История Византии

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Византийская империя просуществовала более тысячи лет. Долгий период жизни этого государства традиционно в историографии делится на три этапа: ранневизантийский, средне-византийский и поздневизантийский.

Мы с вами поговорим про первый этап – ранневизантийский период, который включает в себя три или три с половиной столетия: IV, V, VI и начало VII века. Характерной особенностью данного период является связь государственных и социальных институтов ранневизантийской империи с античными общественными институтами. В этом отношении истории ранней Византии может полноправно называться историей восточных провинций поздней Римской империи.

Исследователи спорят о нижних и о верхних хронологических рамках данного периода. По мнению ряда ученых, которые предпочитают формально-политический подход, Византия начинается с 395 года, когда Западная и Восточная Римские империи окончательно разделились между сыновьями императора Феодосием Гонорием на западе и Аркадием на востоке. Выбор этой даты, казалось бы, очевиден, но вместе с тем говорить о каком-то формально-юридическом разделении окончательно тогда было нельзя. Империя разделялась и раньше: первое разделение произошло еще во второй половине II столетия, когда западные провинции взял под свой контроль Марк Антонин, а восточные – Луций Вер. В дальнейшем, на протяжении III и IV веков империя неоднократно оказывалась разделена между двумя, тремя и даже четырьмя правителями.

Собственно, в 395 году жители Риской империи не осознали какого-то катастрофического разделения государства на две части. Империя оставалась единой, только руководимой двумя императорами. То же самое произошло, например, в 364 году, когда империя была разделена между императором Валентинианом I и его братом Валентом, или в 337 году. Понятно, что после 395 года империя более не разделилась, и в этом отношении этот год является рубежной точкой. Но выбор этот все равно не очевиден. По сути, те государственные институты, которые были характерны для Византийской империи, существовали значительно раньше этой точки.

Другие исследователи выбирают основание Византийской империи в 330 или 324 году – это даты заложения и освящения Константинополя. Но опять же тогда это не казалось событием всемирно исторического значения. Столичный статус Константинополя вырабатывался на протяжении всего IV столетия.

Император Константин, основывая соименный себе город на Босфоре, основывал всего лишь еще одну императорскую столицу, подобную Триру в Галии, Медиолану в Северной Италии, или Никемедии в Малой Азии. Несправедливо говорить, что Константин основывал этот город как исключительно христианскую столицу, противопоставляя таким образом новый христианский Константинополь ветхому языческому Риму. Нет. В церемонии освящения города участвовали языческие жрецы, иерофант Претекстат, неоплатонический теург Сопатр Апамейский. В самом городе Константин, судя по всему, заложил несколько языческих храмов.

Если смотреть именно с институциональной точки зрения и социально-экономической, то истоки ранней византийской государственности и основные структуры общественной жизни ранней Византии несомненно уходят своими корнями в кризис III века. Это масштабное политическое, экономическое потрясение, которое поставило под вопрос само существование Римской империи. В конце III столетия выход из кризиса был найден императором Диоклетианом и его окружением: тетрархами, его соправителями, которые начинают масштабную перестройку Римской империи: ее бюрократизацию, усиление центральной власти, то есть, по сути, проводят те реформы, которые в дальнейшем, через правление Константина оформят Византийскую государственность. Собственно, с этого периода – рубежа III – IV веков мы и начнем.

С верхней точкой данного периода вопросов меньше – это первая половина VII столетия новой эры, когда империя переживает масштабнейший социальный, политический кризис, она трансформируется территориально, от нее отпадают огромные регионы в Азии и Африке. И выходит она из этого кризиса уже новым, и в этническом, и территориальном, и институциональном отношении государством.

Ранняя Византийская империя была колоссальным по своим объемам государством. По сути, оно включало в себя все восточное Средиземноморье – это центральная и восточная части Балканского полуострова, часть Крыма, (Херсонес, современный Севастополь, несомненно входил в состав ранней Византийской империи), это вся Малая Азия, часть Закавказья (часть современных Грузии и Армении), часть верхней Месопотамии, Сирия, Палестина, часть Аравии, весь Египет до первого порога Нила, а также Киренаика, то есть Ливия.

Таким образом, границы ранней Византийской империи были следующими: на севере – это Дунай и Черное море, на востоке – это Кавказский хребет, верховье Тигра, далее южнее Аравийская пустыня, в Африке первый порог Нила и Ливийская пустыня. По сути границы достались в наследство от Римской империи, и единственная граница, которая долго не могла определиться, была западная. Дело в том, что Балканские провинции, точнее провинции Македонские и Дакийские, долгое время оспаривались между восточным и западным двором. То есть вплоть до начала V века не было вполне очевидно, кто управляет этими провинциями. И лишь в первое десятилетие V столетия граница окончательно прошла по западной части Балканского полуострова.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Традиционно Византийская империя представляется как греческое государство. В Средневековье на Западе ее даже называли Греческой империей. Это определение не вполне справедливо для интересующего нас периода. Империя была населена десятками различных народов. Из них греки, конечно, составляли значительный процент. Хотя говорить о большинстве, вероятно, не приходится.

Собственно, греки составляли основу населения на юге Балканского полуострова, на западе Малой Азии. Кроме того, они составляли костяк городского населения в Сирии, Палестине, Египте и Киренаике.

Греческий язык был в ранневизантийской империи культуры, философии, образования. Постепенно, на протяжении V – VII столетий идет постепенное распространение греческого языка на систему государственного управления. Первым государственным чиновником высшего ранга, который начал издавать свои распоряжения на греческом языке, был знаменитый египетский поэт Кир Панополетанский, который в 40-е годы V столетия занял сразу две высших должности ранневизантийской империи: он был префектом Востока и префектом Константинополя. Тем не менее новообразования Кира не прижились. В дальнейшем на этот же путь встал один из виднейших министров императора Юстиниана Иоанн Каппадокийский. Но окончательный переход на греческий в качестве государственного языка утвердился только в VII веке.

Второй важной частью ранней Византии были латиноязычные жители, то есть римляне или латинизированное романо-язычное население. Встретить латиноязычных жителей можно было на территории Далмации, где они составляли большинство, а также в Придунайских провинциях. В принципе, латинский язык в повседневной жизни был распространен гораздо меньше. Образованному жителю Византийской империи, в общем-то, даже не нужно было изучать латинский. Так, например, знаменитый софист IV века Либаний почти кичился тем, что не знает этого варварского наречия.

Кроме того, на Балканах сохранялись остатки автохтонного населения – это прежде всего иллирийцы. О том, что иллирийский язык был широко распространен, нам говорит сохранение до настоящего времени албанского языка, который, судя по всему, является прямым наследником древнего иллирийского наречия. А также это были фракийцы, которых довольно много проживало в окрестностях столицы Константинополя. Но о них как о народе со своим языком и культурой редко вспоминают в источниках. Однако есть интересная запись одного галльского пилигрима, посетившего Синайские монастыри в VI веке, который упоминает, что в одном из монастырей разговаривают на греческом, латинском, коптском (то есть египетском) и на бесском. Бессы – это одно из крупнейших фракийских племен. Если монахи разговаривают на этом языке, то, вероятно, и фракийское население сохраняло свой родной язык.

