Blog

Home - 01.11.2016

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

О современной риторике говорить довольно трудно, я, пожалуй, пропущу некоторую часть этого изложения – риторику начала советского времени 1920-1930-х годов, потому что об этом надо было бы говорить много и подробно. А расскажу о возрождении риторики после Второй мировой войны.

Собственно, риторика возродилась как некое учение неориторика, как теория аргументации после Второй мировой войны вот каким образом. Большая часть Западной Европы была оккупирована немцами, естественно под этой оккупацией были Бельгия, Голландия, Франция и другие страны. И когда разгромили Германию, оказалось, что те правительства, которые во время Второй мировой войны правили, или делали вид, что правили этими странами, оказались нелегитимными. Но постольку поскольку власть принимала разные постановления, разные акты, разные законы, поскольку работали суды, заключались сделки, люди вступали в браки, рождались и умирали. Часть актов, которые принимали власти, скажем, Бельгии не могли быть признаны нелегитимными. И вот возникла проблема юридическая, как и каким образом одни акты признавать легитимными, а другие нелегитимными. Крупный юрист конституционалист Хаим Перельман, разбирая аргументацию сторон в этой полемике собственно и пришел к идее создания некой теории аргументации, или неориторики. Эта неориторика легла в основание всей современной риторики, потому что авторы ее Перельман и Олбрехт-Тытека в своей книге «La nouvelle rhétorique» по-французски, или соответственно «Новая риторика» по-русски, описали системы ненаучной аргументации. Аргументация, которая обосновывает не истинные, или ложные суждения, а суждения как бы правдоподобные. Это мягкая аргументация, которая используется в массовой коммуникации, в массовой информации, которая используется в политическом дискурсе, которая используется в философском дискурсе. Она и представляет собой такой особый тип обмена мыслями и особый тип обоснования мыслей, который, во-первых, основывается не на аксиомах, как скажем математика, геометрия, а основывается на топосах, или общих местах, как положениях, которые признает истинными, или правильными аудитория ритора. Собственно, поэтому такого рода аргументация не приводит к выводам обязательным, а приводит к выводам правдоподобным. Более того, того, в отличие от научной аргументации, риторическая аргументация, как показал Хаим Перельман, использует обычный естественный язык, а в обычном языке, не в языке науки, меняются значения слов, значения слов плывут, они расплывчаты. И вот работа с лексикой естественного языка с приемами рассуждения характерными для ненаучной коммуникации, аргументация основана на общих местах, или топах, то есть принимаемых аудиторией положениях, ее изучение и составляет собственно ядро теории аргументации в представлении Перельмана и его школы. Эта бельгийская школа риторики была в достаточной степени авторитетна и собственно вся риторика нашего времени, послевоенная, после Второй мировой войны учитывает те результаты, которые были получены Перельманом, его школой в разработке проблем этой теории аргументации.

У нас в Советском союзе, в России, риторика начинается во второй половине 1960-х годов с доклада профессора Юрия Владимировича Рождественского, он был заведующим нашей кафедры, потом стал академиком Российской академии образования и собственно он и был восстановителем риторики в нашей стране. Начинается с доклада Юрия Владимировича Рождественского на проблемной группе по семиотике – это было в конце 1960-х годов и серия диссертаций, которые у нас писались на нашей кафедре по риторике. В 1990-е годы мы уже как бы получили первые результаты, первые описания риторические, описания русского языка и риторика была отчасти введена в школьное преподавание. Сегодня это проблема. Такова примерно история риторики.

Риторика: актуальные проблемы и новые подходы

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Идем шаг за шагом и уже понимаем, что процессы вытеснения, сугубо психологические процессы крайне мешают нашей духовной жизни, являются большим камнем на дороге нашего духовного пути, нашего духовного странствования. Мы уже немножко говорили о том, что понятие греха может быть кратковременным – это может быть просто ошибка, просто промах, просто непопадание в цель. А вот понятие страсти – устойчивым и трудно преодолимым.

Что же в психологическом плане способствует нашему проваливанию в состояние страсти, в состояние устойчивого греха, греховной такой фиксации, если так можно сказать? Конечно, когда мы во взрослом состоянии сталкиваемся с трудностями в жизни – у нас происходят какие-то неприятности, болеют близкие, или происходит какая-то ситуация, связанная с разводом, или, не дай Бог, умирают наши родители, или может быть проблемы серьезные на работе и так далее, полагать, что мы сразу провалимся в невроз довольно наивно. Потому что мы уже сформировались, мы уже взрослые люди, у нас есть способы решения проблем, у нас есть ресурсы, у нас есть знания и опыт.

Что же лежит в основании каких-то устойчивых духовных провалов? Конечно главным основанием является наше детство, период нашего формирования. И немножко забегу вперед и скажу, что есть такое понятие «невротическая религиозность», принципиально отличающееся от понятия «здоровой глубокой религиозности». Главным критерием отличия является следующее – невротическая религиозность – это использование веры, храма, Бога, церкви в своих личных эгоистических целях. Я не думаю, что нужно приводить много примеров, достаточно обратиться к вашему опыту и задаться вопросом, редко, или часто мы видим людей, которые приходят в церковь за чем-нибудь – за решением какой-то сиюминутной проблемы. «Господи, исцели моего мужа от пьянства, вот он 30 лет пьет, пожалуйста, сделай чудо». «Господи, помоги мне сдать экзамен». «Господи, помоги мне получить квартиру», – или купить квартиру, или продать квартиру и прочее-прочее. Это абсолютно такая инструментальная вещь. Это не про религиозное чувство, а про мой личный запрос. Я прихожу в церковь, чтобы моя жизнь наладилась. Если это вход в храм, то ничего плохого в этом нет. А если это обычное мое состояние, когда я хожу в церковь, когда мне что-то нужно, как в магазин, то это ситуация абсолютно патологическая, нездоровая.

