Blog

Home - 01.11.2016

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Очень актуальная тема, не могу не коснуться сегодня в нашей беседе темы, связанной с таким эмоциональным, иногда телесным состоянием нашего здоровья, потому что очень многие люди сегодня жалуются на такую совершенно незнакомую еще людям лет 20 назад, как панические атаки, как психосоматические расстройства и идут с этим, как правило, к врачу. Как только человек начинает заходить в интернет и забивает там такое словосочетание «паническая атака», или «психосоматическое расстройство», его отправляют сразу же к неврологу, или к психиатру, который лечит фармакологически. В лучшем случае он попадет к когнитивно-бихевиоральному терапевту, который по сути дела является психологом и работает на уровне поведения и установок. То есть человека учат переформулировать свой страх, переучивают его поведенческие реакции, то есть, как сесть, чтобы расслабиться, чтобы страх ушел, о чем думать, чтобы не волноваться. То есть дают некий инструментальный набор, который вроде бы помогает, и он действительно вроде бы помогает.

Мой довольно большой практический опыт показывает, что за паническими атаками, за психосоматическими расстройствами лежит всегда сам человек, его глубокие личностные проблемы и эти проблемы не осознаются. И только тогда, когда мы позволяем вообще войти в эту глубину и себе, и человеку, и сопровождаем его на этом пути, только тогда, когда мы становимся лицом к лицу с той реальной проблемой, которой человек боится, от которой он бежит в страхе, в панические атаки, в психосоматические расстройства, только тогда по-настоящему происходит исцеление. В противном случае один страх уйдет, другой придет. Один симптом уйдет, другой вас настигнет и по сути дела глубокого исцеления мы не получаем.

В каком-то плане я возвращаюсь к понятию бессознательного и к понятию вытеснения, потому что по сути дела, когда человек боится проблемы, когда он не знает, как решить ее и бежит от нее, он ее вытесняет. Куда? Не за дверь, не за окно, не границы своей жизни, он вытесняет ее в самого себя, то есть заталкивает в самую сердцевину «я» и закрывает туда дверь. Одновременно с этим он закрывает дверь в свою душу и там начинает происходить то, что происходит. Такой взрыв, который нас потом опрокидывает во всякие симптомы и страхи. И только тогда, когда эта дверь открывается и мы смело и мужественно, с верой входим в эту затемненную вытесненную реальность, и смотрим на это открытыми глазами, тогда мы в состоянии победить страх и разные симптомы, связанные с тяжелым дискомфортом, часто физическим. Надо понимать, что такой процесс вытеснения, глубокого вытеснения и бегства от реальности нашей жизни, влечет не только панические атаки, влечет не только психосоматические расстройства, но довольно серьезные духовные проблемы.

Так, какие же нарушения духовного порядка влечет наша внутренняя потеря связи с собой, потеря связи с собственной целостностью, вытеснение наших актуальных проблем и трудностей, от которых часто мы убегаем в болезнь, в психосоматические проблемы, в панические атаки, или просто сидим дома и желательно не выходим на улицу, полагая, что все разрулится само собой? Эти духовные проблемы прекрасно перечислены, когда речь идет о страстях – это уныние, это гордыня, это чревоугодие, это блуд, это гнев и так далее. Почему я так смело объединяю такие разные страсти, такие разные духовные патологии? Потому что, вспоминая учение Евагрия Понтийского, мы опять возвращаемся к тому, что любая страсть паразитирует на том, что не осознается нами, о том, что выходит из поля нашего ума, нашего сознания и нашего по сути дела внутреннего логоса, разума.

Нет возможно смысла так подробно останавливаться на каждой из страстей, но возьмем, например, страсть гордыни. Любой человек, который живет все-таки на основании других ценностей, человек, который разделяет добро и зло и понимает, что не любой ценой стоит достигать результата, что есть такие вещи, которых делать нельзя, даже если это целесообразно. Такой человек понимает, что надо в какой-то момент остановиться. Что происходит с этим ребенком, который пока еще слышит вокруг себя – ты самый-самый-самый, пока еще имеет психологические проблемы – в детском саду, в школе, во дворе, потому что никому не нравится иметь дело с таким ребенком. Что происходит с ним дальше психологически? Он обособляется от этих вредных противных детей, они все дураки, они все ничего не понимают, а я знаю лучше, я умею быстрее, эффективнее и так далее. И он отсоединяется от коллектива, отсоединяется от людей, он забирается в слоновую башню гордости. Еще не гордыни, но уже гордости и постепенно-постепенно обосновывают свою позицию, находя все новые и новые аргументы, утверждающие его в его правоте. Дальше это постепенно превращается в гордыню, он смотрит на людей свысока, при этом он абсолютно эмоционально одинок, психологически обособлен, у него тяжелые проблемы с коммуникацией, он никого не любит и его никто не любит. И он уже в глухой башне под названием «гордыня».

И начинается духовный недуг, у которого, как вы видите, есть свои психологические корни. Точно также мы можем простроить линию, связанную с унынием, начинается все с неуверенности, с состояния, что ты плохой, что ты ничего не можешь, что ты ни с чем не справляешься, ты уходишь, то в меланхолию, то в апатию, то в глухую неуверенность в себе, устойчивую неуверенность в себе. А потом ты начинаешь называть это депрессией. Человек говорит: «Я в депрессии». Но это еще не клиническая депрессия, а психологическое состояние подавленности. И постепенно-постепенно он скатывается в уныние, которое уже можно назвать страстью, потому что он пребывает в этом постоянно. И мы опять видим, что за всем за этим стоит психология, с нее начинается путь в это глубокое состояние страстного уныния.

Раз уж мы сказали несколько слов об унынии, стоит заметить, что нам кажется, что состояние уныния – это такое устойчивое состояние подавленности, вовсе нет. Об этом пишут и святые отцы и это констатируют психологи – это состояние суеты, абсолютной раздерганности внутренней. И по сути дела речь идет, о чем? Я не имею то, что хочу, а то что имею – мне не нужно. Это чувство глубокого неудовлетворения, а вовсе не апатии. Поэтому человек то плачет, то мечется, то завидует, то страдает, то есть он находится как бы все время вне себя самого. И это состояние на самом деле называется унынием, а вовсе не, еще раз подчеркиваю, не депрессивное монотонное, эмоциональное такое, состояние нуля.

Наверное, задача не в том, чтобы пройтись по каждой из страстей, а моя задача состоит в том, чтобы показать, как много психологии лежит под страстью и если мы эту психологию будем игнорировать, ее перешагивать, как бы не видеть и обесценивать, то мы ее не преодолеем. И мы не выйдем к победе над страстью, потому что одной духовной работы здесь в таком устойчивом состоянии явно недостаточно.

