Blog

Алексей Филиппов, кандидат философских наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Южная Корея – азиатская страна с особенностями менталитета – корпоративность, уважение к старшим, коллективная ответственность. И надо сказать, что система образования в этом государстве, хотя и имеет ориентиры явно европейские, все-таки сохраняет свою самобытность. Самое главное, что определяет всю школьную систему образования – это выпускные экзамены. Более того, выпускной экзамен – это главное событие в жизни любого южнокорейца, или южнокорейки – это система образования, которая направлена на подготовку к экзаменам.

Учитывая, что дошкольное образование обязательно и большая часть детских садов являются частными, лозунг, что мы начинаем готовить к экзаменам, или в частности, готовить к школе, является самым главным для того, чтобы родители обратили внимание именно на этот детский сад, а не на другой. Хотя, главная задача – развить ребенка, сделать его здоровым, приучить его к коллективу. Потому что до определенного возраста – до пяти лет, маленькому человеку можно все, а после пяти лет, его берут в серьезные рукавицы поострее ежовых и начинают формировать ту личность, которая необходима данному обществу – личность коллективную. И вообще коллективизм – это главное отличие южнокорейской системы образования, коллективизм поставлен во главу угла. И при этом Южная Корея сейчас демонстрирует крайне высокие результаты по всем мировым исследованиям.

В 2001 году министерство образования получило особые преференции, дело в том, что развитие системы образования было признано ключевым направлением деятельности, ему был объявлен высочайший приоритет и среди граждан, и среди политиков. И министр образования был повышен до звания вице-премьера, соответственно с расширением полномочий. И Южная Корея всерьез взялась за свою систему образования.

Начальная школа в Южной Корее длится шесть лет, как в большей части развитых стран мира. Главная задача начальной школы – подготовить ученика к обучению в старшей школе. Соответственно, помимо общеобразовательных предметов, как математика, например, или язык, в корейской школе могут преподаваться такие предметы, как этика, или ведение домашней экономики. Средняя школа 7-9 классы. Здесь существенным образом ужесточаются требования к внешнему виду – форма в Южной Корее обязательна всегда с начальной школы, но здесь уже контролируется и длина волос, и макияж, и так далее. И уже в средней школе ученики начинают понимать, что главная задача – это сдать экзамены.

Что интересно, как таковых отметок, в Южной Корее нет, и даже более того, переводных экзаменов тоже. Но, когда дети оканчивают среднюю школу, они прекрасно понимают, что, чтобы поступить дальше в университет, им нужно будет хорошо сдать итоговый экзамен, а для этого необходимо учиться в высшей школе. Высшая школа необязательна в Южной Корее, она бесплатна, но необязательна. При этом, чтобы попасть в высшую школу, нужно сдать определенное тестирование, и большая часть учеников проходит – 97% южнокорейцев учатся в высшей школе. Главная задача высшей школы – это подготовить именно к поступлению в университет. У южнокорейского учителя огромный авторитет, его слова не обсуждаются. В южнокорейских классах в начальной школе по 50-60 человек. С течением времени, понимаете ситуация не меняется. То есть выбраковки никакой нет, а поскольку нет отметок, нет обязательных переводных экзаменов, в одном классе учатся дети с разным уровнем развития.

Но, как только приходит пора экзаменов, здесь наступает естественная селекция. Дело в том, что для семьи Южной Кореи, получение образования – это дорога в жизнь. Если человек поступает в институт, фактически его дальнейшая карьера расписана. Если он поступает в один из 10 лучших университетов Южной Кореи, то фактически его жизнь сделана. Если он окончит этот ВУЗ, конечно же и получит профессию. Поэтому роль экзамена выпускного из школы, вступительного в ВУЗ для любого ребенка Южной Кореи ключевая.