Вот есть такой прекрасный классический психолог американский Гордон Олпорт. Он как раз первым развел понятия невротической религиозности, или он называл это «внешней религиозностью» и понятие внутренней религиозности – глубокой веры, когда мы меняемся, когда наша жизнь подчиняется Богу и духовным задачам, а не когда мы пытаемся Бога и храм привлечь к решению моих сиюминутных проблем. И он показал – этот замечательный ученый Гордон Олпорт – показал, что истоки этой формы, как внутренней религиозности, так и внешней начинается в детстве. В детстве происходит закладывание этой матрицы, начало построения невротического, или здорового способа отношений с миром.

Представим себе ситуацию, когда рождается долгожданный ребенок и ему говорят: «Ты самый прекрасный, ты самый умный, ты самый смелый, самый красивый, самый-самый-самый». А теперь представим, что этот ребенок выходит на улицу, а там не самые красивые, смелые, успешные, умные и так далее, там хуже, чем я. И естественно происходит дальше столкновение, потому что миру не нравится такая позиция, люди не любят этих людей, которые приходят к ним и говорят: «Я – самый умный, красивый, прекрасный, замечательный. Слушайте меня, смотрите на меня, делайте, как я». Люди обычно говорят: «Вы знаете, извините, но мы не считаем вас ни умным, ни красивым». Что происходит с этим человеком – он падает навзничь, он в обмороке, как это так, мир рушится, картина мира рушится. Иными словами, эта детская установка, детская привычка, детский навык остается с нами на всю жизнь. И от того, как родители воспитывают детей, от того, как они к ним адекватны, как они видят в них личности, как они сами адекватны по отношению к себе, как родители, как просто люди, зависит то, какими мы вырастаем – невротизированными, или здоровыми, и какая у нас будет вера –внешняя, формальная, невротическая, или внутренняя, глубокая подлинная.

Поэтому, конечно истоки и корневая система, как нашей веры, так и нашего психологического здоровья все-таки лежат в детстве. Бывает и наоборот, ребенку говорят: «Как ты плохо все делаешь, а мог бы лучше. Вот ты нарисовал, ты недостаточно хорошо нарисовал, не стараешься, и опаздываешь, и неряшливый, и лохматый, и слушаешь ты невнимательно, и вообще… если бы ты был другим, я бы тебя любил». Это абсолютно прямо противоположная ситуация, конечно между тем вариантом, когда мы говорим: «Ах, ты прекрасен», или, когда мы говорим: «Ах, ты ужасен», есть много-много градаций. Мы специально берем крайние степени для того, чтобы наши дорогие зрители сами нашли ту точку, где они находятся в данный момент и где находятся их дети, и вся ситуация. И когда родитель так критичен, так требователен и такой не поддерживающий, то тогда ребенок вырастает чудовищно неуверенным в себе. Он будет всегда последним в очереди, он будет всегда молчать, даже, когда ему хочется говорить, он всегда всех будет пропускать вперед себя. Но при этом он будет чувствовать себя глубоко несчастным, одиноким, очень-очень плохим. И мир будет таким необыкновенным, которого он не заслуживает. Это другая тяжелейшая крайность, которая тоже ведет к своего рода невротическому состоянию, просто это будет немножко другая конфигурация невроза, связанная с неуверенностью, с заниженной самооценкой, с неспособностью вообще часто жить, быть и принимать решения.

Психологические предпосылки духовных проблем

Дмитрий Степанов, кандидат исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Романовы и Рюриковичи – в чем разница? Разница очевидна. Романовы – это земские цари, они избранные. Романовы не относятся к княжеской династии, они происходят от боярского рода. В то время, как князьями на Руси назывались только потомки Рюрика, или потомки Гедеминаса – они имели право на княжеский титул. Рюриковичи рассматривали свою страну – русское государство, как собственную вотчину, как собственность. Ну, не то, чтобы как собственно частную, такого представления вообще не было на тот момент, а как некое условное временное владение, которое предоставлено Богом. Вот земля Божья на самом деле, мы знаем все неудачу столыпинской реформы, потому что как разделить землю – земля то Божья, ее нельзя делить. Воздух же нельзя делить, солнечный свет нельзя делить, землю тоже нельзя делить, но ей можно пользоваться. Рюриковичи пользовались землей, управляли ею не только на основе некой Божественной воли, но и на основе своего династического происхождения.

Очень интересный момент, опять-таки, в годы смуты прослеживается по отношению к Василию Шуйскому. Василий Шуйский, строго говоря, это последний Рюрикович на русском престоле. Законность Василия Шуйского естественно подвергалась сомнению, о чем говорит фактически раскол страны на две части при нем, но те люди, которые все-таки его поддержали, они уже никогда не сомневались в его праве, потому что он Рюрикович. Шуйские происходили он младшего брата Александра Невского – Андрея Суздальского – это вообще ветвь даже старше, чем ветвь московской правящей династии. И соответственно сторонники Лжедмитрия II, считая, что это сын Ивана Грозного, что он тоже природный царь, то есть он царь от рода, от рождения и он имеет большие права, чем Василий Шуйский, потому что Василий Шуйский все-таки царь избранный.

Романовы были избраны на земском соборе 1613 года. После этого прошла коронация, было миропомазание, но их положение было очень шатким. Мы даже не можем понять, насколько шатким. Это и с внутренней точки зрения, потому что конечно же боярская аристократия, княжеская аристократия – Мстиславские, Шуйские, прочие князья, Барятинские, Воротынские, они очень относились к ним, как к неровне себе. Романовы – это боярский род, это не княжеский род. Очень интересным, кстати говоря, несколько позднее был случай в Испании, когда Александр I, общаясь с местным королем – Людовиком Бурбоном, Бурбон попросил его отсесть немножко от себя подальше. Кто такой вообще-то испанский короле в начале XIX века и Александр I, покоривший Наполеона. И тем не менее, с точки зрения Бурбона, Романовы – это немножко не то, это все-таки пониже. Это конечно знать, но знать, которая стоит ниже.