Психология на пути духовного исцеления

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

XIX век стал в России временем эссеистического осмысления образа Дон Кихота. В 1860 году Иван Тургенев читает доклад «Гамлет и Дон Кихот», где соотносит образ, созданный Шекспиром и образ Сервантеса. В отличие от шекспировского образа, Дон Кихот экстраверт, впрочем, это слово Тургенев не произносит, но имеет в виду именно это. Это человек действия, это человек безупречно нравственный, который соотносит все свои действия со своей верой, со своими идеалами и действует только во имя этих идеалов. Все, что он делает для людей, изначально задумывается, как благо для этих людей. В отличие от того, что делает Гамлет. Потому что Гамлет герой по Тургеневу демоничный, это такой рефлексирующий Мефистофель, который соблазняет людей, который ставит их в неудобные положения. И эти два образа, максимально не похожие друг на друга, полярные и вместе с тем, относящиеся к одному и тому же времени, в общем-то, это две разных стороны медали одного и того же. Это портрет конца Ренессанса. Об этом может быть Тургенев не упоминает, но это действительно трагедия ренессансной личности, к пониманию которой Тургенев подошел очень и очень близко.

В 1877 году в дневнике писателя Федора Достоевского появляется интересная заметка: «Ложь ложью спасается», где он пытается по-своему осмыслить феномен Дон Кихота. Впрочем, образ Дон Кихота неоднократно появлялся и в письмах Федора Достоевского, да и его роман «Идиот» в целом можно воспринимать, как вариацию на тему «Дон Кихота». В частности, обвинения Ипполита, когда Ипполит говорит Мышкину, что не надо было мне ваших благодеяний, именно ваши благодеяния довели меня до припадка – это напрямую соотносится с несколькими эпизодами из романа Сервантеса. В частности, там два эпизода с мальчиком Андресом, которого Дон Кихот вроде бы спас, но потом хозяин этого мальчика всыпал ему еще сильнее, нежели прежде. И мальчик проклинает Дон Кихота, в общем-то, это один и тот же мотив – благодеяние, которое обернулось еще большей бедой, такой сложный сюжетный поворот, который показывает неоднозначность любых действий в этом мире. Неоднозначность образа Дон Кихота Достоевский подмечает и в дневнике писателя. Эта заметка: «Ложь ложью спасается», она связана с одним из эпизодов романа, когда Дон Кихот начинает размышлять, а как же эти древние рыцари – Амадис Гальский и другие, как они сражались с целой толпой великанов, с целыми войсками, ведь на это должно уходить очень много времени. Дон Кихота не смущает ни сам по себе этот сюжет, ни образы великанов, он свято верит в это, но вместе с тем, его веру может поколебать лишь один вопрос, а как он сражался с целой тьмой этих великанов. И дальше идет рассуждение, видимо эти великаны они тоже не есть какие-то реальные образы из этого мира – это же образы волшебные, поэтому видимо меч проходил через них, как через каких-то слизняков и таким образом одним взмахом меча Дон Кихот мог срубить сразу много… меч мог пройти сразу через много тел. И дальше у Достоевского идет очень интересное размышление – вот так ради веры своей, ради того, чтобы она не поколебалась, мы часто изобретаем некую ложь, как подпорку, чтобы больше в этой вере не было ничего колеблющегося, чтобы она встала на твердый, не шатающийся фундамент. «Так ложь ложью спасается». Такое может быть эскизное, но тем не менее очень глубокое размышление о сути веры человеческой, о сути религии.

В 1897 году Мережковский пишет о Сервантесе и о «Дон Кихоте» в своей книге «Вечные спутники», определяя Дон Кихота, как вечного спутника человечества, в сущности – это то самое понятие, которое потом приведет к формированию понятия «вечный образ», «вековой образ», уже в 1920-е годы. И Мережковский подробно характеризует и образ Дон Кихота, и образ Санчо. Он рассуждает о том, что в этот роман, какие смыслы в этот роман вложил сам автор, а какие, может быть более глубокие смыслы, привносим в него мы. И далее он делает интересный вывод о том, что для Дон Кихота жизнь интересна тогда, когда она превращена в мечту. То есть Дон Кихот всеми своими действиями делает эту жизнь фантастической. Но рядом с ним есть Санчо, который тоже по-своему, это очень интересно, он тоже по-своему пересоздает эту жизнь. Он всю жизнь превращает в забаву, самое главное для него, чтобы жизнь была интересной. То есть Санчо, в общем-то, в каком-то смысле, мечтатель и затейник в не меньшей степени, нежели его начальник, хозяин – Дон Кихот.

Та двойственность этого образа, когда эти герои параллельно существуют – это как бы двойной образ, они не отдельно друг от друга, их заметил в свое время еще Генрих Гейне в своей статье «Введение к «Дон Кихоту». Мережковский по-своему эту мысль продолжает.

Дон Кихот у Достоевского и Мережковского

Борис Братусь, профессор МГУ

Все лекции цикла можно посмотреть здесь

Если большинство психологов и мнение Церкви было против того, чтобы христианская психология вошла с одной стороны в Церковь, а с другой стороны в научную психологию, в университетское образование, то возникает вопрос – как нам найти свои собственные основания? И конечно первое – это обращение к истории. История нас очень поддержала. В каком плане – дело в том, что обнаружилось несколько очень важных вещей, которые выступали против разделения психологии и Церкви. Эти вещи обнаружил, тут надо сказать, замечательный петербургский библиограф и психолог – Юрий Михайлович Зенько. Собственно, его открытия были для нас крайне важны и надо сказать, по нашему невежеству, во многом неожиданны.

Дело в том, что в учебниках психологии говорится о том, что первой книгой по психологии в России была книга некоего Ивана Михайлова, которая была издана примерно в 1704 году. С этого начинается разговор о психологии. Зенько исследовал этот вопрос и выяснил, что эту книгу написал не Иван Михайлов, а Иван Михайлович Кондорский. И этот Иван Михайлович Кондорский был дьяконом Русской православной Церкви. Затем он стал священником, иереем, и затем стал протоиереем Русской православной Церкви. Это такое ошеломляющее открытие для многих, потому что получается, что первая книга по психологии написана попом. Но этого мало, тот же Зенько обнаружил, что первый конспект по психологии вообще был написан, был составлен в Киево-Могилянской академии. И он относится к 1694 году, этот конспект хранится в библиотеке Московской духовной академии.

Таким образом уже в самой ранней духовной академии, а именно в Киево-Могилянской академии уже был курс психологии, наряду с другими основными курсами. И вообще вскрывается картина, которая совершенно противоположна тем предрассудкам, тому мнению, которая есть относительно соотношения психологии и Церкви. А именно, в течение трех веков ведется, велся диалог между психологией и духовным образованием. Более того, не было ни одного крупного училища, ни одной крупной серьезной академии, в которой был этот предмет не был выделен, как отдельный, в которой не было бы кафедр логики, психологии и так далее.