В Малой Азии помимо греков проживало довольно много армян. Помимо большого армянского населения здесь также сохранялись автохтоны: галаты, переселившиеся сюда в III столетии до новой эры кельты, также сохранявшие свой язык. Иероним Стридонский говорил на исходе IV века, что галат, кельт, живущий в Малой Азии, с легкостью может понять своего сородича – галла, живущего на территории современной Франции. И это исавры. Исаврия была гористым регионом, расположенным на юго-востоке Малой Азии, где сохранялся местный племенной строй, местные горцы жили кланами. Начиная с III века исавры по сути не подчинялись римскому правительству и представляли собой некий анклав, не подчиняющийся Константинополю, в самом центре – самом сердце византийских владений в Малой Азии. Исаврийские разбойники на протяжении столетий беспокоили окрестных мирных поселенцев, разоряли города, и война с ними была настоящей головной болью для византийского правительства.

На территории Сирии основным сельским населением были сирийцы. Причем если на западе Сирии сирийцы – это в основном селяне, а горожане – в основном греки, то чем ближе к Месопотамии, тем сильнее становился сирийский компонент городского населения. В таком крупном культурном и религиозном центре, как Эдесса, сирийцы составляли даже большинство местной аристократии.

Интересно отметить, что сирийцы были одним из четырех народов, населявших империю, имевших свою письменность и довольно развитую литературу. IV – VII века – это период расцвета сирийской литературы и деятельности таких блистательных поэтов, как например, Ефрем Сирин.

Южнее, в Палестине, сохранялась значительная часть иудейского населения. А также здесь проживали многочисленные самаритяне – этно-религиозная общность, по сути, сектанты внутри иудаизма.

Основной частью римского Египта были египтяне, которых с IV века начинают звать коптами. Коптская общность во многом формируется на основе принятия египтянами христианства. По сути это так же, как самаритяне, этно-религиозная общность.

В интересующем нас периоде – IV веке – окончательно формируется коптская письменность, которая представляет собой развитие древнеегипетского языка, наложенного на греческий алфавит.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Восточная Римская империя была экономически чрезвычайно развитым государством, пожалуй, самым развитым в данный период времени во всем мире. Однако большая часть местного населения все равно проживало в деревнях, и, следовательно, сельское хозяйство являлось основой экономической жизни империи.

Византии повезло: в ее состав вошли исключительно плодородные земли. По сути, возделывался едва ли не каждый свободный клочок земли. Какие культуры выращивали ранние византийцы? Прежде всего это зерновые: пшеницу, просо и так далее. Настоящей житницей ранней империи был Египет. В Египте были чрезвычайно плодородные почвы (такими они остаются и сейчас), в год там собирали по два и по три урожая с урожайностью сам-80, сам-100. Для сравнения на Руси в средние века собирали сам-3, сам-5, то есть с одного посаженного зерна собирали три или пять зерен урожая. О масштабах хлебной торговли в Египте нам говорят источники V – VI века. Только в столицу империи Константинополь в год поставляли 200 тысяч тонн египетского хлеба.

Второй житницей империи была Фракия. Там, где нельзя было выращивать хлеб, выращивали другие садовые культуры. Прежде всего оливы, оливковое масло использовалось очень широко: это и гигиеническое, и косметическое средство, и масло для наполнения светильников, и наконец, кулинарный ингредиент.

Также производили вино. Собственно, без вина ранние византийцы жизни себе не представляли, потребляя в день довольно значительное количество этого веселящего напитка. Правда, многие из них по старой греческой традиции его разбавляли. Самыми лучшими винами считались вина, произведенные в Палестине на территории Газы. Гаагские клейма от гаагского вина мы находим на всей территории Восточной Римской империи и далеко за ее пределами.

Кроме того, было развито скотоводство. Это составляло основу жизни прежде всего в гористых регионах: Илирии, гористой части Малой Азии, на границе Палестины и Аравии.

Особым аспектом жизни ранней Византии была постоянная и очень тесная связь города с деревней. В этом отношении ранняя Византийская империя является прямым наследником античной городской цивилизации. По сути, города ранней Византии представляли собой самоуправляемые административные и экономические единицы, являли собой прямое продолжение древнегреческих полисов и римских муниципий. Понятно, что к каждому полису или муниципии была приписана определенная сельская округа, которая составляла хору данного полиса.

В городах или полисах процветали ремесло и торговля. Торгово-ремесленные товары, которые производили в ранневизантийских городах, находили спрос по всему Средиземноморью и далеко за его пределами. Так, например, ювелирные изделия, произведенные ранневизантийскими мастерами, археологи находят и в Китае, и на территории Северной Европы, например, в Скандинавии, и в Экваториальной Африке. Чрезвычайно развито было гончарное производство, изготовление тканей. Настоящим крупным центром изготовления тканей был Египет. Сохранилось огромное количество коптского текстиля, и интересующиеся могут ознакомиться с его прекрасными образцами в Пушкинском музее в Москве.

Довольно сильно была развита торговля. Торговля в ранневизантийской империи в основном шла по морским путям. Это было связано с тем обстоятельством, что до середины V столетия Средиземное море, то есть главная торговая артерия ранней Византии, по сути была внутренним римским озером. Здесь не было никаких конкурентов, и практически было изведено пиратство. Таким образом, морские перевозки были безопасны, относительно дешевы и позволяли купцам одномоментно переправить огромное количество груза из одного участка империи в другой.

Торговали как внутри государства, так и далеко за его пределами. Есть сведения о торговле византийских купцов с Цейлоном, через который шла торговля пряностями, с Южной Аравией – Киммерийским царство, с Эфиопией – Аксунским царством, отсюда доставлялись излюбленные поделочные материалы для византийских ювелиров: слоновая кость и золото. Торговали с европейскими племенами, а также с Китаем, откуда в Византию поставлялся шелк, который византийцы исключительно любили и ценили. Борьба за торговлю шелком, а точнее, за караванные пути между Византийской империей и Сасанидским Ираном составляла одну из основных причин великого противостояния этих держав в IV – VII столетиях.

Основная масса ранней Византийской империи – это сельские жители, таким образом, именно сельскохозяйственные налоги составляли основную массу поступлений в государственный бюджет. Главным из этих налогов была аннона. Вычислялась она довольно хитро: фискальная единица – 00-06-21?? югом??, по которому она вычислялась, подразумевала учет размеров обрабатываемых земель, их плодородности, количества работников, трудившихся на этих землях, а также сельскохозяйственной культуры, которая на них выращивалась. Помимо этого, крестьяне были обязаны поставлять некоторые продукты в армию, например, домотканые рубахи для обмундирования солдат, и выполнять различные так называемые грязные повинности – неро сардида: расчистка дорог, их восстановление, обозные службы и т.д. и т.п.