Так вот для того, чтобы как-то выправить это положение, Романовы, при Михаиле Федоровиче – при первом Романове, земский собор превращается в постоянный орган на самом деле. То есть он фактически не прекращает свою работу вплоть до 1620-х годов. Тем самым как бы Романовы постоянно показывают свое значение, как земские цари, как цари, одобренные обществом через земский собор. Потом впоследствии естественно земские соборы прекращают свою работу – это связано было с некой внутренней стабилизацией.

С другой стороны, у Романовых был еще один конкурент и тоже избранный на земском соборе. Причем на очень представительном земском соборе 1610 года – этот конкурент был Владислав IV, который также рассматривал Московский престол, как ту часть своей собственности, на которую он имел право. Как мы все знаем, отношения между Москвой и Речью Посполитой нормализировались только после Поляновского мира 1634 года, завершившего эту смоленскую войну. Только после этого Владислав IV отказывается от прав на московский престол. Это очень сильно успокоило Михаила Федоровича и его правительство, потому что теперь такого важного конкурента не существует.

Алексей Михайловичу – наследнику Михаила Федоровича было несколько проще. Мы даже видим в обращениях к нему это отношение, как к природному царю, то есть он уже родился царем.

Романовы и Рюриковичи: в чем разница?

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

В XX веке в русской культуре «Дон Кихот» стал основой для многих литературных произведений, для стихов, для нескольких инсценировок, для сценариев кинофильмов. Я упомяну две таких интересных работы – это пьеса Михаила Афанасьевича Булгакова «Дон Кихот», где он по-своему воспринимает сюжет Сервантеса и максимально разводит трагические и комические моменты этого романа. И финал этого романа очень удачный и очень театральный. То есть когда вроде бы все хорошо окончилось, все счастливы, все разрешилось, именно в финале, как контраст к этому происходит трагедия – смерть Дон Кихота, буквально, как будто кинематографический такой параллельный монтаж у нас есть, когда счастье, хэппи энд монтируется с неожиданным трагическим финалом, со смертью Дон Кихота. И самое интересное здесь то, что те мысли, которые Булгаков отдает Дон Кихоту, они не только Сервантеса. Это мысль о том, что все люди на самом деле добрые, она напрямую соотносится с тем романом, который Булгаков в течение многих лет писал в стол, не надеясь на какую-то публикацию, с «Мастером и Маргаритой». С линией Иешуа. Эта мысль о том, что все люди нравственные и добрые на самом деле изначально, что-то их испортило. Вот эта мысль, которую он из своего романа переносит в сюжет о Дон Кихоте, отдает ее сервантесовскому герою.

Та же мысль об изначально доброй природе человека присутствует и в сценарии Евгения Шварца, который он пишет для режиссера Григория Козинцева. Этот киносценарий интересен еще и потому, что также, как у Булгакова пьеса соотносится с романом, который тогда еще не вышел в свет, также у Евгения Шварца сценарий «Дон Кихота» соотносится с запрещенной в то время пьесой «Дракон», посвященной проблеме человека и власти. Эта пьеса «Дракон» о Ланселоте, который приходит в город и хочет освободить этот город от власти дракона, она писалась в военные годы и вроде бы посвящена была, аллегорически изображала фашистскую диктатуру. Но параллельно, в общем-то, можно было ее воспринимать, как и сатиру, и как глубокое размышление над природой власти вообще, тем более, что в Советском союзе тоже было далеко не все так просто. Пьеса была тем временем запрещена, а мысли Ланселота, которые кстати говоря выпали из известного фильма «Убить дракона», мысли Ланселота об изначально доброй и прекрасной природе человека, Шварц отдает Дон Кихоту. Опять же отдает герою Сервантеса. И момент с мельницами, сцена с мельницами в фильме Григория Козинцева и в сценарии Евгения Шварца помещена в финал. Действительно очень яркий образ, очень яркая сцена, которая у Сервантеса присутствует в самом начале первого тома. Но как финальная сцена, как сцена, предвещающая финал и смерть главного героя – это очень хорошая кульминация. Именно поэтому Шварц и Козинцев переносят ее в финал. И именно там Дон Кихот, который крутится вместе с лопастями этой мельницы произносит свой монолог о том, что я все равно верю в добрую природу человека и даже ты злобный волшебник Фристон, никогда не сможешь поколебать мою веру.

Образ золотого века, который у Сервантеса в романе связан безусловно с прошлым – это золотой век, когда все были счастливы, у Шварца он относится скорее к будущему, скорее к желаемому идеалу, к которому идет главный герой. Мы все равно доживем до золотого века, и никакие злые волшебники нам не помешают. «Вперед, вперед, – говорит он, – и ни шагу назад», – вольно, или невольно цитируя Сталина, что интересно конечно в этом контексте получается. И перед смертью Дон Кихоту в этом фильме является Дульсинея, а дальше идет кадр, где это будущее, незаявленное в романе Сервантеса, это будущее воплощено метафорически – Дон Кихот снова на Росинанте, Санчо снова на осле и оба они идут в вечность, уходят в даль. Так эти герои и продолжают идти в вечность, так они и продолжают присутствовать в русской мировой культуре до сих пор. И видимо каждая следующая эпоха в них будет находить много-много нового и воспринимать этих героев по-своему.

Дон Кихот у Булгакова и Шварца

Андрей Григорьев, доктор филологических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Проблема питания всегда чрезвычайно остро стояла перед человечеством, и она была решена более, или менее, только к XX веку. И особенно сейчас, когда мы пользуемся достижениями не только сельского хозяйства, но и химии, конечно же мы не испытываем по большей части нужду в продуктах. А проблема эта конечно стояла остро и в известном библейском выражении: «Питаться акридами и диким медом», мы и наблюдаем как раз указание, отсылку на те виды питания, которые использовали в древности.