Поэтому разговоры о том, что надо нам эта психология, не надо… это разговор немножко в сторону. Главный вопрос не в том, что надо, или не надо, главный вопрос – какая нужна психология. И в этом плане можно даже так сказать, что в духовных образовательных учреждениях психология была всегда. Свое существование, как отдельный предмет она прекратила лишь в начале 1960-х годов и это было сделано ни кем иным, как Хрущевым, известным богоборцем, который выкинул из программ духовных учебных заведений психологию, химию, физику. Сделал все, чтобы священство не было образованным.

На самом деле надо вспомнить, что термин «христианская психология» впервые был употреблен святителем Игнатием Брянчаниновым. И это было в 1860 году. Но настоящим отцом христианской психологии признанно является святитель Феофан Затворник. У него ряд произведений, связанных с христианской психологией, у него программа христианской психологии. И дальше, если брать сочинения, то мы видим сочинения епископов, священников, мирян, преподавателей духовных академий, которые связаны с той областью, которая называется христианская психология. На всякий случай замечу, что именно христианская психология. Сейчас говорят, нет, не надо христианская, надо называть «православная», надо называть «святоотеческая психология». Термину христианская психология более 150 лет. В такой стране как Россия понятие «христианская психология» – это значит и есть «православная психология», какая она еще может быть? Поэтому этот термин утвержден и какая-либо ревизия его невозможна и совершенно не нужна.

Итак, какие же были сочинения в этой области? Очень интересные сочинения, например, «Психология бесоодержимости в русской деревне», «Психология кликушества», «Психология веры» и даже была такая книжка, которая называлась «Психология атеизма». Была большая книжка, которую написал епископ Мелитинский, ныне причисленный к лику святых Грузинской православной Церкви, которая называлась «Практическая психология» и так далее.

Теперь все куда это делось? Ответ к сожалению, очевидный и столь же очевидный, сколь и печальный. С 1917 года с октябрьской революции прекращаются начисто какие-то работы, связанные с взаимоотношением между Церковью и психологией. Собственно, это яма, это катастрофа, в которую ухнула вся культура Российской империи. Что-то уцелело, какие-то осколки продолжали быть, но все, что связано с отношением в частности психологии и Церкви, все эти диалоги просто прекращены. Вы не найдете ни одной работы после 1917 года. Первые работы по христианской психологии появляются спустя 80 лет, они появляются в начале 1990-х годов. И поэтому этот пробел в сознании многих воспринимается, как вообще этого никогда не было, вообще это невозможно и так далее. И это все является важнейшим основанием для развития христианской психологии.

История психологии в России и роль Церкви

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Внешняя политика СССР в 1930-е годы характеризуется двумя основными тенденциями – это окончательное признание дипломатическое, включение СССР в международные отношения и отношения СССР с двумя основными очагами агрессии, которые формируются у нас в 1930-х годах.

Что касается первого, известно о том, что последней страной, которая признает Советский союз являются Соединенные штаты. До этого момента, в общем-то, основные ведущие державы мира находятся с Советским союзом в дипломатических отношениях и ряд из них в довольно интенсивных дипломатических отношениях. Советский союз был принят в Лигу Наций – это такой прообраз современной Организации Объединенных Наций, где выступал с различными инициативами. Тут конечно же стоит отметить то, что безусловно 1930-е годы характеризуются относительно мирной политикой Советского союза. Я имею в виду не конец, а именно большую часть. Потому что Советский союз выступает с огромным количеством мирных инициатив, которые были тогда очень-очень нужны.

Здесь мы переходим к главной содержательной части. Как известно два наиболее агрессивных очага – это разумеется Германия, в которой к власти приходят нацисты в начале 1930-х годов. И нацисты, во-первых, опираясь на огромное количество уже существующих фашистских режимов – это Италия, это режимы Восточной Европы, это режимы Скандинавии, они естественно имеют широкую международную поддержку, не с демократическими странами, а именно они были признаны другими фашистскими режимами. И, в общем-то, их внешняя политика, несмотря на обещание продолжать миролюбивую политику Веймарской республики, она конечно же очень агрессивна. Нацизм был нацелен на расширение жизненного пространства за счет восточных территорий. С точки зрения нацистской идеологии, население СССР в первую очередь восточнославянское считалось «Untermensche», то есть расово неполноценным и подлежало частичному уничтожению и соответственно частичному переводу на такое фактически рабское состояние. Это то, что Адольф Гитлер изложил еще в 1922 году в своем основном программном документе «Mein Kampf» – «Моя борьба».

Дело в том, что с этим очагом агрессивности были большие проблемы. Для стран европейской демократии, для Франции и для Великобритании, нацисты рассматривались, как естественный сдерживатель советской угрозы. Советская угроза воспринималась, надо сказать, гораздо жестче, потому что большевизм – это некий альтернативный способ государственного устройства и вообще общественной жизни. И не надо забывать, что большевизм в 1930-е годы рассматривался сквозь витрину – это витрина ВДНХ, это витрина индустриализация. О голоде и массовых репрессиях, учитывая фактически железный занавес, который тогда существовал, практически не было известно. Социализм был в таком романтическом ареале, пользовался широчайшей на самом деле международной поддержкой с точки зрения общественных организаций различных. Естественно это вызывало нежелание видеть большевиков, как той возможной силы, которая вмешивалась бы во внутренние дела. И нацисты воспринимались как те, которые могут сдерживать большевизм.

Несмотря на то, что проводились мирные инициативы, в частности в 1934 году французский министр иностранных дел Барту предложил создание коллективной безопасности – объединение стран Восточной Европы, Франции, Германии и Советского союза в рамках одного военного блока. Эту инициативу, как известно, поддержал очень широко известный король Югославии Александр Карагеоргиевич, но во время обсуждения этого Восточного пакта, как она называлась в 1934 году… точнее даже не во время обсуждения, а когда король Александр с Барту ехали в Марселе, он прибыл в порт, они были застрелены по всей видимости нацистскими агентами.

После этого запад переходит к политике умиротворения агрессора. Немцы вводят войска в демилитаризированную Рейнскую зону, Гитлер фактически отстраивает на глазах у Великобритании «Kriegsmarine», то есть военно-морской флот и выстраивает вооруженные силы, нарушив таким образом условия Версальского договора. Наиболее остро этот факт был выражен во время так называемого Мюнхенского соглашения 1938 года, когда Гитлер предъявил Чехословакии ультиматум о передаче Судетской области приграничной к Германии, Судетская область была населена немцами. И Англия, и Франция, которые выступали гарантами суверенитета Чехословакии в лице своих лидеров в Мюнхене подписали соглашение о том, что они поддерживают Гитлера, считая, что Гитлер после этого, после такого «дружественного», условно говоря, акта вся его агрессия будет направлена на Восток. Когда после Мюнхенской этой конференции лорд Чемберлен – английский премьер-министр, спускаясь по трапу самолета о том, что мир я вам принес на десятилетия. До начала Второй мировой оставался только один год.