Основным налогом городского населения, занимавшимся любым ремеслом, торговлей и промыслом, был хрисаргир. Взымался хрисаргир, как понятно из названия, золотом и серебром. Хрисаргир возлагался почти на все категории городского населения, в том числе за свой промысел платить налог были обязаны профессиональные нищие и проститутки. Тяжесть налогов ранней Византийской империи являлась притчей во языцех. Государство тратило огромные средства на защиту рубежей империи от варваров, на содержание огромного бюрократического аппарата, ну и кроме того на содержание пышного императорского двора.

Когда система византийского налогообложения только формировалась в начале IV века, христианский ритор Лактанций писал, что налоги буквально невыносимы и такое ощущение, что собирающих налоги больше, чем вносящих подати. Однако ламентации Лактанция оказываются преждевременными: через 50 лет после его деятельности ритор Фемистий говорит, что налоги возросли в четыре раза. Невыплаты налоги были настолько распространены, что считались не то чтобы нормой, но едва ли не почетным делом. Аммиан Марцеллин сообщает, что в Египте IV века селяне похвалялись шрамами, которыми им наносил бич сборщика налогов.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

К IV веку старые римские представления о том, что император является лишь первым сенатором – принцепсом, были изжиты. IV – VII века – это период домината, когда император полагал себя абсолютным, неограниченным владыкой Римского мира. С принятием Константином христианства почти все его наследники отказываются от обожествления императора, но тем не менее считают, что императорская власть имеет божественную санкцию, то есть император является наместником Бога на земле и выразителем Его воли. По сути власть императора ограничивалась только его здравым смыслом.

Функции константинопольского сената, который изначально, по плану Константина, должен был дублировать римский сенат, были невелики. Гораздо большим влиянием обладала консистория, то есть узкий круг высших чиновников, составлявших совет при императоре. В консисторию входили прежде всего чиновники, служившие в дворцовых ведомствах. Надо сказать, что в ранневизантийской империи все, связанное с особой императора, считалось священным, в том числе дворец и те ведомства, которые находились во дворце.

Первым из дворцовых чиновников был магистр оффиций. Круг его полномочий был исключительно широк. Во-первых, как это исходит из названия, магистр оффиций следил за всеми дворцовыми церемониями, в том числе за приемом послов. Таким образом, его можно назвать начальником внешнеполитического ведомства. Кроме того, магистр оффиций занимался организацией штата нотариев, то есть секретарей императора, и разбором прошений, которые поступали на императорское имя. В ведении магистра оффиция находились военные фабрики, на которых изготовлялись оружие и брони для римской армии. Ну и, кроме того, магистр оффиций возглавлял придворную гвардию – схолу, по-латински.

Вторым по важности из чиновных должностей дворца был квестор. Квестор был главным советником императора по юридическим вопросам. Именно его перу принадлежали законы, издаваемые от имени императора.

Далее шли два министра, заведовавших финансами империи. Первый из них – это комит священных щедрот, который по сути занимался вопросами налогообложения и распределением поступавших сумм по разным ведомствам. Второй – это комит частных дел. В его ведении находились личные домениальные земли императорской фамилии, с которых также собирались довольно обильные налоги.

Четвертым членом консистории был префект Константинополя, то есть глава столичного управления, формально считавшийся главой константинопольского сената и верховным судьей столицы, чья юрисдикция простиралась на сто миль от города.

Кроме того, в консисторию регулярно входили высшие военные чины, о которых будет сказано ниже.

Очень важным человеком при дворе ранневизантийских императоров был препозит священной опочивальни, то есть, грубо говоря, спальник. Влияние спальников, препозитов опочивальни, происходило от их постоянного и непосредственного контакта с императорской персоной. По сути, они могли представлять определенные группы влияния, продавливать интересы некоторых группировок знати, или даже брать в свои руки огромное количество различных должностей, распределять их и по сути контролировать императора.

Препозиты священной опочивальни всегда были евнухам. Поскольку граждан империи оскоплять было нельзя, то зачастую это были иностранцы, часто армяне или персы. Вот некоторые из этих препозитов достигли невероятных высот, власти. Из них первый известный – это евнух Евсевий, который был препозитом священной опочивальни императора Констанция. В IV веке историк Аммиан Марцеллин, который не очень благожелательно относился к этому императору, иронизировал, что Констанций при Евсевии имел много власти.

В конце столетия еще один евнух – Евптропий по сути контролировал правительство 00-05-06 ??вялого?? императора Аркадия, сына императора Феодосия.

И в середине V столетия подобные функции выполнял евнух Хризафий, который был всесильным министром при императоре Феодосии Втором Каллиграфе.

Из этой череды шептунов-постельничих можно исключить одну выдающуюся личность – препозита священного опочивальни императора Юстиниана Нарсесс. Это не просто ловкий интриган, а прежде всего талантливейший полководец, который по сути завершил главную войну эпохи Юстиниана – готскую войну и стал одним из самых блестящих военачальников VI столетия.

Теперь о системе провинциального управления. В наследство от Римской империи ранней Византии досталось около 60 провинций, точнее сказать нельзя, потому что их количество периодически менялось. Провинции управлялись губернаторами, которые носили титул проконсула, презида, или корректора. Несколько провинций – от 5 до 11 – объединялись в диоцез. Начальниками диоцезов – всего их было семь – были викарии. И, наконец, несколько диоцезов объединялись в преторианские префектуру. Префектур было всего две. Небольшая префектура – Илирика, в которую входило два европейских диоцеза. И огромная префектура востока, в которую входила Фракия, вся Малая Азия, вся Сирия и все североафриканские владения ранневизантийской империи. По сути, префект претория востока был после императора самым влиятельным чиновником. Антиохийский софист Либаний в IV веке в своем послании к императору прямо назвал префекта – тот, кто следует сразу за тобой.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Армия Византийской империи была весьма многочисленна. По разным подсчетам общая численность вооруженных сил составляла от 250 до 350 тысяч человек.

Старое деление армии на легионы сохранялось, но сами легионы становились все меньше и меньше. В IV – V веках обычно легион – это уже не более тысячи человек.

Для данного периода характерно постепенное снижение значимости пехоты в военных действиях и такое же постепенное увеличение значимости конницы. В VI столетии именно конница будет основной ранневизантийской армии. Это либо конные лучники, либо сверхтяжелая конница катафарактариев.

Комплектование армии происходило за счет рекрутских наборов. Селение должно было предоставить рекрутов для двадцати или двадцатипятилетней службы в армии. Служба в армии была не популярна, и зачастую, чтобы не идти служить Византийской державе, рекруты отрубали себе большие пальцы. После двадцати пяти лет службы бывший рекрут получал звание ветерана и наделялся либо земельными владениями, либо щедрой денежной выплатой. В принципе, жалованье солдат было весьма недурным, но вопрос был в другом: периодически его сильно задерживали или не платили. Кстати, сыновья ветеранов также были обязаны наследственно служить в армии.

Армия давала очень хорошие возможности для карьерного роста. Мы знаем, когда люди, пришедшие в армию и начавшие служить на низших должностях, в дальнейшем уходили из армии крупными землевладельцами. Таким, например, был Грациан – поступая служить в армию императора Константина, он дослуживается до высоких чинов, становится крупным землевладельцем в Паннонии. А потом два его сына – Валентиниан и Валент – сами станут императорами.