Слово «акрида», иногда даже остается без перевода в наших русских текстах, потому что есть и существуют определенные традиции интерпретации, объяснения, что же такое акриды, но большинство ученых сходятся во мнении, что перед нами обычное насекомое – саранча. Акриды от соответствующего греческого слова «акрис», соответственно речь идет о том, что на Ближнем Востоке в то время, да и позже активно использовали в пищу насекомых. Собственно, традиция Дальнего Востока, Китая и других стран, где как раз насекомых активно употребляют в пищу, собственно нас уже не удивляет, но в эпоху средневековья, когда для европейца употребление насекомых было чем-то экстравагантным – этот момент как раз весьма удивлял и были попытки по-иному истолковать это выражение. Хотя, конечно же, как описывают источники, саранча определенным образом приготовленная, даже считалась в древности лакомством, а иногда просто для большей калорийности, потому что насекомые в принципе не настолько калорийны, чтобы есть их в чистом виде и насыщаться, все-таки это была, пища бедняков и просто саранчу высушивали, растирали и добавляли в таком виде к муке, и вроде больше повышалась калорийность пищи.

Ну и собственно саранча, кстати, в иудейских представлениях о чистых и не чистых животных и еде, то есть тех, которых можно употреблять в пищу и которых нельзя употреблять в пищу, она как раз считалась наоборот чистым насекомым. То есть по религиозным представлениям иудеев ее можно было употреблять в пищу. А вот, например, кстати, в том же выражении «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко», верблюд – это наоборот нечистое животное и мог восприниматься, как символ греха и как раз сопоставляется во второй части: «нежели богатому войти в Царство Божие», то есть верблюд – нечистое животное, богатый – тоже нехороший человек, который эгоистически эксплуатирует чужой труд и пользуется этим богатством, тоже значит такой не очень достойный для подражания человек. А саранча наоборот, как раз вполне можно было употреблять ее в пищу. Но тем не менее была традиция использования ее в виде лепешек и в некоторых рукописях ранних греческих слово «акрис» заменяется на «энкрис», считали авторы, что вдруг просто плохо услышали, плохо записали, чем же действительно Иоанн Креститель питался, может быть это была «энкрис», то есть лепешки и соответственно и дикий мед, лепешки с медом, то есть действительно в некоторых случаях это даже отсылается к ветхозаветным эпизодам с манной небесной. То есть тоже на самом деле, какой реальный предмет действительности понимается под манной, тоже неизвестно. То ли это действительно что-то чудесное, посланное Богом, либо это верхушки определенных растений. То есть, тоже здесь различные интерпретации, но в первые века существования христианства думали, что Иоанну Крестителю могла быть послана такая манна и определенным образом приготовленная в тесте, с тестом, как раз-таки все это можно было есть вместе с медом. То есть некие сладкие лепешки.

Настолько было неожиданно для тех, кто читал библейский текст, что речь идет о банальной саранче, но в принципе – это вполне возможно для того времени, поскольку действительно Иоанн Креститель был в высшей степени аскетом и проводил время в пустыне в посте и молитве, ну и соответственно конечно же ел то, что ему попадалось под руки, под ноги, эту самую саранчу, которая в славянской традиции иногда именовалась словом «саранча», или кузнечик словом «прузик», потому что в основе лежал корень «пруг»-«прыг», такой же, как в слове «прыгать». То есть видели основное свойство этих насекомых – умение прыгать и соответственно и такие «прузики», которые прыгают вокруг и были пищей Иоанна Крестителя.

“Питаться акридами и диким медом”: история о саранче и лепешках

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

НЭП безусловно имел определенные успехи, он практически восстановил экономику, хотя перекос внутри ощущался в сторону сельского хозяйства. Была проведена очень удачная денежная реформа Сокольникова 1922 года, которая просто вернула царский рубль, назвав его советским червонцем. Он был твердой валютой и принимался, и конвертировался за рубежом. Однако же большевиков интересовало в первую очередь развитие тяжелой промышленности. Это очень хорошо отражается на материалах конца 1920-х годов – начала 1930-х, потому что внутри партии большевиков безусловно, особенно в сталинском окружении это очень хорошо чувствуется, существовал постоянный страх перед внешней угрозой. Причем, как ни странно, сейчас доказано, что эта внешняя угроза – это не Великобритания, например, или Соединенные штаты – это внешняя угроза со стороны стран, так называемой «Малой Антанты» – Польша, Прибалтика, страны Японии, начиная с 1930-х годов и со стороны других стран. Естественно за спинами этих стран стояла Франция в большей части страхов и Великобритания. Но тем не менее, для большевиков принципиально было создание тяжелой промышленности, которая привела бы к тому, чтобы впоследствии совершенствовать военно-промышленный комплекс.

Естественно курс на индустриализацию берется фактически вместе с утверждением сталинской диктатуры – это 1928 и здесь следует отметить то, что эта индустриализация проводилась самым главным образом планово. То есть, она шла через так называемые пятилетние планы. Первый пятилетний план 1928 года, как известно, было два его варианта – оптимальный и отправной. Отправной был полегче, оптимальный был посложнее. Однако же Сталин естественно выбрал оптимальный. Причем известно, что он в этот план сам вносил коррективы. То есть, пожалуйста, сколько угодно можно приводить таких цифр – 100 000 тракторов, вместо 50 000, 200 000 автомобилей вместо 100 000 автомобилей и так далее. Первая пятилетка у нас формально длилось четыре года, действительно огромное количество объектов удалось создать – порядка 3 000 промышленных предприятий. Это и Горьковский автомобильный завод, это Магнитогорский металлургический комбинат, и Сталинградский тракторный завод. Естественно все это строилось исключительно при максимальном понижении уровня жизни, во многом базировалось на перекачке ресурсов из сельского хозяйства.

Очень интересно, откуда брались деньги на нее. В частности, повышалась выработка алкогольной продукции, в первую очередь водки. Сталин шел по пути графа Витте, который свой бюджет… бюджет графа Витте, как известно, окрестили «пьяным». Сталинский бюджет – это тоже пьяный бюджет. Выпуск алкогольной продукции увеличивается в несколько раз, в первую очередь естественно водки, себестоимость ее низкая, а потребление ее все больше и больше возрастало. За счет продажи зерна, причем этот принцип – не доедим, но продадим – он оказался роковым в связи с тем, что 1932-1933 год – это великий голод, который в Поволжье, не только на Украине, подчеркну еще раз в Поволжье и в Центральной Черноземной области, а на Северном Кавказе называли голодомор. Но об этом несколько позднее.