Разумеется, полным абсолютно зеркальным ответом на Мюнхенское соглашение, которое у нас сразу окрестили, как Мюнхенский сговор, было подписано соглашение Молотова и Риббентропа, то есть то, которое привело фактически к разделу Восточной Европы на сферы влияния Советского союза и фашистской Германии и вроде как гарантировало мир на 10 лет. Тут надо отметить, отдать должное все-таки советским дипломатам, что они до последнего момента старались найти точки соприкосновения с французскими и английскими дипломатами. В частности, это было еще в начале 1939 года, в Москве шли переговоры. Переговоры, в общем-то, оказались безуспешными, англичане прислали даже каких-то второстепенных дипломатов. В частности, такой пример, памятник Тимирязеву у Никитских ворот, он стоит там в мантии Оксфордского профессора, он действительно был Оксфордским профессором. Почему так – потому что это был некий такой жест доброй воли, его открыли в присутствии английских представителей в 1939 году, но тем не менее, как известно, на этом же памятнике сохранился след от снаряда, ударившего в 1941 году. Что показывает, куда завели все эти переговоры.

Фактически пакт Молотова-Риббентропа – это не решение проблемы. Страны наращивали свой военный потенциал и было понятно, что и Германия, и Советский союз в дальнейшем уже столкнутся в рамках Второй мировой войны.

Внешняя политика СССР в 1930-е годы

Павел Крючков, заместитель главного редактора журнала «Новый мир», заведующий отделом поэзии.
Старший научный сотрудник Государственного литературного музея («Дом-музей Корнея Чуковского в Переделкине»)

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Я задался такой целью действительно посмотреть во всех ли работах Чуковского, крупных конечно, присутствуют ли пушкинские следы и каковы они, и насколько они глубоки и серьезны, а не являются просто теми, или иными связками. Оказалось, что присутствуют, и глубоки, и очень интересно необходимые. Они есть и в книгах Чуковского о писателях прозаиках XIX века – Дружинине, Слепцове, Успенском, о его литературоведческих работах. Они присутствуют в его книге 1924 года – книге об Александре Блоке «Александр Блок, как человек и поэт», там вообще пушкинская тема очень интересно развернута. Но, пожалуй, самая большая история присутствует в книге «Мастерство Некрасова», которая в собрании сочинений вообще отдельным томом.

Эта книга Чуковского вышла в 1952 году и потом выдержала семь изданий, последнее было в 1970-е. Он действительно получил за нее Ленинскую премию – это была первая Ленинская премия в нашей стране, которую дали за нехудожественное произведение. Только спустя очень много лет после смерти Чуковского мы узнали, что оказывается, старые большевики протестовали против этого дела, писали письма в комитет по Ленинским премиям. Это связано с тем, что Чуковский присутствовал в литературе и публицистике еще в дореволюционные годы и даже, отклоняясь на секунду от нашей темы скажу, что он стал героем, разумеется отрицательным, статьи Владимира Ильича Ленина. И даже из его фамилии Ленин сделал нарицательное выражение: «Такие, как Чуковские», – пишет он в своей статье «Новые упразднители».

Но не об этом речь. А речь о том, что последняя большая критическая книга Чуковская очень точно названа «Рассказы о Некрасове». Критическая книга, но видите, он вводит слово «рассказы» – слово из художественной литературы. Точно так, до этого «Критические рассказы».

«Рассказы о Некрасове» – в этой книге была главка под названием «Пушкин и Некрасов». Потом, Корней Иванович превратил ее в отдельную брошюру, в отдельную книжку и потом она уже стала частью книги «Мастерство Некрасова». Так вот, если очень кратко сказать, то Корней Иванович, как это было ему свойственно, сражался с идеологическим и мифологическими установками, одна из которых и в старые годы, и в его уже новейшее время, построена была таким образом, что Некрасов не является поэтическим наследником Пушкина. Что его внутренняя поэтическая установка и развитие его поэтики перпендикулярно некоторым образом пушкинскому и с этим Корней Иванович страшно спорил. И за это на него делались разнообразные нападки, о чем есть специальные исследования. Я приведу, к сожалению, только один пример, но думаю, что очень эффектный. Думаю, что давно никто не брал, кроме двух-трех специалистов в руки эту книгу Чуковского:

«Одним из самых наглядных примеров внутренней состоятельности эстетских противопоставлений Некрасова Пушкину является неизданное письмо Фета к автору дилетантских стихов Константину Романову».

И Чуковский цитирует письмо Фета: «Читаешь стих Некрасова: “Купец, у коего украден был калач…” – и чувствуешь, что это жестяная проза. Прочтешь: “Для берегов отчизны дальной…” – и чувствуешь, что это золотая поэзия».

Корней Иванович пишет: «На первый взгляд противопоставление кажется вполне убедительным, но и оно начисто опровергается фактами. Факты же заключаются в том, что строка, приведенная Фетом, заимствована из той группы стихотворений Некрасова, которая объединена общим названием “На улице”, а там, как известно, есть такие стихи:

“Вот идет солдат. Под мышкою

Детский гроб несет детинушка”.

Читая эти стихи невозможно не вспомнить другие стихи о таком же гробике и о таком же отце:

“Без шапки он; несет под мышкой гроб ребенка

И кличет издали ленивого попенка,

Чтоб тот отца позвал да церковь отворил.

Скорей! ждать некогда! давно бы схоронил”.

Автор этого стихотворения – Пушкин. Дело не только в том, что образ отца, несущего под мышкой гроб младенца, совпадает у Некрасова с пушкинским. Главное, весь тон этого пушкинского стихотворения некрасовский. Если не знать, что стихи о гробике написаны Пушкиным, их можно принять за некрасовские. В них тоскливо негодование, некрасовское негодование на убожество, жестокость, безвыходность тогдашнего русского быта».

И Корней Иванович приводит целиком весь этот эпизод:

«Румяный критик мой, насмешник толстопузый,

Готовый век трунить над нашей томной музой,

Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,

Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.

Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогой,

За ними чернозем, равнины скат отлогой,

Над ними серых туч густая полоса.

Где нивы светлые? где темные леса?

Где речка?..»

Действительно, совершенно некрасовские стихи.

«В проклятой хандре Пушкина, в его скорби при виде разоренной деревни уже предчувствуется некрасовская горечь и желчь. Сама эта манера давать перечень удручительных образов, чтобы выразить свою боль о неустройстве и мерзости окружающей жизни впоследствии стала типично некрасовской».