В школе могут применяться телесные наказания, учитель может указкой дать по рукам, может наказать серьезнее, более того, телесные наказания практикуются и в школе, что резко отличает их, например, от финской системы образования, где это просто недопустимо, где даже голос на ребенка невозможно повысить, за это можно лишиться учительской практики, а у родителей могут отобрать детей. Здесь прямо противоположная ситуация, есть телесные наказания, есть очень серьезные рамки. Опять же, главное здесь, не воспитать личность, а воспитать человека коллективного, который умеет жить в этом коллективе, знает все его законы и один за всех и все за одного. Поэтому для ребенка из Южной Кореи соответствующим образом выстроена система воспитания. Что интересно, помимо того, что ребенок ходит в школу, он учится в так называемых хагвонах, или академиях – это система дополнительного образования, она может быть творческой, например, музыка, или хореография, спорт, но как правило многие дети выбирают именно углубленное изучение ряда предметов, в первую очередь математика, английский, или родной корейский язык. То есть ребенок в первой половине дня учится в школе, а во второй половине дня он учится в хагвоне. Учебный день может длиться более 12 часов. И надо сказать, что у южнокорейских детей, особенно в старшей школе, или в высшей школе, как называются 11-12 классы, фактически нет детства. Все их внимание, все их силы, все их знания ориентированы на одно – сдать хорошо экзамен. Если ребенок экзамен не сдал – все, на этом его жизнь закончена. И огромное количество детских суицидов в Южной Корее именно из-за несданного экзамена – это второе место после автокатастроф.

Правительство Южной Кореи принимает ряд стабилизационных мер, но пока ситуация радикально не выправилась. Как же обставлен сам экзамен? Дело в том, что поскольку он является ключевым моментом образования, то правительство делает все, чтобы экзамен прошел максимально комфортно. Все увеселительные заведения в ночь перед экзаменом закрываются раньше, или не работают вообще. Родителям, чьи дети сдают экзамен, в частных структурах, сокращают рабочий день, они могут прийти к 10 часам и позже, потому что они готовят детей к экзаменам, собирают в школу на экзамен. Во время экзамена запрещены полеты самолетов, чтобы не мешали детям. Соответственно, если ребенок опаздывает на экзамен, есть специальная система, которая контролирует этот момент, вы можете позвонить и вас доставят разумеется бесплатно, более того, даже полицейские ориентированы на то, чтобы доставить ребенка в учебное заведение, если он проспал, или что-нибудь еще случилось. Пишутся специальные рекомендации, чтобы девушки не использовали короткие юбки, макияж, каблуки, чтобы не мешали другим и сами, чтобы чувствовали себя комфортно во время экзамена. То есть, все ради экзамена. И дальше, собственно говоря, когда экзамен начинается, он проводит ту самую сегрегацию детей по принципу сдал, или не сдал. Если ребенок осилил экзамен, он называется сусын, то он поступает в ВУЗ и, повторяю, если он успешно оканчивает ВУЗ, его карьера сделана.

Если же он не поступает, у него есть три пути – быть безработным и соответственно вести полуголодное существование, или уйти в армию, или же найти какой-то способ – низкоквалифицированную, малооплачиваемую работу и собственно таким образом влачить свое существование. Поэтому Южная Корея – страна с одним из самых больших количеств студентов, то есть большая часть детей все-таки поступает в ВУЗы, в Южной Корее много ВУЗов, но есть 10 самых престижных, которые элитные, туда очень сложно попасть, но если попал, то все в порядке. И есть другие ВУЗы, куда тоже стремятся попасть дети.

Но, тем не менее, если нет возможности получить это образование, то фактически нет возможности комфортно жить. У американского философа Уэнделла Филлипса есть известная фраза, я ее очень люблю: «Лучшее образование дается в борьбе за кусок хлеба, или в борьбе за выживание». Вот для азиатских стран и для Южной Кореи, и для Сингапура, и для Японии – это очень показательный момент. Действительно, если ты получаешь образование, если ты сдаешь экзамен и поступаешь в ВУЗ – твоя жизнь сделана. Если же нет, то увы, ты на обочине жизни. И это является мощнейшим стимулом для получения образования и это является одним из тех факторов, почему Южная Корея сейчас является одним из мировых лидеров образования.

Южная Корея – страна, которая огромное количество средств тратит на образование. В частности, 7% от ВВП идет на развитие образования. Второе место в мире, после Дании. Большая часть семейных расходов идет на обучение школьников, 56% всех денег, которые поступают в семейный бюджет родители расходуют на образование своих детей. Разумеется, есть в школах селективный отбор. 70% учителей Южной Кореи – это мужчины, женщин там крайне мало, то же самое в хагвонах – в академиях. И постольку, поскольку система очень жесткая и я уже говорил про систему наказаний и в школе, и дома, разумеется, далеко не все могут успешно справиться с той нагрузкой, которая ложится на детей, но система коллективной поддержки, начиная с детского сада, когда дети корейскому деду Морозу загадывают желание, чтобы успешно окончить школу, сдать экзамен и попасть в ВУЗ, что невозможно представить, чтобы загадывал наш российский школьник деду Морозу, чтобы он помог поступить в ВУЗ.