Вторая пятилетка оказалась более успешной, она более выполнила заранее задуманный план, нежели первая пятилетка. Он был выполнен примерно на 78%, в отличие от первой, где темпы роста производства спадали с каждым годом. Опять-таки, было построено огромное количество объектов, мы ими пользуемся до сих пор. Это Уралмаш – Уралвагонзавод нынешний – крупнейшее машиностроительное предприятие в Российской Федерации, это Московский метрополитен, ряд других очень важных строек. И да, действительно, вторая пятилетка оказалась несколько более успешной.

Со второй пятилеткой естественно связано знаменитое стахановское движение. Оно является на самом деле таким образом, который демонстрирует нам вообще индустриализацию в целом. Что это обозначает – стахановское движение – это типичный пример экстенсивного развития. Не надо улучшать технологии – это очень долго, это очень трудозатратно, достаточно больше работать. Стаханов вместе с двумя сменщиками, он не один был, в 1935 году выполнил 14 дневных норм. Сам Стаханов естественно получил и государственную награду, и автомобиль, что было в 1930-е годы естественно роскошью, а никак не средством передвижения, и получил квартиру в Москве. И стал основателем стахановского движения. К чему это привело – это привело разумеется к определенному подъему энтузиазма, энтузиазм был и люди верили в строительство, тем более результаты этого видны были на лицо. Но с другой стороны это привело к тому, что ежедневные планы по работе, по производству, у каждой отдельной бригады просто увеличивались и необходимо было подтягиваться к передовикам и поэтому вы должны работать все больше и больше. Поэтому стахановское движение имеет некую обратную сторону, безусловно. Но те люди, которые становились стахановцами, они входили в элиту советского общества, как аристократические пролетарии, если их можно так назвать, или пролетарские аристократы.

С другой стороны, не надо забывать, что все это происходило на фоне коллективизации деревни. Если не вдаваться в подробности, коллективизация – это объединение единоличных хозяйств, разрушение русской, и не только русской, сельскохозяйственной общины, которые существовали на территории восточнославянских республик и не только, и практически насильственное их перераспределение в колхозы. Колхозы были поставлены на хлебозаготовки. То есть они должны были выполнять поставки продовольствия правительству и естественно все это шло по заниженным ценам. Учитывая эту волну совершенно непонятного служебного рвения начала 1930-х годов, хлебозаготовки, которые и так были завышены в 1931 году, на местах встретили встречный план. Вообще встречный план – это очень показательное словосочетание для первой половины 1930-х годов. Встречные планы были еще более завышены. После сбора урожая оказалось, что даже первичные хлебозаготовки не были выполнены в среднем на 30%.

Здесь надо понимать вот какой очень важный момент, сталинское руководство смотрело сквозь призму классовых представлений, оно не давало себе отчета в некой реальности, потому что с мест, работники НКВД, партийные работники сообщали об огромном количестве вредителей. А кто такие вредители – это представители «бывших» – это бывшие помещики, бывшие кулаки. Не просто бывшие кулаки, а нынешние кулаки. Это зажиточные крестьяне, это разумеется представители Церкви, которые спят и видят сбросить с себя эту советскую власть. Поэтому именно они во многом вредят советской власти тем, что не выполняют хлебозаготовки. Это привело фактически к возобновлению продразверстки. В 1932 году была введена паспортная система и крестьяне не могли попасть в города, они не могли уйти из деревни. И у них изымалось все продовольствие.

Март-апрель 1933 года приводят к тому, что в разных районах Советского союза начинается общесоюзный голод, жертвами которого стало до 8 млн человек – цифра огромнейшая. Это страдала в первую очередь, конечно же, Черноземная область. Безусловно, когда до сталинского руководства в общем-то, уже дошло то, что они натворили. Они вернули все зерновое продовольствие из портов, но в первую очередь из Одессы и Ленинграда обратно в Черноземную область и старались как-то избежать дальнейшего голодания, но естественно – это было уже поздно. Это огромнейшая трагедия советской деревни начала 1930-х годов наряду с разрушением общинных отношений. Фактически крестьяне вплоть до брежневского времени остаются неравноправной частью советского общества. Они лишены были даже тех прав свободного перемещения, которым все-таки остальные советские граждане обладали.

Индустриализация и коллективизация

Павел Крючков, заместитель главного редактора журнала «Новый мир», заведующий отделом поэзии.
Старший научный сотрудник Государственного литературного музея («Дом-музей Корнея Чуковского в Переделкине»)

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Продолжая разговор о чудесных сближениях между Чуковским и Пушкиным, мне хочется сказать, что Корней Иванович относился к Пушкину до такой степени благоговейно, что, когда в 1968 году издательство «Детская литература» предложило ему составить книгу стихов Пушкина и эта книжечка, которая у меня сейчас в руках «Пушкин. Стихотворения» в серии «Поэтическая библиотека школьника», она замечательна тем, что открываешь ее титул и тут написано: «Составил Корней Чуковский». И эти два имени оказываются рядом. Я думаю, что Корней Иванович размышлял над тем, как открывать эту книгу. Более того, есть легенда, что издательство предложило ему написать предисловие, какое-то вступление и опять же, согласно легенде, он сказал, что я еще не сошел с ума, чтобы писать предисловие к Пушкину. И он взял кусочек из статьи Гоголя – эту книжку открывает кусочек из статьи Гоголя.

