Библеистика

Евгения Смагина, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Надо сказать, что многие детали быта и повседневной жизни библейских персонажей, разумеется стоит в общем ближневосточном контексте. Собственно говоря, евреи от соседних народов отличались главным образом религией и это разумеется влекло за собой, конечно, некоторые чисто бытовые черты, например, то, что они не брились, не носили изображений, амулетов и так далее. Но, в общем, все довольно традиционно, тем более, что, если помните, Авраам был из города Ура, то есть из Месопотамии, долго они жили в Египте, соприкасались с другими народами.

Что можно сказать общего про повседневную жизнь? Во-первых, пожалуй, что о строительстве домов. Самый расхожий материал, самый обычный был кирпич сырец, необожженный кирпич, кирпич из необожженной глины. В тех широтах – это не было страшно, засохнет и хорошо. Но эту необожженную глину смешивали с соломой – солома играла роль связующего материала. Кстати, в Книге Исхода в повествовании о египетском рабстве – это отражено, что они там должны были еще и собирать солому, месить глину, все это смешивать. Кстати говоря, не случайно, в Египте из такого материала – кирпича сырца – делались даже пирамиды. В отличие от великих пирамид из камня, но эти тоже могли достигать значительных размеров, они разумеется с течением веков оплыли и потеряли форму, тем не менее, стоят, несмотря на то, что из кирпича сырца. Так что, вот это был основной строительный материал. Разумеется, храм строился из камня, дворцы строились из камня, многие вещи из обожженного кирпича.

Что еще можно сказать, какие подробности… Скажем, кровля у домов была большей частью не двускатная, а плоская и на этой кровле могли делать разные хозяйственные работы, на крышу часто вела внешняя лестница со двора. Сушить, скажем, зерно, или вообще, что можно просушить, что-нибудь провеивать. Можно было, скажем… могли в жаркое время ночевать на крыше для прохлады, окна забирались решетками, в притчах даже есть такое место, где: «Я взглянул сквозь оконную решетку и увидел то-то и то-то». Стекла, как материал для застекления, для закрытия окон – это тогда не практиковалось, даже и стеклянные витражи – явление редкое и может быть более позднее. Почему еще? До рубежа нашей эры стекло было очень дорого, оно ценилось наравне, или может быть ненамного дешевле драгоценных и полудрагоценных камней самоцветов и употреблялось оно для посуды, для украшения и так далее. Известно много находят археологи стеклянной посуды и украшений, а кроме того, в этих широтах не нужно было особенно загораживаться от холода, поэтому достаточно было часто оконной решетки для того, чтобы человек на улицу мог смотреть, а с улицы его не было видно. Из чего строилось, как я уже сказала – кирпич сырец, бывало, что обожженный кирпич, камень, дерево. Кстати говоря, как строительное дерево часто употреблялась акация. Сказано, что Ноев ковчег построен из дерева гофер – это скорее всего именно акациевое дерево. Кедр, дуб, как очень твердая порода дерева, употреблялись для этого.

Пожалуй, основной отраслью сельского хозяйства в древней Палестине было скотоводство. Разумеется, было развито и земледелие. Сухое время года в Палестине с мая по сентябрь. С ноября по февраль период дождей, причем интенсивных дождей, нужно было запасаться водой. Потому что в тех местах, где не текли постоянные реки, или не было озера пресного, в засушливое время года просто могло не оказаться воды. Поэтому делались так называемые цистерны, водохранилища, иногда это слово ошибочно переводят, как колодец. Что это такое? Рылась яма в каменистом грунте, чтобы вода не ушла, обмазывалась известью для водонепроницаемости и туда заливалась, там хранилась вода. Были специальные цистерны для сбора дождевой воды в период дождей, она разумеется с течением времени загрязнялась, но все же это была вода, которую можно было во всяком случае употреблять в частности для полива.

Главной ценностью в Древней Палестине был скот, как я уже сказала. Кстати говоря, есть даже сведения о том, как выращивают злаки. Скажем, в повествовании о казнях египетских сказано, что лен и ячмень были побиты градом, а пшеница и полба нет, потому что град, вот эта казнь египетская град, носил временный характер, а пшеница и полба – злаки поздние, то есть полба – это вид просо, поэтому с ними ничего не случилось. Олива и некоторые плодовые деревья иногда упоминаются, как символ возрождения. Почему? Потому что в этих широтах и сейчас, если олива, или фруктовое дерево перестало плодоносить, то что делают – срубают основной ствол, пень оставляют. Пень дает побеги, которые начинают снова плодоносить. В Гефсиманском саду можно видеть такие бочкообразные оливы, очень-очень древние оливковые деревья – толстые, но внутри пустые. Тем не менее, растут, цветут и плодоносят, такое уникальное явление.