Только один эпизод я выбрал. Вообще друзья, должен вам сказать, что сейчас, рассуждая о Чуковском и Пушкине, какая-то часть моей головы думает о других, и печальных, и случайных, и трогательных странных сближениях. Я почему-то только сейчас подумал, что и у того, и у другого было по четверо детей. А вот читая про этот гробик – свою последнюю дочь Мурочку Корней Иванович хоронил сам, она умерла, когда ей было 11 лет.

О других следах пребывания Пушкина в книгах Корнея Ивановича хочется говорить, переходя снова к теме детей. Конечно к теме детей.

Чуковский о Некрасове

Дмитрий Степанов, кандидат исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Отношение русского общества к царскому титулу. Речь в первую очередь пойдет о двух проблемах. Первая – это соответственно общественное сознание и его отношение к царскому титулу. И второе – это земский собор, как институт, который избирает царей.

Широкие слои населения естественно трактовали царский титул по-своему, что очень хорошо заметно по различным фольклорным произведениям и не только, по другим источникам. Это не глубокая рецепция, как это происходило у Ивана Грозного, или у других представителей близких к интеллектуальной элите, входящих в нее. То здесь не было ни «Москвы – третьего Рима», не было, ни истории, связанной с происхождением от Августа Кесаря. Естественно это соотносилось с теми терминами, которые они постоянно слышали в различных произведениях. Фольклорные произведения помнили о татарских царях, то есть о золотоордынских ханах, они помнили в конце концов о византийских василевсах, особенно когда речь шла о разных былинах. Они разумеется соотносили это с ветхозаветными правителями – царь Соломон, царь Давид. Разумеется, это были римские императоры, в первую очередь – это царь Константин. Об этом упоминалось в церквях на соответствующих праздниках священники об этом рассказывали и разумеется с точки зрения населения Московского государства царь – это тот, кто входит в контекст этих самых персонажей о которых идет речь.

Титул абсолютно сакрален, царя невозможно коснуться, на царя нельзя посмотреть, и особенно на представителей царской семьи. Естественно это с той точки зрения, что ни в коем случае нельзя посмотреть, так как это будет сглаз, это будет порча и, когда цари проходили через Красную площадь, то население падало ниц обязательно и стрельцы даже наоборот отдельно карали тех, кто хотел посмотреть на царя. Это можно было делать только в определенные дни, в определенные моменты. Известен даже такой курьезный случай, я все время привожу его в качестве примера, когда казак в начале XVII века пишет челобитную царю и рассказывает о своем опыте употребления галлюциногенных грибов. Он рассказывает, что он съел мухомор и после этого мухомор явился из-под земли и сказал, чтобы он себя убил. Но казак Тимофей Сергеев пишет о том, что я помня твою государеву честь, обращаясь к царю, и твое государево имя, и православную русскую веру сказал: «Иди мухомор». И мухомор испугавшись тебя, великий государь, ушел. То есть, что мы видим, он испугал свою галлюцинацию царским именем и в его сознании галлюцинация испугалась царя. Но зачем же он пишет это царю, собственно? Похвалиться тем, что он победил что-то такое, что он в первый раз в жизни встретил? А потому что царь имеет прямой контакт с Богом, и он может узнать об этом раньше, чем ему скажет Тимофей Сергеев и тогда его накажут. «Смилуйся, помилуй», – заканчивается эта самая челобитная.

И здесь очень важный момент заключается в том, что власть царя имеет божественное происхождение, царь – это проводник высшей воли, через него Сам Господь Бог управляет, Он правит его устами, издает законы через него. И, казалось бы, царя люди поставить не могут, и здесь большая проблема заключается в пресечении династии. Как вы знаете, московская правящая династия пресекается в конце XVI века. В 1598 году умер Федор Иванович, не оставив наследников и соответственно он передает престол вроде как, своей жене Ирине Годуновой, так передает престол Борису Годунову и уходит в Новодевичий монастырь. И впервые мы видим, как царь, новая династия была избрана на земском соборе. Что происходит дальше – конечно же земские соборы собирались и когда была коронация Федора Ивановича, формально он подтвердил коронацию нового царя.

Но отношение к Годунову с точки зрения широких слоев населения очень настороженное. Годунов не природный царь. Иван Грозный – природный царь, Федор Иванович тоже и это очень хорошо отразилось на чем – Годунов с точки зрения современного человека, царь более просвещенный, чем Иван Грозный. Он гораздо более спокойный, он тихий, а тем не менее население к нему относится очень напряженно. Ну, например, как известно, что при Годунове был великий голод. Великий голод был и при Иване Грозном, и при Иване Грозном было не только это, но и много других вещей, но все равно Иван Грозный имеет династическое право, а Годунов не имеет. И поэтому отношение к Годунову было таким очень нелояльным, скажем так. И опять-таки здесь очень важный момент, грех цареубийства – Годунов цареубийца, он убивает законного наследника. То есть, с точки зрения широких слоев населения один этот факт перекрывает абсолютно все достоинства этого правителя.

Русское общество и царский титул

Татьяна Иостман, руководитель скаутского отряда «Сполох».

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Несколько лет назад мы забили тревогу в своих детских коллективах, с которыми общаемся, среди семей с которыми мы общаемся. Мы заявили: дети перестали быть любопытными, они не хотят узнавать что-то новое и интересное, они не хотят исследовать, они не хотят потом анализировать что-то и так далее. Это следствие очень многих факторов, здесь можно долго рассуждать, что именно – интернет, или современные образовательные методики, когда человеку выдается все в голову сразу шаблонно, стандартно, что повлияло на такую трансформацию детей. Но для нас – это показалось очень странным и неправильным. Ребенок должен быть любопытным, ребенку должно быть интересно, он же ребенок.

Мы стали придумывать такие формы, такие игры, которые побуждают ребенка, заставляют его исследовать. Мы назвали одну из этих форм экспедицией. Экспедиция может быть организована с ребенком даже в какое-то очень знакомое ему место, например, парк «Сокольники», или, например, сквер и детская площадка возле дома. Экспедиция может быть организована в город, в котором ты живешь, но которого не знаешь. Экспедиция может быть организована в другой город, или в другую страну. К сожалению, для очень занятых взрослых у нас нет пока таких рекомендаций, таких ресурсов, где они могли бы найти для себя готовую экспедицию, которую вместе с ребенком могли бы пройти. Есть энтузиасты, группы энтузиастов, которые периодически предлагают нам поучаствовать в каких-то играх, подобных нашей экспедиции. Но, пока наша практика показывает, что взрослый должен серьезно готовиться к экспедиции для того, чтобы она ребенку была интересна.