Корней Иванович оказался на радио, он был на этом радио с эссе замечательным, очень законченным, я думаю – это вообще последнее его законченное произведение под названием «Как я стал писателем». Я вам прочитаю кусочек из этого эссе, с самого начала, где замечательно назван точно Пушкин. Он пытается объяснить слушателю до какой степени дошла его старость, и он говорит:

«При мне человечество изобрело автомобиль, самолет, электрический свет, радио, телевизор. А чтобы вы еще яснее могли представить себе, до каких пределов дошла моя старость, могу сообщить не без гордости, что моей внучке микробиологу недавно исполнилось 45 лет и что моя правнучка Машенька перешла на второй курс, студентка медицинского института… Так что я имею полное право сказать вслед за одним из престарелых поэтов: “И утро, и полдень, и вечер мои позади, все ближе ночной надвигается мрак надо мной, напрасно просить погоди”, – это стихи Жемчужникова. А дальше говорит: «Впрочем, я не вижу здесь ничего страшного, ничего огорчительного, здесь я смиренно иду по стопам своего боготворимого Пушкина, который никогда не успел испугаться, как следует угрозы неизбежной смерти, все свое отношение к ней он выразил веселыми стихами: “И наши внуки в добрый час, из мира вытеснят и нас”, – именно так, в добрый час и да будут они счастливы в разлуке со мной».

Вот он назвал Пушкина боготворимым и это абсолютно точно и справедливо по всем воспоминаниям о Чуковском, самым, пожалуй, близким, ежедневным, постоянным внутренним его собеседником и был Александр Сергеевич. Конечно, когда я говорю, что Чуковский написал две поэмы, опираясь на «Евгения Онегина» – это просто лишний аргумент в пользу этой темы Чуковский-Пушкин, или Пушкин и Чуковский. Но тем не менее, мне было бы приятно и радостно сказать, что есть такая удивительная книга, она вышла в XXI веке, она называется «Судьба Онегина», составили ее Алексей и Вера Невские, составили замечательно. Они включили сюда всех самых известных «Онегиных», написанных в подражание, пародирующих Онегина, развитие онегинской темы на протяжении XX века, впрочем есть и XIX. Фамилия Чуковский встречается здесь трижды. Мало того, что у самого Корнея Ивановича у самого было две поэмы – «Нынешний Евгений Онегин» и «Сегодняшний Евгений Онегин». И у его сына – писателя Николая Чуковского тоже была поэма, в которой встречается слово «Онегин», тоже развивающая Онегина. И если кто-то из слушателей читал, или как-то знаком с книжкой прозы Чуковского, под названием «Серебряный герб», где он описывает свою жизнь в Одессе подростком, школьником, гимназистом, потом из гимназии его выгнали… то в этой поэме отражается эта его юность. Маленький кусочек… надо сказать, что в «Серебряном гербе» один из запоминающихся эпизодов – это, когда Корней Иванович рассказывает, как он придумал помогать своим одноклассникам писать то, что сейчас назвали контрольной работой, или диктант. Он веревочкой связывал ноги ряда сидящих гимназистов и дергая за эту веревочку, определенный был шифр придуман, обозначалось, какую букву куда ставить, называлось это конечно «телефон». Я думаю, что в то время Корнею Ивановичу могло прийти в голову, что пройдут какие-то такие большие времена и он напишет сказку «Телефон». В книгах это отражено, что слово «Камчатка», применительно к школьному классу, или гимназическому классу – это задние ряды.

С тобою помнишь на Камчатке

Володя Ленский пребывал,

В свои латинские тетрадки

Учителей он рисовал.

Ты помнишь привязал бечевку

К его ноге, пиша диктовку,

Дабы при каждой запятой,

Он дергал связанной ногой.

Вы это звали телефоном, но сей полезный телефон

Начальством не был оценен.

Иначе братец ты отстранен,

Инспектор Ленскому сказал,

И за рукав легонько взял.

Ты помнишь сей безвинный гений,

Удел всех гениев познал,

И от сердечных попечений

Его инспектор оторвал?

Его изгнали, бедный, кроткий

Предстал он перед старой теткой

С ненужной книжкою в руках,

С мольбой в испуганных очах.

Сначала он хотел в монахи,

Потом в гусары, а потом

Назвал Евгения подлецом,

Стал красные носить рубахи

И начали изображать глубокомыслия печать.

Одна единственная деталь, как видим, подводит нас к теме 1905 года. Следующую поэтому «Сегодняшний Евгений Онегин» Корней Иванович написал уже через три года в 1907 году и в этой поэме очень смешно отразились тогдашние политические реалии, упоминаются имена государственных чиновников, очень известных и совершенно ушедших из памяти, оставшихся только в исторических трудах. И там и Онегин другой, и Ленский уже другой.

Место Пушкина в жизни Чуковского, часть 1

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

К сожалению психология сегодня является одной из самых дискредитировавших себя профессий. Потому что есть очень много психологических центров, центриков, которые предлагают своим клиентам самый большой ассортимент услуг за небольшое время короткое и за приличное вознаграждение – ничто иное, как достижение успеха в будущем. И конечно те люди, который прикрываясь психологией эксплуатируют какие-то неудачи человека, его нужды, его проблемы, они цепляются за действительно самое волнующее, то, что действительно самое востребовано. То, что действительно человека волнует и беспокоит. Ну вот, мы знаем, что часто у молодого человека бывают неудачи в его общении с девушками. Не хочет девушка с ним знакомиться и пожалуйста, уже возникают курсы психологии успеха у женщин, это даже называется таким очень красивым словом «пикап» и таким образом за какую-то умеренную плату и небольшой срок упражнений из человека обычного, застенчивого и робкого готовы сделать донжуана, перед которым не устоит ни одна девушка и успех ему гарантирован. Правда не говорят, что ему со всеми этими девушками делать.

И точно также предлагают успех во всех сторонах жизни. Потому что материальный успех, карьера – это как правило то, что где-то подсознательно обещает и успех во всем остальном. Если у тебя хороший заработок, если у тебя хорошо сложилась твоя карьера, то вроде тогда и с девушками будет хорошо, и с отдыхом, и с внешним видом и так далее. Потому что так уж сложилось, что многие люди считают, что все в этом мире решается с помощью денег. И поэтому успех, коммерческий успех, который обещают человеку, большие заработки, он автоматически решает все его проблемы. И начинают говорить о том, что есть люди неуспешные, у них есть генетическая предрасположенность к неуспеху, у них есть семейный сценарий, они притягивают к себе несчастья, они отпугивают от себя деньги, потому что деньги оказывается тоже, как живые, они кого-то любят, а кого-то не любят. К кому-то они радостно идут и сыпятся в карман, а у кого-то наоборот норовят из кармана убежать.