Помимо собственно римских контингентов в армии ранней Византии активно служили варвары. Варваризация ранневизантийской армии проходит на протяжении всего IV века. Служение варваров в ранневизантийской армии проходило двумя путями: либо они просто становились солдатами и растворялись в общей массе византийского войска, либо служили отдельными контингентами под началом своих вождей, сохраняя свою экипировку и свои военные традиции и обычаи.

Вторая форма варварской службы в римской армии показала свою значительную опасность. Император Феодосий I Великий очень активно использовал такие обособленные варварские контингенты, но в итоге от этой практики отказались. Ранневизантийская администрация обожглась сначала на восстании Алариха, который со своими готами разорил весь Иллирик, а потом на восстаниях Гайна и Трибигильда, которые в 400 году поставили на край бездны вообще существование Восточной Римской империи.

Начиная с V века варвары служат либо небольшими корпусами, либо включаются непосредственно в состав римских войск. Что это были за варвары? В IV веке это в основном готы, арабы. В V столетии это гунны, а в дальнейшем 00-03-55 ?? гироллы?? и лангобарды.

Варварские военачальники зачастую достигали высших постов в ранневизантийской армии. Например, семья Аспара, или Ардавурия, на протяжении полувека по сути управляла римской армией. Но в целом командный состав, за исключением некоторых ограниченных периодов времени, оставался национальным, то есть служили граждане империи.

Руководство восточно-римскими армиями осуществлялось военными магистрами. Всего их было пять. Три командовали войсками, расквартированными в провинциях: это магистр войск Иллирика, магистр войск Дакии, магистр войск Востока, а также два магистра присутственных войск, то есть войск, которые были должны сопровождать императора.

Магистрам подчинялись дуксы, то есть командиры военных округов, находившихся на границах империи. Следует отметить, что эти военные округа никогда не совпадали с территориальным делением провинций. Одним из основных принципов ранневизантийской администрации было обязательное деление гражданской и военной власти. Собственно, этому византийцев научил кризис III века, доказавший, что объединение таких широких полномочий в руках одного лица зачастую может привести к успешной узурпации

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Византийская империя мыслится сейчас как империя исключительно христианская. Действительно, христианство было государственной идеологией Византийской империи, ее государственной религией. Христианская Церковь глубоко срослась с государственными институтами ранней Византии. Однако процесс принятия христианства растянулся на довольно долгий срок: традиционно считается, что Константин Великий одним росчерком пера сделал христианство государственной религией. Это не так. На самом деле, на протяжении всего IV столетия христианство постепенно врастало в Римскую империю, в том числе Восточно-Римскую империю, которая становится в это время Византией. И лишь к концу века, даже, если быть более точным, к середине V века она окончательно утверждается в качестве единственной безальтернативной идеологемы ранневизантийского государства.

С чего можно начать повествование о христианстве в данном периоде? Наверное, с великого гонения Диоклетиана. Оно подводит черту под ранней историей христианства, когда оно было гонимой, в лучшем случае терпимой, верой, и начинает ее новую страницу, когда христианство становится государственной религией.

Зачем римские императоры, в том числе Диоклетиан, всячески ограничивали и преследовали христиан? Это были вопросы государственной важности – вопросы идеологии. Дело в том, что входе кризиса III века структура государственной власти, в том числе императорская власть, очень ослабли. Государству нужна была крепкая единая идеология для контроля над провинциями, для контроля над умами и мировоззрением подданных.

Римские императоры III столетия перебирали различные языческие культы, пытаясь составить из них некий общий культ, который бы вызвал отклик в сердцах всех или большинства населения империи. Так в III столетии происходили различные эксперименты с различными солярными культами. Известный император Гелиогабал пытался сделать главным культом сирийского солярного бога – Эль-Габала. Далее император Аврелиан провозгласил покровителем империи непобедимое солнце. Понятно, что солярный культ существует во всех языческих структурах, во всех языческих народных культах, и поэтому Бог-Солнце, как покровитель империи, должен был логично восприняться всеми гражданами империи. Другие императоры, например, Деций или Диоклетиан с тетрархами после него пытались сделать упор на старо-римскую религию, то есть продвигали таких богов, как: Юпитер, Геркулес и иже с ними. Все эти языческие эксперименты провалились. Почему?

Язычество само по себе подразумевало плюрализм, то есть человек, поклонявшийся Серапису, мог так же спокойно поклоняться Изиде, Митре, Юпитеру или Дионису. А становящееся все более авторитарным и централизованным государство стремилось создать некую централизованную веру – с единой догматикой, единой иерархией, единой и понятной жреческой организацией. Применительно к язычеству это было невозможно. Только в христианстве были эти институциональные структуры. Христианство уже по сути выработало общую Церковь. И которые могли стать костяком этой империи. Собственно, христиан и гнали потому, что они представляли собой альтернативную идеологему внутри Римской державы: они не подчинялись римским богам, значит, были нелояльны правительству, которое объявляет этих богов своими покровителями.

Собственно, великое гонение Диоклетиана показывает, что бессмысленно бороться с христианством, что его невозможно победить казнями и мучениями исповедников. Более того, оказывается, что уже большинство языческого населения не поддерживает это гонение. В трактатах Афанасия Александрийского есть упоминание о том, что язычники спасали христиан в Александрии, укрывая их от гонителей. Да просто население уже свыклось, что христианство – это совершенно нормальная религия, что христиане не какие-то злобные фанатики. В старые страшные сказки про христиан, которые широко циркулировали, например, во II столетии, уже просто перестали верить. То есть насильственные меры против христиан теряют поддержку.

В этих условиях наследники Диоклетиана начинают постепенно отменять гонения. Христиане обретают терпимость сначала в западных провинциях Римской империи, где с 306 года правит Константин I. Потом в 311 году один из инициаторов гонения Диоклетиана – Цезарь Галерий, ставший к тому времени верховным императором, первым в императорской коллегии, понимая, что с христианами никак нельзя бороться, также прекращает гонения

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

В 313 году император Константин, который к этому времени контролировал не только западные провинции, но также Италию и Северную Африку, встречается в Милане со своим коллегой по императорскому пурпуру – восточным августом Лицинием, и вместе они вырабатывают так называемый Миланский эдикт – официальное провозглашение терпимости и равноправия христианства. Но одно дело терпимость, другое – государственная вера.

Если Константин уже тогда начинает понимать, что христианство – религия, способная заполнить этот идеологический вакуум в Римской империи, то Лициний, его соправитель, являлся традиционалистом, он совсем не хотел идти дальше простого признания терпимости христианства. Эта религиозная политика двух соправителей в итоге становится одной из причин их конфликта.

Константин начинает открыто покровительствовать христианам, поддерживать христианский клир, давать христианской Церкви земли, освобождать христианских священнослужителей от разных повинностей. В то время как Лициний все больше и больше отходит от политики терпимости. Он понимает, что христиане теперь поддерживают Константина, смотрят на западного августа как на своего спасителя, а на него как на императора вполне языческого, лишь терпимого. Это становится одной из причин двух войн между Константином и Лицинием, в итоге в 324 году войска Лициния были окончательно повержены. Константин становится единоличным владыкой Римского мира. Тогда же, кстати, произойдет и закладка Константинополя.