Итак, когда мы отправляемся в экспедицию, мы можем играть какую-то роль. Мы можем играть роль прогрессоров, которые осваивают новые территории. Они могут называться викингами, они могут называться прогрессорами, как у Стругацких, они могут называться какими-нибудь рыцарями – рыцарским орденом, который ищет для себя новые земли, для человечества осваивает их и так далее. Но должна быть какая-то игровая канва, в которой эта экспедиция осуществляется. А может быть ребенок хочет получить профессию, которая предполагает наличие исследовательских навыков, может быть он будет биологом, может быть, он хочет быть географом, может быть он хочет быть великим путешественником.

Мы отправляемся с ним в экспедицию, готовим экспедицию заранее и ребенка готовим к экспедиции тоже заранее. Например, мы приезжаем в другую страну – в Италию, мы приезжаем в Рим, мы приезжаем в Венецию, или мы приезжаем в Финляндию – в Пори, в Хельсинки и так далее. И взрослые, которые готовят эти поездки, заранее готовят экспедиции. Экспедиция представляет собой набор заданий, интересных заданий, которые рассчитаны на наблюдательность ребенка – заметить какой-то объект, заметить какую-то деталь на здании, заметить какие-то предметы на детской площадке. Для того, чтобы подготовить такие задания, можно посмотреть, например, на сайт проекта «Бегущий город», сейчас очень многие участвуют в этом проекте – http://www.runcity.org/. И задания в категориях сфинкс, лев в этом проекте, они в чем-то похожи на задания в наших экспедициях. Когда ребенок должен посчитать, например, клумбы в виде звезд, которые располагаются во дворе какого-то дома. Когда ребенок должен заметить рисунок, граффити на стене какого-то здания и сказать, что там нарисовано и так далее. Но мы помимо таких заданий добавляем в экспедиции еще задания, требующие общения, задания, которые нельзя выполнить, не пообщавшись, например, с местными жителями, не задавая им правильные вопросы, задания, ответы на которые невозможно найти в интернете. Например, в одной финской деревушке мы попросили ребят выяснить, кто такой… и дальше шли имя и фамилия человека. Без общения с жителями они бы не узнали, что это уважаемый мэр, руководитель сообщества в этой деревушке.

Кроме того, экспедиции содержат в себе творческие задания. Когда ребятам нужно что-то сфотографировать, отснять какой-то видеосюжет, например, в каком-нибудь музее, или на Староместской площади в Праге, как там часы на Староместской ратуше показывают целый спектакль и так далее. Любая экспедиция, которую мы составляем, должна быть интересна ребятам разных возрастов, потому что у нас туда отправляются дети от 7 лет и до 18. Поэтому, удобно еще и создавать задания для разных возрастных групп, чтобы все были задействованы в решении этих заданий. Но экспедиция не заканчивается только выполнением этих заданий – исследователь обязательно должен готовить отчет. И мы с детьми готовим отчеты в формате презентаций, мы готовим фотоотчеты, мы выпускаем газеты, посвященные этим экспедициям, мы готовим отчеты видео в тех коллективах, которые уже научились снимать видео и монтировать его. И это тянет за собой развитие еще огромного количества других навыков, в том числе навыков презентации, которых не хватает очень многим взрослым, потому что ребята, вернувшиеся из экспедиции должны рассказать о том, как они туда съездили другим, а для этого нужно выступить. Может быть поставить спектакль, может быть сделать научный доклад, может быть презентовать это с помощью видео и так далее.

Но в любом случае, игры, подобные экспедициям, позволяют развивать огромное количество умений, нужных человеку в современном мире.

Экспедиция

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Наиболее широко в обиход вошел сам термин «психология успеха», или «успешная психология» после того, как супруги Тойче в Германии разработали целый курс такой психологии, вернее целый курс обучения человека успеху. Надо сказать, что, в общем, это были люди без какого-то специального образования и достаточно странной судьбы, тяжелой судьбы. В общем, для них, конечно, занятия психологией успеха – это был, скорее некоторый выход на коммерческий простор. То есть они увидели в этом способ действительно иметь большой коммерческий успех, потому что чувствовали, что вот на это есть спрос. Но, а кроме того, они обладают такими своеобразными религиозными, или псевдодуховными знаниями, верой и поэтому в конце концов то, что они создали просто превратилось в такой психокульт, или в такую психологическую религиозную секту. Но тем не менее, конечно они брали что-то из существующей психологической практики.

Свой курс они сделали как бы из двух курсов. Они придумали такую псевдонауку, как физика человека, такую псевдонауку, как психогенетика человека, которая ничего общего не имеет с психогенетикой, с реальной наукой. И из этого они слепили свой курс, как используя все данные о человеке, о его семье, о его предках, как в конце концов вырваться из этого состояния неуспеха и обрести это состояние успеха. То есть для них успех – это прежде всего состояние, в которое входит человек и тут его уже ничего не может ограничить. И очень интересны 14 пунктов успеха. Среди них особенно трогательный второй пункт – это то, что нужно просто избегать людей, которые вам неприятны. Надо избегать думать о неуспехе, надо избегать общаться с неуспешными людьми, надо смотреть только хорошие фильмы про успешных людей, читать только хорошие истории про успешных людей и самому себе постоянно внушать, что ты человек успешный, что тебя непременно ждет успех. И таким образом можно сказать, что их практика скорее практика уговаривания, то есть надо уговорить себя, что ты успешный и надо отказаться от всего, что в тебе есть неуспешного.

На самом деле мы можем сказать, что у каждого человека есть много проблем. И есть конечно проблемы, которые идут с детства, есть проблемы, которые, можно сказать так, унаследованы, или приобретены в семье. И эти проблемы нуждаются в преодолении их. На самом деле не уговаривать себя надо, что ты хороший, успешный и что тебя ждет и слава, и успех, и все остальное. Нужно просто снимать те трудности, которые у тебя есть. То есть, если… как говорят психологи, есть сдвиг мотива на цель. То есть, если главным мотивом будет успех, то целью на пути к этому успеху будет достижение психического здоровья, душевного равновесия, того состояния, когда человек способен к труду, когда он работоспособен, когда у него есть ресурсы для работы, когда у него есть большой творческий потенциал. И можно сказать, что такой целью для достижения главного мотива является некое духовное, душевное здоровье человека. И на самом деле, если мы будем действительно заниматься этой проблемой всерьез, то происходит сдвиг мотива на цель. То есть, здоровье человека и является главным мотивом.