Кстати, если говорить об оливе, то нужно назвать главный, так сказать, продукт, содержащий жиры – это было оливковое масло. Не случайно оливковое масло и коровье масло во многих языках даже обозначаются разными терминами. Оливковое масло выжималось, или под прессом, или вручную – каменным пестиком. Самое чистое масло, которое употреблялось в частности для храмовых светильников – это было масло, выжатое именно не под прессом, а вручную. Давильни для масла в форме двух камней и сейчас присутствуют в археологических музеях по всему Ближнему Востоку. Поскольку это вещь каменная и поэтому хорошо сохраняющаяся, то их находят во множестве, как и мельничные жернова, например, прессы для винограда. Кстати говоря, каменные доски употреблялись и для обмолота. Такая метафора «испытание для праведника, как обмолото для зерна», отвеивание мякины встречается в Библии. Как происходило это отвеивание? На току, на котором раскладывались колосья, по нему либо прокатывали зубчатое колесо, либо волочили доску с зубцами, с каменными зубцами. Таким образом мякина отвеивалась, ее уносил ветер, а зерно оставалось. Вот этот процесс тоже, в общем, отображен в Библии и такие орудия находят.

 

Евгения Смагина, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Земля, источающая молоко и мед. Известно, Земля обетованная определяется во многих местах Библии, как земля, текущая молоком и медом, или земля, источающая молоко и мед. Ну, собственно говорится, о чем – молоко, это сливки, чаще всего – это уже обработанный молочный продукт, или даже сметана – кисломолочный продукт. В этих широтах, где жарко и где молоко довольно быстро может скиснуть, если его быстро не обработать, очень развита техника изготовления кисломолочных изделий, сыроварения и так далее. Что же касается упомянутого тут меда, то в Древней Палестине пчеловодства не было – это очевидно патока из фиников, из финиковой мякоти. Финиковые пальмы – это культура, которая очень распространена и выращиваются и до сих пор там. Почему еще? Пальма в восточной поэзии – это пример щедрости. Финиковая пальма производит очень много плодов, у нее с каждой стороны гроздь объемом с несколько ведер. Впрочем, мед, как таковой, они знали, но это был главным образом дикий мед, который они собирали. В Книгах Царств мятежный сын Давида – Авессалом преступил запрет на пищу. Велено было поститься некоторое время, а он не удержался, подцепил палкой некоторое количество дикого меда и съел. Кстати говоря, эпиграф к поэме «Мцыри»: «Вкушая, вкусих мало меда, и се аз умираю» – это оттуда, когда Авессалом страшится грядущей кары за это.

Изготовление хлеба. В древности тесто заквашивали не чистыми дрожжами, а уже небольшим количеством теста, взятого от предыдущего заквашивания – так называемой закваской. Что тоже, кстати говоря, отражено в библейских текстах во многих метафорах. И помните еще, что был запрет на изготовление и употребление квашеного теста в некоторый период времени, то есть на Пасху. Был праздник пресных хлебов. Когда это было? Очевидно это было приурочено к тому времени, когда созревает ячмень, то есть к месяцу авив, к месяцу колосьев.

Теперь нужно, наверное, сказать о том, что они носили – ткани. Из тканей были известны, во-первых, лен, во-вторых, шерсть. Хотя дикий хлопчатник, например, в Северной Африке произрастал всегда, но вот тем не менее, например, в Египте хлопок стали выращивать и прясть в большом количестве только после арабского завоевания VII века нашей эры. Шелк, разумеется стал доставляться из Китая в гораздо более позднюю эпоху. Таким образом, тканью был лен – более легкие ткани. Египтяне даже могли изготовлять из льна прозрачные ткани, из особо тонкого. И шерсть, которая разумеется шла на более плотные ткани, более теплые, покрывала, может быть даже войлок. Крашеные ткани – красили, окрашивали в основном шерсть. Известна даже такая техника изготовления ткани, как гладкая одноцветная льняная поверхность с вышивкой цветной шерстью. Просто еще потому что краска на шерсть хорошо ложится, гораздо лучше ложится. Кстати часто крашеные ткани импортировали из Египта. Например, в притчах неверная жена говорит: «Я устлала свою спальню разноцветными тканями египетскими».