С того момента, как Константин стал единоличным императором, мы видим постепенный, наступательный процесс встраивания христианства в систему государственной власти Римской империи. Начало этому было положено на Первом Вселенском Соборе, который, как всем известно, состоялся в 325 году в Никее, где помимо решения догматических проблем, о которых разговор пойдет позднее, была определена некая иерархия христианской Церкви. Получалось, что Церковь повторяла административную структуру Римской империи.

Мельчайшими административными и политическими единицами Римской империи были муниципии и полисы, а Церковь создает в каждом муниципии епископат. То есть епископ – это пастырь крупного города, полиса. Существуют провинции, в них есть столицы – митрополии. И в этих столицах утверждаются кафедры главных епископов региона – митрополитов. И наконец венчает эту иерархию христианской Церкви патриарший престол. В 325 году их было всего три. Первым по чести считался патриарх Рима, или папа Рима, вторым по чести – патриарх, или опять же папа, Александрии, который восседал на престоле святого Марка. И третьим – патриарх Антиохии, столицы Сирии.

Столичный статус Константинополя был тогда еще совсем не очевиден, и епископ новой императорской резиденции по сути ничем не выделялся в период первой половины – середины IV века от всех остальных епископов. Лишь на Втором Вселенском Соборе в 381 году ему было даровано право чести второго патриарха. Поскольку Константинополь являлся Вторым Римом, то его пастырь должен был следовать в табели о церковных рангах сразу после римского епископа. Далее на Третьем Вселенском соборе в Эфесе будет утверждена автономия Кипрской Церкви. Кипрский митрополит станет шестым (тогда еще пятым) в иерархии, хотя он никогда не обретет титул патриарха. И, наконец, на Четвертом Вселенском Соборе в Халкидоне в 451 году будет провозглашена Иерусалимская патриархия со сферой окормления на территории Палестины. Вот, собственно, так к середине V века оформляется система пятиглавия Церкви – пентархия, иными словами.

Что Константин? Был ли этот первый римский, или византийский, император истинным христианином. Мы знаем, что он всю жизнь – по крайней мере, всю сознательную жизнь – поддерживал христиан, что давал Церкви различные привилегии, всячески поддерживал христианский клир, сравнял его в правах с языческим жречеством и даже предоставил такие иммунитеты, как: неподсудность христианских клириков светской власти, право освобождать рабов своей властью.

Вопрос, насколько Константин был христианином? Мы знаем, что крещение он принял только за два дня до смерти. То есть всю жизнь формально он продолжал оставаться язычником, более того, и Константин, и его ближайшие наследники никогда не отказывались от прав верховного понтифика, то есть верховного главы всех языческих культов империи.

Спор о религиозности Константина ведется давно. Еще в XVIII столетии такие великие историки, как ?? 00-05-55 ??Лебой, Гибон, вооруженные идеями философов-просветителей, говорили, что Константин – это всего лишь хитрый, рациональный политик, который увидел в Церкви ту структуру, которая может идеологически дополнить централизующееся ранневизантийское государство, и использовал ее.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Все население ранневизантийской империи делилось на две неравные категории: первая – это благородные, или почтенные, граждане, и вторая – это подлые, или низкие, граждане. Внутри этих категорий и находились основные сословия ранневизантийского общества.

Наиболее почетным, привилегированным, высшим сословием – было сенаторское сословие. Сенаторская знать ранневизантийской империи формировалась, по сути, по имущественному цензу. В нее в IV– V веках входят крупнейшие землевладельцы империи. Кроме того, сенатором можно было стать, пройдя государственную службу и отслужив несколько лет на высших должностях армейской машины либо государственной бюрократии.

Звание сенатора передавалось по наследству и давало его носителю огромные привилегии. Во-первых, он был освобожден почти от всех налогов и повинностей. Существовал лишь небольшой поземельный налог, размеры которого слабо соответствовали колоссальным доходом сенаторской знати. Сенаторов было запрещено пытать. К сенаторам было запрещено применять телесные наказания и т.д. и т.п. Правда, в случае серьезной оппозиционности членов Сената эти запреты периодически нарушались.

Сам Сенат Константинополя как институт государственного управления в ранней Византии, скорее, играл формально-декоративную роль. По сути, он лишь утверждал уже изданные императором законы и провозглашал вступление на трон новых императоров, гораздо большее влияние на избрание которых имело, конечно же, войско, его придворные части.

Вторым высшим сословием ранневизантийской империи было сословие куриалов. Первоначально куриалы – это провинциальная знать, сконцентрированная в полисах. Из числа куриалов, выбираемых по имущественному цензу, набирались городские советы – курии, или буле. Эти курии занимались делами городского самоуправления, связывали город с центральной властью, поддерживали деятельность коммунальных служб. На членов курии, куриалов-декурионов, возлагалась ответственность собирать налоги с податной округи города, а также платить из своего кармана за организацию празднеств и за поддержание городских служб, например, пожарных бригад, за выплату жалования городским риторам и врачам.

К началу интересующего нас периода, то есть к началу IV столетия, сословие куриалов было весьма успешно. По сути, в восточных провинциях Римской империи они представляли собой настоящую элиту, однако, в ходе бюрократизации Римской империи их статус постепенно начинает меняться, связано это с постепенным размыванием самого сословия: в его верхушку входит константинопольский сенат или зачисляется христианский клир, или же становятся чиновниками. Таким образом численность местных сенатов – курий становится гораздо менее значительной и общее бремя повинностей распределяется на меньшее количество членов, которые имеют меньшие финансовые ресурсы. Для многих из них это становится разорительным. Из курий начинают просто бежать.

В V – VI веках ранее почетное членство в курии становится тяжелой наследственной повинностью, от которой всеми способами пытаются уклониться. Например, при императоре Валентиниане I, как сообщает Аммиан Марцеллин, некоторые люди предпочитали самоубийство зачислению в ряды куриалов.

Еще одним фактором, обеспечившим падение куриального сословия, было масштабное перераспределение земельного имущества в ранневизантийской империи. Вплоть до начала IV столетия собственно курии и муниципии – города были обладателями огромных земельных владений. За счет доходов с этих земельных владений курии вполне могли отправлять повинности, обеспечивать поддержание коммунальных служб, поддерживать общественные здания и так далее.

При императоре Константине и его детях большая часть всех этих городских муниципальных земель отходит под контроль государственного фиска. То есть куриалы фактически утрачивают земельные владения, которыми они раньше по-хозяйски распоряжались, и их экономическая база значительно сужается.

Последним ударом, нанесенным сословиям, было выведение из-под их контроля сбора налогов с сельской общины города. Произошло это в конце V века, при императоре Анастасии. По сути, после этого курии превращаются в придаток бюрократической машины Восточной Римской империи, а городское самоуправление приходит в упадок.