Потому что успех, это такая на самом деле зыбкая категория и мы знаем в Писании написано: «Что пользы человеку, если он весь мир приобретет, а душу свою потеряет?» Успех может быть и во вред тебе, как личности, твоему здоровью, твоему состоянию. Потому что мы часто говорим, что успех иногда портит душу человека. «Люди гибнут за металл», – поет Мефистофель в опере «Фауст». И действительно получается, что успех, будучи самоцелью, может на самом деле жестоко переломать человека. И получится, что тогда все те крохи, которые они предлагают для улучшения психического здоровья человека, они, в общем-то, ничего не дадут. Но если мы рассматриваем здоровье человека, его творческие способности, его работоспособность, как главные условия достижения в том числе и успеха, то тогда, конечно, мы на более верном пути. То есть, все-таки целью психологической помощи человека является – это помочь ему стать в полном смысле личностью.

И мы видим, что христианство нам предлагает самые разные формы успеха. Один человек пришел в церковь и говорит: «Ну, расскажите мне, кто у вас в церкви самый успешный? Где у вас хотя бы изображение самого вашего лидера, который всего добился», – бабушка: «Лидер, а, главный в смысле?» – и показывает ему на распятие – вот. «И это что? Вот этот человек, которого прибили к кресту, он является вашим лидером? Это ваш ориентир? На это вы ориентируетесь. Я не хочу себе такой карьеры», – она говорит: «Ну, понимаете, с другой стороны, он умер, но воскрес и еще и всех нас воскресит с собою». И оказывается, что действительно, когда человек занимается здоровьем своей собственной личности, оздоровлением своей души, то у него и понятие успеха очень сильно меняет свои контуры и очень сильно меняет свое содержание.

Учение успешной психологии Джоэл и Чампиона Тойчей

Татьяна Иостман, руководитель скаутского отряда «Сполох».

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

В последнее время большую популярность получили в том числе и среди взрослых различные квесты, которые предлагают коммерческие организации. Но квест можно придумать и самим, и подготовка квеста не предполагает огромных усилий от организаторов. Квест – это набор задачек, которые решаются последовательно и приводят к какому-то результату. Например, найти клад, например, получить приз, например, выйти из комнаты и так далее.

Как форма развивающей игры, квесты очень успешны в том числе и в деятельности нашего детского разновозрастного объединения. Мы используем квесты для того, чтобы, во-первых, закрепить какие-то навыки. То есть, квест – это своеобразная форма зачета, который получает ребенок по окончании какой-нибудь темы, например. Мы изучали на биологии новую тему, мы составляем квест, выполняя задания которого, в интересной игровой форме, ребенок подтверждает, что он эту тему освоил хорошо. В любых квестах, в том числе и в образовательных квестах организаторы конечно придумывают и подсказки, не всегда человек ответы на все вопросы, или команда ответы на все вопросы находит быстро и самостоятельно. Квесты мы также проводим для того, чтобы в большой игре, большой ролевой игре, например, ребята могли получить какой-то кусочек будущего решения, например, какой-то артефакт, который им поможет выиграть важную битву, или артефакт, который поможет им получить управление над целым районом какой-нибудь сказочной страны.

Квесты мы можем также проводить для того, чтобы подготовиться, например, к походу. Мы определяем, усвоил ли ребенок все навыки, которые ему пригодятся для участия в большом многодневном походе. Мы делаем игру-квест, проходя задания которой он собирает рюкзак, он определяет, какой вес рюкзака ему положен, он на карте находит пункты, через которые пройдет поход, он составляет меню для какого-нибудь приема пищи в походе, он вспоминает, что ему нужно сделать, если товарищ подвернул ногу, он вспоминает, каким узлом можно закрепить на столбе, или на бревне веревку и так далее. И пройдя этот квест, он получает какой-нибудь значок, или получает звание походника, допускается к участию в походе.

Квесты можно использовать и для того, чтобы отметить какой-нибудь праздник с ребенком, для того, чтобы он не просто получил от вас подарок, а для того, чтобы он его заработал. Последовательность заданий, которые он выполняет внутри квартиры, на улице, задания, в которых можно задействовать соседей, друзей, знакомых, в итоге приведут его к подарку, который будет считаться им действительно заслуженным.

Помимо квестов, как формы для усвоения, для проверки усвоения навыков, помимо квестов, как формы просто организации досуга, квесты могут быть частями больших ролевых игр, которые мы тоже активно используем в своей деятельности. В частности, последние годы в скаутском отряде «Сполох» проводятся огромные ролевые игры, которые длятся целый год. Каждый год – это новая тема. В позапрошлом году мы играли в рыцарей, в прошлом году в викингов, в этом году мы играем в миры Гарри Поттера. Участие в таких играх, когда вся деятельность в детском коллективе проходит в этом антураже, проходит с артефактами из этого мира, проходит с использованием терминологии, с использованием знаний об этой эпохе, об этом мире, оказывается гораздо более эффективной в усвоении всех навыков, которые нужны ребенку в коллективе в этом году. Удивительно, но благодаря подобным играм, дети в нашем коллективе стали гораздо больше читать, потому что они увидели во время проведения квестов, что без знания каких-то деталей из книги, без знания каких-то исторических деталей о персонажах, о зданиях и так далее, они не могут выиграть в игре.

Поскольку соревнование, поскольку желание победить – это один из основных двигателей в игре, то проведение подобных игр, которые побуждают в том числе и желание ребенка читать, оно оказывается очень благодатным для развития нашего детского коллектива.

Квесты и ролевые игры

Сергей Федякин, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Дома Русского зарубежья имени Солженицына, доцент Литературного института.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Прежде чем говорить о том, что сделала Цветаева в русском зарубежье, хотелось бы обратиться к одному стихотворению, которое многое говорит о том своеобразии, которое вообще присущей ей, как поэту. Это стихотворение 1916 года из цикла «Стихи к Блоку» самое первое, оно очень известно, но хотелось бы показать, и кое-что пояснить на его примере, как работала Цветаева.

Имя твое — птица в руке.

Имеется в виду, что как птица хлопает, так звук «Блок» возникает.

Имя твое — льдинка на языке.

То есть слово «Блок» так тает на языке.

Одно-единственное движенье губ.

Имя твое — пять букв.

Пять букв, потому что по старой орфографии Блок писался с твердым знаком на конце и было действительно пять букв.

Мячик, пойманный на лету,

Серебряный бубенец во рту.

То есть и мячик звук такой издает, как «Блок» и также звенит, как серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет так, как тебя зовут.

Кто бросал камни, так вот еще подкручивая, чтобы он сделал свечу, действительно он входит с таким звуком.

В легком щелканье ночных копыт

Громкое имя твое гремит.

То есть, цоканье копыт напоминает слово «Блок».

И назовет его нам в висок

Звонко щелкающий курок.

То есть опять все об одном звуке.

Имя твое — ах, нельзя! —

Имя твое — поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век.

Имя твое — поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток…

С именем твоим — сон глубок.

