитком. Но в 1946 году Сталин вдруг задумался, что не хватает людей, которые элементарно могут логически мыслить, а это все-таки основа для будущих научно-технических кадров. Дело в том, что диалектический материализм, который господствовал в то время во всех областях науки, учил искать противоречия. Но дело в том, что получилась странная система – противоречия были везде, кроме советской системы. Там никаких противоречий быть не могло, там было единственное правильное учение, собственно Марксом вся философия закончилась, ну, немножечко Ленин уточнил, немножко Сталин добавил, но собственно и все. Тем менее логика была необходима, и Сталин своим декретом восстановил преподавание в школах логики и основ психологии. И, что интересно, понятно, что это в первую очередь было связано с математикой, с формальной логикой, но очень быстро вслед за логикой в советскую школу, в первую очередь в советскую высшую школу, стала возвращаться философия оп тем, или иным причинам, под теми, или иными скрытыми очень часто курсами, но было это очень недолго. После смерти Сталина собственно Хрущев очень быстренько все это прекратил, ему логики и философы были не нужны. И этот небольшой эксперимент фактически провалом. Тем не менее, небольшой период возрождения формальной логики и связанного с этим курса философии в Советском союзе был.

Также интересна судьба курсов по выбору. Дело в том, что в советской школе формально этих курсов не было, единый учебный план, единое образовательное пространство. Но в 1980-е годы начинается реформа советской школы и впервые появляются возможности для введения факультативно некоторых предметов на углубленном уровне, как правило после уроков. Вот из этих факультативных предметов впоследствии вырастут школы с углубленным изучением того, или иного предмета, а в дальнейшем это станет фундаментом для профилизации старшей школы. Зародится это все в советское время и формально – это уже будет отходом, или попыткой отхода от единого учебного плана. Тем не менее, все авторские школы, все школы, которые так, или иначе отходили от магистральной линии советского образования, тоже возникли в перестроечное время, в 1980-е годы, и в 1990-е годы уже получили карт-бланш на любые эксперименты и собственно говоря смогли расцвести и то внимание, которое было приковано к ним в 1990-е годы, оно все-таки сформировалось в 1980-е, то есть еще в советские годы.