Теперь о низших сословиях. Основная часть населения Восточной Римской империи – это плебеи, или же демос, выражаясь термином, более распространенным в грекоязычных регионах. Плебеи, с одной стороны, защищаались законом, но, с другой, несли всю тяжесть повинностей и выплачивали все налоги. Участие в политической жизни у плебеев было минимальное. По сути, былые права плебса Римской империи или Римской республики, или демоса в греческих полисах были полностью утрачены. Единственное, что могли делать плебеи для одобрения политики государственного чиновника и курии, – это приветствовать чиновников торжественными криками либо осуждать их хулой. Это было конституционное право плебейства.

Ниже плебеев на социальной лестнице ранневизантийской империи находились полузависимые крестьяне, так называемые колоны. Институт колонаты ведет свою историю еще с первых столетий существования Римской империи. Но тогда колон был просто арендатором чужой земли. Это могла быть земля частновладельческая либо земля государственная. На рубеже III –IV столетий в интересах фиска, то есть бесперебойного поступления налогов в казну колоны оказываются, по сути, прикреплены к арендуемым ими участкам. Император Константин издает эдикт, согласно которому колоны, бежавшие со своих участков, насильно возвращаются в места своего проживания. С середины IV столетия колоны рабами земли. Положение у них странное: с одной стороны, они считаются римскими гражданами, но с другой, ограничены в праве передвижения.

В дальнейшем сообщество колонов также сегрегируется: происходит выделение так называемых свободных колонов, которые сохраняют все права гражданства и приписных колонов, или колонов – 00-07-56 ??отскрипциев??, которые становятся не рабами земли, но уже зависимы от хозяина этой земли, то есть прикрепляются к личности владельца земли. По сути, их положение уже похоже на положение сельскохозяйственных рабов. В VI веке в законодательстве Юстиниана дети этих приписных колонов открыто называются рабским отродьем.

И в самом низу социальной пирамиды Византийской империи находились рабы. Рабство никогда не было так распространено в восточных провинциях римской империи, как на западе. На востоке почти не было огромных латифундий, где трудились тысячи и десятки тысяч рабов. Вообще, в сельском хозяйстве преобладал труд свободного крестьянства либо же колонов. Тем не менее в V – VI, да и позднее в VII веках рабы довольно активно участвуют в ремесленном производстве. Так на государственных фабриках, например, трудились рабы, у многих ремесленников были свои рабы, у торговцев были рабы, которые помогали им в лавке. Кроме того, сохранялся обычай обслуживания господского дома целым роем рабской прислуги. Иоанн Златоуст в одной из своих проповедей говорил, что теперь каждый бедняк имеет желать раба, потому что без раба-проводника на улице появиться просто неприлично. Выходы важных господ сопровождались целой процессией рабов, которые шли перед господином, после него, окружали господина, тем самым подтверждая его социальный статус.

Отношения к рабам в ранневизантийской империи было менее суровым, чем, собственно, в классической Римской империи. Раб считался уже не вещью, но человеком. Его нельзя было произвольно убивать. Кроме того, государство предоставляло рабам множество способов обрести свободу. Например, раб, раскрывший преступление или измену государству, автоматически обретал статус свободного, вне зависимости от желания своего господина. Раб, спасший девицу от похитителей, также становился свободным. Свободными становились и рабы, достигшие высших ступеней в христианском клире, вероятно, такие случаи были довольно редкими, но однако случались. Или же ушедшие в монастыри.

Отношение к рабам было разным, в общем-то, жителям Восточной Римской империи было не очень интересно качество жизни рабов. Тем не менее, к особо близким рабам аристократы сохраняли очень теплые чувства. Например, антиохийский ритор Либаний говорил, что крайняя бедность – это когда человек продает своего старого раба-педагога, который водил его в школу, или же рабыню-кормилицу. То есть этих рабов держали при себе, хотя никаких практических функций они уже не несли.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Когда Церковь становится частью государственной структуры Римской империи, а христианство – официальной идеологией Римской империи, становится очевидно, что любые нестроения в теле Церкви серьезно отражаются на жизни самой империи. По сути, те споры и конфликты, которые возникали по догматическим, иерархическим и организационным проблемам внутри Церкви, эхом отдавались по всей имперской структуре.

Что за нестроения и споры? Конечно же, это ереси и схизмы, то есть расколы. Не надо думать, что в ересях и схизмах проявляются исключительно догматические, то есть идейные и богословские споры. Это было далеко не так. Зачастую за идейными противоречиями крылись серьезные политические, социальные, экономические и даже этнические конфликты. Собственно, Церковь в IV, V и VI веках пережила множество расколов и потрясений.

Был, например, серьезный спор, связанные с возникновением ереси Новациана: еще в III веке ригористы, которые отделились от Церкви из-за ее «нечистоты». Потом в IV столетии появляются новые ригористы – донатисты и мелитиане. К донатистам примыкает довольно радикальная, демократическая, можно даже сказать, революционная группировка циркумцеллионов, которые под знаменами истинной христианизации борются за улучшение своих прав. Эта ересь существовала в Африке.

Кроме того, сохранялись различные гностические секты, например, валентиане, каиниты, монтанисты и так далее. Но все эти движения были или узко региональны либо откровенно маргинальны.

В Восточной Римской империи было по сути всего лишь три спора, которые всерьез потрясли само основание Церкви.

Первый из них – арианский спор, по сути, расколовший имперскую Церковь на две части и бушевавший без малого сто лет, а последствия его ощущались еще дольше.

Откуда происходит арианский спор? Арианский спор ведет свое начало из монархианских споров III столетия. Когда в христианство проникает значительное количество образованного элемента, начинается развитие догматики, то есть такие проблемы, как проблема Троицы, которая раньше поднималась не вполне в полной степени, начинает всерьез волновать умы христианских мыслителей. И появляются две идеи, которые по-разному понимают троичность Божества.

Еретик Савелий Птомалеидский учил, что Троица – это суть один Бог с тремя эйдосами, то есть с тремя личинами. Он меняет их, как маски меняются в греческом театре, и представляется человечеству то в одной, то в другой форме.

Прямо противоположную концепцию занимал еще один ересиарх Павел Самосатский – видный политический деятель второй половины III века. Он считал, что есть только один истинный Бог – Бог Отец. А Бог Сын и Бог Дух Святой – это не вполне божественные сущности. Павел был осужден Церковным собором, правда, скорее всего, больше по политическим соображениям, чем по теологическим. Его взгляды остались на востоке, прежде всего в Сирии, довольно влиятельными. Так, например, их воспринял знаменитый богослов конца III века – Лукиан Самосатский. И из школы Лукиана Самосатского вышли многие видные деятели христианской Церкви начала IV столетия, среди них был Арий.

Арий служил пресвитером в Александрийской Церкви. Это был человек, безусловно, яркий, талантливый, обладавший исключительной стройностью и логичностью ума. Арий был очень и очень популярен среди народных масс Александрии, и когда умирает Александрийский папа Ахилл, он видит Ария в качестве одного из своих возможных преемников.