Кстати, чем красили ткани – это тоже интересно. Краски для ткани были в основном растительные, для росписи употреблялись и минеральные краски, для ткани краски, изготовляемые из растений. Были краски другого вида, например, как мы знаем, самая дорогая краска – пурпур. Чистый пурпур – это фиолетовый, или сине-фиолетовый цвет, добывалась из моллюсков. в каждой раковине багранке была крошечная капелька этого самого пурпура, этой пурпурной краски, поэтому еще это было так дорого. Красную краску добывали из яичек двух видов насекомого, называемого червец. А в основном краски добывались из растений. Синяя краска – из индиго двух видов и так далее.

О женской одежде можно много узнать из пророческой литературы. В частности в третьей главе Книги Исайи от противного мы видим описание во всех подробностях женской одежды: вы дочери Сиона ходите гордо, ступаете мелкими шажками, кокетничаете. Извините, пересказываю просто по памяти. А придет день и отберут у вас – и перечисляется все, что у женщин отберут, все детали женского наряда, и одежды, и украшения, начиная от головного платка, сережек и колец для носа, и кончая ножными браслетами, сумочки, зеркальца, пояски, шали и так далее. Кстати, зеркала, как вы может быть знаете, были металлические, их изготовляли из полированного металла для того, чтобы отражение было четче, окунали их в воду. Подешевле бронзовые зеркала, ну разумеется, подороже серебряные и золотые.

О мужской одежде, особенно, разумеется, подробно рассказывается об одежде жрецов и первосвященника. Кстати говоря, в этот комплект входили даже штаны, такие короткие штаны из льна. В общем, из соображений приличия, чтобы не заголятся перед священными предметами, которые стоят на полу храма. Головные уборы из ткани они знали, помимо металлических венцов и диадем были головные уборы из ткани, что-то типа тюрбана.

Благовония. Особо конечно следует сказать о благовониях. Умащение благовониями было обычной косметической и даже гигиенической процедурой в древнем мире. Даже в одном древнеегипетском трактате сказано: «Спасение для кожи женщины – масло». Ну, в жарком и сухом климате, понятно. Кроме того, даже и духи, то, что делается чисто для аромата, делалось на жиру, или на оливковом масле. Почему? Благовония на спирту – это гораздо более позднее явление, сухую возгонку тогда еще не изобрели, тогда до этого было еще долго. И поэтому благовония делались на жиру, на оливковом масле, за исключением, например, такой вещи, амбре, которые по природе своей уже более, или менее готовы. Вот, что можно сказать еще о повседневной жизни.

Кстати говоря, вот еще что, это, пожалуй, что относится и к разделу о природе. Очень много говорится в Библии о животных, птицах, о животном мире. Разумеется, прежде всего в Пятикнижии, когда говорится о пищевых запретах – перечислены животные и птицы, которых употреблять в пищу нельзя. Целые бестиарии мы видим в пророческой литературе, когда говорится о грядущей гибели какого-то города. Горе тебе такой-то город, ты будешь в развалинах, по твоим руинам филин будет ухать, змея будет ползать, еж будет ползти, шакал будет выть и так далее, перечисляются все звери, птицы, рептилии и даже насекомые, которые живут в развалинах.

И все домашние, пожалуй, что все домашние животные упомянуты так, или иначе в Библии, кроме одного – кошки там нет. Даже в постбиблейском еврейском и арамейском, в современном иврите упоминается заимствование – «хатуль» – эллинизированное латинское слов.

 

Протоиерей Георгий Климов, кандидат богословия

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Говоря о каждом Евангелии в отдельности, хотелось бы рассуждать по определенным пунктам о каждом из четырех Евангелий. Сказать об авторстве, об адресате, о локальной цели написания каждого Евангелия, о времени написания и особенностях каждого, то есть что оно имеет в себе, в отличие от других, на чем делает акцент. Сказать о том, почему каждому Евангелию или евангелисту присвоен тот или иной символ.