Вот эта система направлена на формирование коллективного человека, который способен показать определенные результаты и здесь уже в старшей школе, в старших классах, работает формирование коллектива в другую сторону. Если сначала тебя приучат жить в обществе, то потом общество так, или иначе помогает тебе не остаться на обочине, и даже, если ты не сдал экзамен, есть определенная система поддержки для детей, которая к сожалению, пока работает не очень хорошо.

 

Ирина Языкова, искусствовед, кандидат культурологии

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Крамского знают как лидера передвижников, человека, который начал и возглавил знаменитый «бунт четырнадцати», когда четырнадцать выпускников Академии Художеств выразили протест против того, что писать заданную тему. Заданная тема была по скандинавской мифологии, а они хотели брать темы по выбору, и в основном, конечно, темы социальные. Собственно, передвижничество и возникло как движение художников, заинтересованных прежде всего в социальной теме. Это было время разночинства, революционных идей, время реформенное, время, когда молодежь увлекалась западными демократическими идеями и т.д. А Церковь была как бы на периферии их сознания, потому что она была пленена государством, это была синодальная Церковь, и, казалось бы, в их интересы религиозные сюжеты не входили.

Если мы говорим о Крамском, то надо сказать, что он блестяще справился с заданием Академии Художеств именно на библейскую тему, даже получив за эту работу золотую медаль. Он написал картину «Моисей, источающий воду из скалы». Это, конечно, рабочая работа, но то, что ее премировали золотой медалью, говорит о многом. Во-первых, о том, что в творчестве Крамского были религиозные сюжеты, даже в Академии, и он с ними прекрасно справлялся.

Потом случился такой интересный момент. Казалось бы, люди-бунтари, которые ушли и писали темы, далекие от религии, Церкви, Библии, и вдруг Крамской, возглавивший это социально направленное движение художников, представил на одной из выставок художников-передвижников картину «Христос в пустыне».

Что это за картина? О ней спорили тогда и спорят сегодня. Для многих благочестиво настроенных людей она тоже была продолжением этого бунта – социальной устремленности молодых художников к новым темам, более связанным не с религией, а с социальными проблемами.

Мы все помним эпизод, изображенный в картине: Христос после Своего крещения удаляется в пустыню и там искушается дьяволом. Утро в пустыне, где среди безжизненного каменного пейзажа сидит человек – я намеренно говорю сейчас человек, потому что это сниженный образ Христа – который очень устал, очень измучен, размышляет, сидит, я бы сказала, безнадежно. Именно такая трактовка Христа, конечно, очень задела благочестивых людей: где нимб? где величие? где победа над дьяволом в пустыне? Потому что мы знаем из Евангелия, что Христос очень сильно ответил на искушающие вопросы дьявола. Его всегда, даже в западной традиции, изображали торжествующим над дьяволом, а здесь изображен очень усталый человек, который, может быть, и несет на себе следы этой борьбы, но выглядит совсем не победительно. Наоборот, такое впечатление, что он на перепутье, еще не знает, куда поведет Его эта дорога. Правомерно ли такое изображение Христа?

Мы знаем, что в XIX веке многие художники обращались к образу Христа, и многие намеренно снижали Его образ. Но, снижая этот образ, Крамской точно не хотел увести от Христа и показать разночинца. Хотя он говорил кому-то: «Я даже не знаю, написал ли я Христа или кого-то другого». Но изначально он, конечно, хотел написать Христа. Но Христос для этих людей был не просто Богом, Богочеловеком, Спасителем и т.д., а, как часто говорили, первым революционером, тем, который изменил мир. Поэтому Он оставался идеалом даже для людей, далеких от Церкви.

Изображая Христа в пустыне, Крамской не хотел ни богохульствовать, ни уводить от догматического, богословского образа Христа, а просто хотел показать Того, Кто начал реально идти навстречу людям и взял на Себя всю тяжесть человеческих страданий. И в этом смысле, мне кажется, он попал в самую точку: несмотря на всю сниженность этого образа, перед нами все-таки Христос. Но Христос, увиденный глазами человека, неравнодушного к социальным проблемам.

Некогда один из учителей Крамского сказал:

– Главное – изобразить душу.

И молодой художник спросил:

– Как изобразить душу?

– А это уже твоя задача, задача как художника.

И мне кажется, здесь Крамской попытался это сделать – показать душу Человека, Который берет на Себя боль мира.