Действительно, основная борьба за епископский престол разворачивается между Арием и еще одним кандидатом – Александром Александрийским. Побеждает Александр. Как потом писали симпатизировавшие Арию историки, Арий отвел свою кандидатуру в пользу конкурента. И дальше между ними случается конфликт. Конфликт возникает либо по причине нежелания Александра терпеть конкурента, либо по причине обиды Ария на Александра. Александр начинает пристально следить за богословскими построениями Ария и вскоре понимает, что они не вполне православные.

Что же думал Арий? Арий считал, что существует Бог Отец, одним из Его качеств является Его всесильность, то есть Он одновременно присутствует во всех формах, во всех временах и т.д. Бог Отец был всегда. Но был ли всегда Бог Сын? По этому поводу Арий серьезно сомневался. Ведь если Он совечен Отцу, значит, Он не был Сыном, так как Сын всегда появляется после Отца и никак иначе. Таким образом, Арий думал, что Сын появился после Отца, а, следовательно, Он был Отцом сотворен. То есть Сын, как и все прочие творения этого мира, имеет тварную природу. А Отец имеет принципиально другую природу – вечную и Божественную. По сути Арий отказывал Иисусу, второму лицу Троицы, в полной Божественности. За это уцепился Александр, который осудил догматические построения Ария. Случилось это в 318 году.

Арий бежал из Александрии и начал жаловаться на несправедливое гонение своим однокашникам по школе Лукиана Самосатского, которые были очень сильны на востоке. Среди них, например, были Евсевий Кесарийский – отец церковной историографии и Евсевий Никомедийский – епископ одного из столичных городов. В начале IV века Никомедия была одной из императорских резиденций.

Спор разгорался нешуточный, и когда император Константин завладел полной властью над империей, он столкнулся с этим спором лицом к лицу. Константин только-только пришел к идее сделать христианство, поддерживаемой властью религией, опереться на христианство. Для него принципиально важно было сохранение христианского единства и тут он видит, что сама Церковь оказывается расколотой. Поначалу он посылает и к Арию, и к Александру своего эмиссара Осия Кордубского с предложениями примириться. Говорит, что этот догматический спор лучше вообще не поднимать, лучше объединить Церковь и не терзаться по пустякам. Однако очень скоро Константин понимает, что это не пустяк, а очень серьезная проблема и решает созвать Первый Вселенский Собор в Никее в 325 году.

На Никейском Соборе большинство епископов осуждает учение Ария, не без влияния самого Константина, который был убежден, что учение Александра поддерживает больше епископов, чем учение Ария, который также силой своей власти давил на сторонников мятежного пресвитера. Принимается Символ веры, согласно которому Бог Сын признается Единосущным и Совечным Отцу. Арий и несколько его последователей отправляются в изгнание. Однако сразу после окончания Никейского собора, оказывается, что далеко не все восточные епископы готовы принять подобную формулировку. Слишком сильно новопринятый Символ веры отличался от традиций, которые уже сложились в той или иной епархии.

Против Никейского Символа поднимается широкая церковная оппозиция. Арианский концепт Божественности кажется более стройным, более логичным. Большинство епископов склоняется если не к тому, чтобы поддержать этот символ, то хотя бы к принятию более компромиссных формулировок. Например, к замене единосущия Бога Отца и Бога Сына на Их подобосущие. Мы видим, что уже в конце правления сам Константин начинает склоняться к этой довольно мощной на востоке церковной группировке. Смягчение формулировок Никейского собора кажется ему правильным выходом, для того чтобы объединить расколотую Церковь. Наиболее ревностные поборники Никейского символа, например, епископ Афанасий Александрийский отправляется им в ссылку. Сам Константин на смертном одре принимает крещение от одного из лидеров арианской партии – Евсевия Никомедийского.

Его сыновья придерживаются разных точек зрения на церковную политику. Так на западе император Констант является столпом никейства и поддерживает таких церковных лидеров, как Афанасий Александрийский. На востоке император Констанций, наоборот, поддерживает арианствующих или, по крайней мере, сторонников нейтральных формулировок. Это приводит к борьбе между двумя императорами, а в итоге, когда Констанций становится единоличным правителем римского мира, к торжеству полуарианского богословия. Собственно, в дальнейшем полуариане, их называли либо подобники – омии, либо подобосущники – омиуасиане. По сути, они господствовали в Восточной Церкви на протяжении всей первой половины IV столетия.

Никейцы – единосущники были слабые и разобщены внутренними дрязгами и склоками. Так, например, из общего тела Православной Церкви выделилась секта аполлинаристов и люцифериан. А в Антиохии никейцы устроили схизму между собой. В общем, никак не могли объединиться, чтобы сообща дать отпор арианствующим. Возможно, это объединение стало только в 70-е годы IV века, благодаря огромным трудам великих каппадокийцев – Василия Великого, Григория Назианзина и Григория Нисского. По сути, им удается соединить воедино расколотые ранее группы людей, признающих Никейский символ.

Арианство к этому времени ослабело, во многом это было связано с нашествием готских племен, которые также исповедовали арианство, теряет поддержку населения империи и на Втором Вселенском соборе было окончательно осуждено. Правда, оно не исчезло. Как было сказано выше, арианство распространялось среди варваров. Это было связано с тем, что первые проповедники к восточным германцам, готам были отправлены из Восточной Римской империи в период правления арианствующего императора Констанция Второго. Понятно, что они привили своей пастве тот Символ веры, в который они сами верили. Арианство становится национальной религией варварских народов, сначала готов, потом прочих германцев. И когда они населяют территории Западной Римской империи, они начинают поддерживать там свою особую арианскую церковь.

По сути, окончательно арианский спор был решен лишь с переходом варваров-лангобардов в никейство в VII столетии.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

В христианских спорах IV, V, VI веков проявлялись не только догматические противоречия различных богословских школ, но зачастую политические, социальные, экономические, даже этнические конфликты. Если в IV веке в ходе арианского спора это было еще не столь заметно, то в несторианско-монофизитских спорах, которые во многом характеризовали церковную жизнь последующих столетий, они уже проступают явно.

Несторианский спор имеет долгий пролог, который заключается в длившемся на протяжении десятилетий конфликте нескольких церковных кафедр на востоке. Традиционно со II века существовала конкуренция между двумя старейшими кафедрами Восточной Церкви: Антиохийской и Александрийской, которые оспаривали друг у друга первенство в восточном Средиземноморье. Появление в конце IV века третьей важнейшей кафедры – Константинопольской, которая с 381 года считалась самой значительной из восточных, резко смешало традиционную восточную церковную политику. Если Антиохийские иерархи не могли прямо выступить против Константинополя: сама Антиохийская Церковь была в это время расколота, то Александрийские иерархи очень и очень негативно восприняли тот факт, что кафедра святого Марка отодвигалась со второго места в церковном табеле о рангах на третье.

На протяжении всего конца IV и большей части V столетий Александрийские патриархи постоянно пытались либо подсидеть Константинопольских владык, либо поставить на Константинопольскую кафедру своего человека.