Стихотворение, посвященное Блоку на самом деле рисует портрет имени Блока, звука и получается, что Цветаева через звук дает еще многообразный целый каскад образов, который как-то высвечивает скорее Блока, как поэта, обладающего магическим звучанием. Почему так получилось? Марина Ивановна была очень близорука и поэтому мир звука для нее был очень родной. Кроме того, еще известно, что она маленькая все время что-то бормотала про себя, примеривая какие-то предложения и когда один из критиков русского зарубежья, который особенно ценил Марину Ивановну – Святополк Мирский, он скажет, что Цветаева безупречна с точки зрения чувства языка. Но не потому, что это русский язык, а потому, что это язык. То есть именно все, что касается языка, она необыкновенно чувствовала. Те, кто почитает письма Цветаевой увидит, что она и в письмах очень естественна при всей своей избыточной может быть энергии. Но одно, что произошло с Цветаевой в эмиграции – это заметно, когда мы читаем ее стихи более ранние и более поздние. «Генералам двенадцатого года» – очень известное стихотворение:

Вы, чьи широкие шинели

Напоминали паруса,

Чьи шпоры весело звенели

И голоса.

И чьи глаза, как бриллианты,

На сердце вырезали след —

Очаровательные франты

Минувших лет.

Примерно на ту же тему более поздняя Цветаева, уже это 1920-е годы. «Новогодняя»:

Братья! В последний час

Года — за русский

Край наш, живущий — в нас!

Ровно двенадцать раз —

Кружкой о кружку!

За почетную рвань,

За Тамань, за Кубань,

За наш Дон русский,

Старых вер Иордань…

Грянь,

Кружка о кружку!

Товарищи!

Жива еще

Мать — Страсть — Русь!

Товарищи!

Цела еще

В серд — цах Русь!

То есть даже слово «в сердцах», она с помощью тире делит на две части, выделяя каждый кусочек слова, заставляя его звучать особенным звуком. Стихи, как бы сказали, белогвардейские, муж ее участвовал в белом движении, воевал. Именно за ним она и отправляется за рубеж, для воссоединения семьи. Но огромный цикл свой она называет «Лебединый стан», он такой белогвардейский и какое-то время она считалась белогвардейским поэтом, пока не напишет стихотворное приветствие Маяковскому, после чего сразу к ней изменится отношение в русском зарубежье.

Что заметно, что все более экспрессия берет верх, она начинает, что кстати раздражало очень многих из писателей русского зарубежья, крайняя экспрессия, когда она начинает делить даже слова на отдельные кусочки. Вот одно очень характерное стихотворение, чтобы показать, что иногда это бывает чрезвычайно уместно. Некоторые слова, приставка «рас» здесь отделяется от остального слова и заставляет это «рас» звучать совершенно особым смыслом. Стихотворение написано в 1925 году и войдет в книгу, которая называется «После России», очень характерное название для Цветаевой. Главный адресат стихотворений – Борис Пастернак, который здесь находится, а она там. Вот стихотворение как звучит.

Рас-стояние: версты, мили…

Нас рас-ставили, рас-садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали…

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это – сплав

Вдохновений и сухожилий…

Не рассорили – рассорили,

Расслоили…

Стена да ров.

Расселили нас, как орлов-

Заговорщиков: версты, дали…

Не расстроили – растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который – март?!

Разбили нас – как колоду карт!

Дата: 24 марта 1925 года стоит под стихотворением, то есть имеется в виду именно этот март. Но в тоже время какой очередной март, то есть, «который март» значит «какой год» в данном случае. И современники даже и не подумали, что это обращено к отдельному стихотворению, они сразу восприняли стихотворение, как будто это о митрополии, то есть советской России и эмиграции. То есть. отделив приставку от остального слова, «рас», которая как бы «раз», «разделение» подчеркивает, сразу она добилась очень сильного впечатление. Это особое чувство слова – давать какие-то необыкновенные смыслы, наделять даже не слова, а части слов – это очень характерная черта Цветаевой в русском зарубежье.

У нее есть и более спокойные стихотворения, кстати, среди них очень известное – это:

Тоска по родине! Давно

Разоблаченная морока!

Мне совершенно все равно –

Где совершенно одинокой

Как бы, все равно, где быть, но заканчивается:

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И все — равно, и все — едино.

Но если по дороге — куст

Встает, особенно — рябина…

Дальше можно не договаривать, потому что здесь, когда ностальгия прорывается, оказывается, что совершенно не все равно. Почему возможно и судьба ее привела обратно в Россию. Конечно для того, чтобы опять оказаться с семьей, которая оказалась здесь. Но эта тоска… По началу ей казалось, что с ней русский язык, поэтому родина находится вместе с ней, родина в языке. Потом это стихотворение 1934 года, оказалось, что не так все просто, что все-таки родина там.

О ее трагической судьбе говорилось очень много, хотелось здесь просто подчеркнуть некоторые другие особенности того, что она сделала за рубежом. С одной стороны, очень много стихотворений написано так, среди них есть хрестоматийные. С другой стороны, она там показала себя, как очень необыкновенный писатель-прозаик мемуарист. Особенно ценны ее воспоминания о некоторых современниках, кого она очень хорошо знала. Она хорошо знала Максимилиана Волошина, очень большой очерк посвящен ему «Живое о живом». И один из самых поразительных мемуарных очерков – это «Пленный дух» об Андрее Белом. Что удалось Цветаевой? Цветаева москвичка, у нее, как у всех москвичей не только по рождению, но и по своему художественному составу, для петербуржцев москвичи слишком открытые, для москвичей петербуржцы слишком зашторенные и не показывают живой души. Поэтому москвичи Шмелев, Ремизов и Цветаева всегда были немножечко для русских парижан не своими, потому что там преобладала петербургская эстетика, что ли. Но именно она, через это свое особое чувство языка, единственная, кто сумел воссоздать портрет Андрея Белого, очень подвижный, немножко смешной и трагический одновременно, но и воспроизвести речь Андрея Белого, которая как бы сыпется каскадом. Он начинает говорить-говорить, одно слова превращая в другое, также, как Цветаева, слово делится на кусочки, из каждого кусочка извлекает новые смыслы и такой каскад, который порождает новый смысл эта речь представляет, она воспроизвела, как никто.

Есть ее воспоминания о детстве, тоже заслуживающие внимания, есть множество поэм ею написанных и, пожалуй, ее письма – тоже особая литература, которая требует к себе внимания, потому что естество русского слова здесь сказалось в полной мере.

У критиков у нее была не очень простая судьба, ценили те, кто когда-то отдал дань ее таланту, либо находились немножко на удалении при очень сложном характере ей трудно было оставаться в хороших отношениях долго с тем, или иным человеком. Тем не менее то, что она сделала в русском зарубежье, пожалуй, сделало ее настолько известной, что даже еще не будучи как эмигрантка не очень своей в советской России, тем не менее начала возвращаться со своим творчеством намного раньше других.