И пользуясь вот этими, я бы сказал, суеверными образами с таким видом знатоков эти специалисты готовы с помощью самых современных научных знаний научить человека притягивать деньги к себе, отпугивать неудачи и решить все его проблемы. И чему можно уподобить такую психологию – такая психология не решает на самом деле никаких проблем. Представьте себе, если бы мы решили, что мы готовим лошадь к скачкам и для этого нужно, чтобы у нее были ноги подлиннее. Мы вытянули ей длинные ноги с помощью станков, потом выпустили ее на скачки, а лошадь у нас где-то по дороге упала, захромала и сошла с дистанции. На самом деле, психология, то есть та наука о психике, она помогает человеку решить комплексную проблему, то есть проблему становления его личности. Убрать то, что мешает росту личности, помочь снять какие-то тяжелые стороны характера, обеспечить человеку этот рост и становление личности. И конечно христианская психология делает это лучше других, потому что христианская психология, она уже видит в человеке эту личность, она видит в человеке богозданную личность. Она видит в человеке образ Божий и поэтому такая психология действительно занимается терапией, лечением психики человека, а не развитием в нем каких-то отдельных качеств, которые почему-то могут потом привести к успеху и исправить всю жизнь человека.

Психология успеха

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Наконец логос ритора. Логос собственно – это то, что объединяет ритора и аудиторию – это совокупность языковых средств, включая аргументацию, в первую очередь с помощью которых ритор доводит до аудитории свои идеи и обосновывает эти идеи. Собственно, логос связан с изобретением и вся система изобретения риторического и есть некие рассуждения, некий анализ логоса ритора.

Теперь об изобретении и вообще риторическом построении, потому что мы к нему фактически уже перешли. Всякое риторическое построение, как мы сказали немного выше, представляет собой следующие ходы, или разделяется на следующие этапы. Это собственно изобретение, то есть создание аргументации речи. Это расположение речи. Это так называемая элокуция, или выражение, ну и все, потому что две последние части, которые были в старой риторике, фактически сейчас почти не нужны. Они не то что не нужны, но когда преподается риторика, то в ходе каких-то упражнений разрабатываются, скажем, правила произнесения речи, например.

Итак, изобретение. С чего начинается всякое изобретение – то есть построение целесообразного высказывания. Оно начинается с анализа проблемы – это очень важная вещь – анализ проблемы. Почему – я не буду рассказывать, что проблемы бывают общими и частными, практическим и теоретическими – это пока не очень важно. Важно другое, важен принцип так называемых статусов речи в проблеме – это все логос. Что такое статус речи? На свете существуют три типа вопросов логических основных. Первое – это «ли вопрос» – «Был ли Мальчик?» – как сказал Максим Горький. Да него можно ответить да, или нет, и может быть один из этих ответов будет истинным, а другой ложным. Второй вопрос – что этот мальчик собой представляет Клим Самгин? Это «что вопрос». На «что вопрос» очень трудно ответить с точки зрения истинности, или ложности, но ответом на «что вопрос» является ответом классифицирующим, потому то тогда мы говорим, что чайник – это средство для подогревания воды, он включается в класс средств для подогревания воды. И наконец третий вопрос – это «какой вопрос» – какой этот Клим Самгин – хороший, плохой, умный, глупый и так далее.

Дело в том, что только тогда, когда мы обсудили, имеет ли место факт, мы можем обсуждать, что он собой представляет, только тогда, или после того, как мы обсудили, что представляет собой факт, например, это ошибка, преступление, или что-нибудь еще в этом роде, только после этого мы можем говорить о том, что за конкретный человек совершил соответствующее действие, то есть оценивать этот факт. Это очень важная вещь, потому что это, что характеризует любое гуманитарное мышление. Дело в том, что история, которой занимается историк, она бессмысленна без оценок, она просто не нужна, если мы не оцениваем исторических деятелей, исторические события. Но прежде чем оценивать их, мы обязаны, во-первых, установить факты, во-вторых, эти факты привести ввести в какие-то классы, в какие-то более широкие общие разряды. То есть сказать, что это такое – революция, или просто государственный переворот. И в-третьих, уже после этого лишь оценивать. Соответствующим образом любая проблема, которую мы ставим и которую мы разрешаем так, или иначе в слове, предполагает оценку с точки зрения этой самой проблемы. Что мы должны делать? То есть устанавливать факты, их приводить к какому-то общему знаменателю и их оценивать в соответствующей последовательности.

Только после того, как вы проанализировали проблему, риторика нас учит формулировать тезис, или так называемую пропозицию. Тезис и пропозиция – это то же самое, или предложение – русское слово. Сама по себе аргументация, развертывание аргументации после того, как мы сформулировали эту главную мысль, тоже в достаточной степени важная вещь – это развертывание представляется, примерно так, как у Ломоносова – развертывание по так называемым общим местам. Кто? Петр Великий император всероссийский при устье Невы в 1703 году основал город Петербург – столицу Российской империи для сношений с Западом, населив его купцами, ремесленниками и чиновниками. Это неточная цитата из Карамзина. Вот вам, пожалуйста, тезис. Кто – Петр, он какой – Великий, кто он такой – император, что он сделал – основал Петербург, основал что- Петербург, что такое Петербург – столица Российской империи, зачем – для сношений с Европой, где – при устье Невы, каким образом – построил город, населив его купцами, ремесленниками и чиновниками. Вот вам, пожалуйста, так называемые топы, то есть время, место, обстоятельство, действие, претерпевание, предыдущее, последующее и так далее, которые формируют это описание факта. При этом очень важно понять, что факт может обсуждаться не целиком, или не только целиком, он может быть истинным, или ложным частично. Может это не Петр Великий основал Петербург, а кто-нибудь другой, может быть такое суждение. Или не в 1703 году, а когда-то в другое время. Стало быть, обсуждение этой проблематики и касается самых основных топов, тех, о которых мы с вами говорили

Когда мы обсудили факт, если мы его обсудили, мы можем перейти уже к определению. Здесь нам очень важно понять, что существенно, что не существенно, что признак, что какое-то переменное свойство, или качество и так далее, и тому подобное, выделив самое главное, самое основное в том, о чем мы говорим, в нашем предмете мысли и разобрать все остальное с точки зрения вспомогательных категорий – это, скажем, имя, как называется предмет, это его отношение к какому-то другому предмету и так далее, и тому подобное.