Первая скандальная история с попыткой Александрии навязать свою волю Константинополю связана с созывом Второго Вселенского Собора, когда Григорий Назианзин – один из великих каппадокийцев, в то время занимавший должность епископа Константинополя – очень радушно встретил египетскую делегацию во главе с Максимом Киником. И оказалось, что в то время как Григорий немного отвлекся, Максим Киник попытался подсидеть его. Был невероятный скандал. В общем, Григорий, не имея возможности справиться с этими противоречиями в Церкви, решил уйти с кафедры.

В следующий раз александрийцы активно вмешались в церковную жизнь Константинополя в конце IV – самом начале V века. Вмешательство было связано с именем знаменитого христианского проповедника, теолога, ритора Иоанна Златоуста. Иоанн Златоуст был представителем сирийского, то есть антиохийского, клира, и его посажение на столичный престол вызвало серьезное недовольство у Александрийского патриарха Феофила. Еще ярче Феофил проявил свое недовольство после того, как Иоанн Златоуст несколько необдуманно вмешался в оригенский спор, который на тот момент вызывал серьезные распри в Александрийской Церкви. Феофил сделал все, от него зависящее, чтобы низложить Иоанна Златоуста, и в итоге добился успеха. Как известно, знаменитый христианский проповедник умирает в изгнании.

Собственно, время правления Феофила и Кирилла в Александрийской Церкви – это время, когда Церковь в Египте становится более влиятельной, чем государственная власть. Знаменитый христианский писатель и аскет Исидор Пелусиот называл Феофила новым фараоном, потому что его власть в Египте вполне равнялась власти императорского августала.

Египет был очень важен для империи: он был житницей, и без египетского хлеба невозможно было кормить буйный столичный плебс. То есть тот, кто контролировал Египет, а точнее египетскую столицу Александрию, через которую проходила вся торговля, тот во многом контролировал империю.

И вот новые фараоны – египетские патриархи – старались навязать свою волю государственным структурам столицы. Понятно, что столице это не нравилось, и центральные власти с 20-х годов V века начинают искать противовес в ассирийском клире. И вот в 432 году Константинопольским патриархом назначается знаменитый сирийский аскет, ригорист, пламенный проповедник Несторий. Он развивает в столице бурную деятельность по противодействию еретикам. Если до этого те же самые ариане относительно спокойно жили в Константинополе, то Несторий организует на них настоящее гонение. Он говорит императору Феодосию: помоги мне избавиться от еретиков, и я освобожу тебя от забот с персами.

Несторий властно вмешивается в дела константинопольского монашества и, более того, начинает всерьез вмешиваться в дела Ассийской Церкви, то есть малазийских диоцезов. Это была каноническая территория Константинопольского патриархата, но присоединена совсем недавно, и потому местные митрополиты, например митрополит Эфесский, с большим неудовольствием смотрели, что эти столичные выскочки, которые еще недавно находились на дальних позициях в церковном табеле о рангах, стали так влиятельны и так нагло, с их точки зрения, распоряжаются делами Восточной Церкви.

Очень скоро резкость Нестория привела к тому, что он нажил себе довольно много врагов. Против него вооружились столичный клир, ассийские епископы. Его неоднозначная христология привела к конфликту с сестрой императора Феодосия II – весьма влиятельной особой Пульхерией.

Что же это была за неоднозначная христология? Несторий развивал традиции антиохийской школы и вполне логично предполагал, что от подобного может произойти только подобное. Таким образом, человек Богородица Мария не была Богородицей, потому что человек не может родить Бога – человек может родить только человека, и, следовательно, Марии стоит отказать в титуле Богородицы и заменить Ее титул на Христородицу. Это вызывает серьезные споры в Церкви. По сути Несторий говорит, что Иисус родился человеком, а Божественные качества приобрел лишь в ходе крещения Иоанном Предтечей, преображения на горе Фавор и воскресения после Голгофы.

За эту неоднозначную и во многом еретическую христологию Нестория, которая, правда, находилась вполне в русле сирийской богословской школы, ухватывается его оппонент Кирилл Александрийский, искавший повода уничтожить своего конкурента. Кирилл пишет двенадцать анафематизмов Несторию, то есть двенадцать теологических осуждений Константинопольского патриарха.

Спор назревает нешуточный, и император Феодосий II созывает в Эфесе в 431 году Третий Вселенский Собор, для того чтобы решить, кто прав: Константинопольский патриарх или патриарх Антиохийский. Несмотря на то, что император поддерживал Нестория, мы видим, что влиятельные силы при дворе, прежде всего окружение августы Пульхерии, делают все, чтобы Несторий проиграл этот церковный спор.

Во-первых, местом заседания Третьего Вселенского Собора объявляется Эфес. Согласно Церковному Преданию, Эфес был городом, в котором упокоилась Богородица, а, следовательно, он был местом культа почитания Богоматери. Епископ Эфеса Мамон по очевидным причинам не желал любого понижения статуса святой покровительницы города: это напрямую влияло и на его статус, и на доходы его епархии. Мемнон Эфесский объединяется с Кириллом Александрийским, и на Церковном Соборе они осуждают Нестория.

Но Собор оказывается нелегитимным: Кирилл, благодаря своему влиянию, открывает заседание Собора еще до того, как в Эфес прибывает делегация сирийского епископата во главе с патриархом Антиохийским Иоанном. Прибыв туда, делегаты обнаруживают своего ставленника Нестория и многих из своих сторонников в Сирии низложенными. Иоанн и Несторий открывают параллельное заседание Собора, на котором объявляют низложенными Кирилла Александрийского и епископа Мемнона Эфесского.

По сути Церковь оказывается разбита на две группировки. Между Египетской Церковью и Церковью Антиохийской пролегла глубокая борозда. Этот раскол был преодолен лишь через два года, когда обе стороны: Кирилл Александрийский и Иоанн Антиохийский смогли дать нейтральные формулировки, которые в общем удовлетворяли обе партии.

Восточные епископы пожертвовали Несторием, и его концепция двоичности природ во Христе, а точнее перетекания одной природы в другую, получила официальное религиозное осуждение. Впрочем, не были окончательно осуждены многие влиятельные сторонники Нестория, например, знаменитый епископ города Кир церковный писатель и экзегет Феодорит или епископ Эдессы. Ибо компромиссный вариант и компромиссное решение Эфесского Собора не устраивали обе партии.

Таких стойких несториан оставалось немного, но они оказываются влиятельными на границе империи – в Месопотамии. Поскольку несториане были осуждены, им начинает оказывать поддержку Сасанидская Персия. Та несторианская Церковь в дальнейшем – во второй половине V века становится официальной Персидской Церковью. Из Персии несториане распространяются в Индию, в Среднюю Азию и даже в Китай. В период позднего Средневековья несторианская Церковь будет официальной Церковью Уйгурского государства. От уйгур несторианство воспримут монголы. Например, сын Батыя – побратим Александра Невского Сартак будет как раз христианином несторианского толка. Сейчас существует небольшая несторианская община в Северном Ираке, которая называется Ассирийская Церковь Востока. В том числе она представлена в Москве.

Все это уже такое продолжение несторианского спора на окраинах Эйкумены, а также он продолжался в самой империи – об этом разговор пойдет особый.