И только после этого мы можем переходить к конкретным качествам человека, или события – он умный, глупый, хороший, плохой, какой он сам из себя. Это и есть основное ядро изобретения. Когда мы изобретаем, строим схему нашей аргументации, ее план, исходят из некоторой ограниченной системы категорий, мы получаем соответствующий четкий результат.

Как грамотно донести свою мысль

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

И я бы начала с простых примеров, которые конечно убедительнее любых теоретических изысканий. Как-то я работала с одной замечательной семьей, дружной, воцерковленной, в которой было двое детей, которые болели. Но болели не физически, а болели психологически. Причем довольно долго и довольно серьезно. У одного были тяжелые панические атаки, а у другой были серьезные навязчивости, иными словами, она повторяла одни и те же действия по много-много раз. Она, если говорить конкретно, она часами мыла руки, то есть она открывала кран – мыла руки – закрывала кран, раз за разом и не могла выйти из ванной по полтора-два часа. Это конечно тяжелое нарушение, которое по сути дела часто приводит к тому, что человека по сути дела просто кладут в клинику.

Когда мы стали пытаться понять причины такого недуга и у одного ребенка, и у другого, причем речь шла не о детях, а о молодых людях. И девушке, и молодому человеку было примерно 20 плюс минус лет. Выяснилось, что папа очень часто уезжал и очень много времени проводил вне дома. Мама… ей было крайне тяжело справляться с жизнью семьи, вести двух детей, она работала, времени было мало, и она была в состоянии долгого тяжелого отчаяния. Она по ночам плакала, не спала, у нее было истощенное нервное состояние, но она делала вид, что все хорошо. Она делала вид, что она сильная, у нее все получается и прочее-прочее. То есть иными словами в доме присутствовала некая такая фальшь. Да, можно сказать, что это было во благо, как казалось маме. Но тем не менее, дети вставали, они еще были маленькими, когда папа стал уезжать надолго, он работал не в том городе, где они жили, а в другом месте, достаточно отдаленном от этого города и приезжал на неделю раз в два месяца в лучшем случае. И все делали вид, что все очень хорошо. Никто не говорил о чувствах, никто не проявлял эти чувства, мама с заплаканными глазами, с измученным лицом на вопрос детей: «Мама, все хорошо?» – полагали дети, что мама должна была ответить, почему глаза у нее заплаканные, почему она так несчастно выглядит, она говорила, стиснув зубы: «Да, все очень хорошо».

Получается, что в семье происходила такая подмена – реальность уплывала куда-то, а на ее место приплывала некая иллюзия, некая фальшивая ситуация. В результате оба ребенка были крайне эмоционально фрустрированы, то есть они испытывали постоянное напряжение и у них уже не было надежды на то, что будет какой-то нормальный, открытый эмоциональный разговор. Ни с мамой этого не было отношения открытого, ни с отцом. Причем отец был довольно авторитарный, жесткий, требовательный и вместо того, чтобы, приезжая на неделю раз в два месяца, обнимать своих детей, любить их и как-то с ними проводить время, он их критиковал, ругал и отчитывал. То есть это ожидание двух детей, ожидание отца, заканчивалось слезами, наказаниями, требованиями, упреками и заданием на следующие два месяца. То есть вся ситуация была психологически глубоко не здоровой, но трактовалась она, как здоровая.

В результате мы получили такую абсолютную дисфункциональную семью, при том, что в духовном плане все вроде было хорошо, но не в психологическом. Все, конечно, такая дисфункциональность не бывает без последствий. Поэтому такие напряжения у детей оказались… довели их до такого тяжелого состояния. У девочки были свои претензии к отцу, свои боли, свои страхи, когда я ее спрашивала: «А что вы делаете, когда вы открываете кран и когда вы закрываете кран?» – она мне говорила: «Я борюсь со злом».

Понимаете, в результате такого общего дисфункционального фона, у нее эти уровни психологический и духовный слепились и это действительно ситуация была абсолютно неразрешимая, пока мы не стали работать с теми реальными проблемами, которые были в жизни молодого человека и девушки. А именно – потребность в поддержке, потребность в тепле, потребность в отношениях, право на выражение своих чувств и право вообще на правду. И когда были проведены эти разговоры, были включены в работу и мама, и папа, и слава Богу, им хватило ума и мудрости, и любви к детям, чтобы понять, что происходило. Им было очень жалко, что было то, что было и они как бы даже признавали это в результате в какой-то момент даже извинились перед своими детьми. Это была точка глубокого внутреннего примирения, потому что дети даже никогда не предполагали, что папа и мама могут быть неправы и могут это признать. И в каком-то плане, когда была исцелена эта психологическая ситуация, которая долгие годы была не осознанна и совершенно не легализована, грубо говоря, произошло психологическое исцеление.

И тогда эти уровни – психологический и духовный совпали, соединились и произошло то, что называется «синергия», усиление того и другого пластов. И жизнь их в церкви стала куда более глубокой, искренней и совместной. Потому что до этой работы их отношения с Богом были у каждого свои – это была не семья перед Богом, это был каждый в одиночестве перед Богом. После того, как решена была психологическая проблема, перед Богом встала семья – любящая и заботящаяся друг о друге.