Говоря о Евангелии, которое стоит в нашем каноне первым – это Евангелие от Матфея, мы должны заметить и относительно всех последующих Евангелий, что ни в одном из них не указывается автор, то есть конкретно тот, кто написал Евангелие. Это древнейшее Предание Церкви, которое, конечно, не может быть для нас оспариваемым. Но если мы все-таки поставим перед собой задачу ответить на вопрос, есть ли что-то в каждом Евангелии, выдающее в нем того или иного автора, то по поводу первого Евангелия можно сказать следующее. В первых трех Евангелиях – от Матфея, Марка и Луки – мы имеем списки двенадцати апостолов. Список двенадцати апостолов так же есть в книге Деяний, там апостолы перечисляются парами, например, так: Петр и Андрей, Иаков и Иоанн, Варфоломей и Филипп. И есть такая пара – Матфей и Фома. Но важно, что если эта очерёдность прослеживается по Евангелию от Марка и от Луки, где сначала идет Матфей, или Левий, потом Фома, то в первом Евангелии на первом месте будет стоять Фома, а потом Матфей. Здесь древние толкователи усмотрели скромность автора первого Евангелия, который косвенно выдается в том, что ставит себя на второе место. Хотя в этой паре апостолов, которые проповедовали по благословению Господа парами, он, возможно, был лидером.

Что еще интересного можно заметить по первому Евангелию, сравнивая его с другими. Во всех первых трех Евангелиях есть повествование о призвании человека, сидящего при сборе пошлин, которого Христос забирает к Себе в число избранных учеников. По первому Евангелию, он называется Матфеем, более того, мытарем Матфеем. А по Евангелию от Марка и Евангелию от Луки, он называется Левием. И его призывает Господь. Опять важно заметить, что по Евангелию от Марка и по Евангелию от Луки, нам абсолютно точно понятно, что именно Левий в знак благодарности Господу за то, что был призван к апостольскому служению, устраивает для Христа званную вечерю, которую посещает Господь и общается с мытарями и грешниками, хотя там присутствуют и многие фарисеи. Если мы посмотрим параллельный текст по Евангелию от Матфея, то увидим, что никакого намека на то, что эту званую вечерю для Христа устраивает именно призванный Матфей, нет. То есть автор опять из скромности умалчивает, что это он был удостоен такой великой чести от Христа – посещения дома и возможности общаться за одним столом со Спасителем.

Нельзя также не вспомнить и древнейшее Предание Церкви о том, как Матфей писал свое Евангелие. Дело в том, что когда в начале 40-х годов на Церковь в Иерусалиме начинаются гонения, апостолы понимают, что им предстоит покинуть пределы Иерусалима. И по просьбе иерусалимских христиан апостолы обращаются к Матфею, чтобы он записал то, что мы сейчас называем Евангелием. Чтобы, когда апостолы покинут пределы Иерусалима и разойдутся, говоря евангельским языком, «даже до края земли», у верующих был тот текст, по которому бы они точно учились бы спасению.

Почему выбор падает на Матфея? На этот вопрос мы тоже можем ответить. В отличие от прочих апостолов, которые, как известно, были рыбаками, не исключено, что даже неграмотными, Матфей состоял на службе у римского государства, он был сборщиком податей и, соответственно, должен был иметь и образование, и знание и греческого, и еврейского языков, должен был знать законы. То есть уровень его человеческого образования позволял записать именно то, что попросили записать апостолы.

С другой стороны, мы должны сказать и том, что было бы наивно полагать, что, попросив Матфея оставить Евангелие Иерусалимской церкви, апостолы не вникли бы в то, что он запишет и оставит. По всей вероятности, все вместе они соборно восстановили самые необходимые моменты соборного, общественного служения нашего Господа, и евангелист Матфей их прописал. То есть мы должны сказать об очень важном моменте: Евангелие от Матфея не просто Евангелие конкретно апостола Матфея и больше никого. По всей вероятности, это первый соборный церковный труд, который был санкционирован для использования всеми прочими апостолами. Каждому из нас очень важно понимать, что Евангелие от Матфея было хорошо знакомо и апостолу Петру, и апостолу Иоанну Богослову, и апостолу Иакову и прочим апостолам.

Сказав об этом, можно, наверное, сказать в контексте авторства еще буквально два слова о том, что изначально, согласно свидетельству древних, апостол Матфей оставил нам свое Евангелие на арамейском языке. Это язык сиро-халдейской группы, который был разговорным, общеупотребляемым языком. Что важно? Наши древние церковные учителя середины IIIII веков утверждали, что Матфей лично сам перевел это Евангелие на греческий язык. Более того, важно, что к 70-му году Евангелие на еврейском языке было утрачено Церковью, и те церковные учителя, которые знали о нем, в общем-то, его не видели. Поэтому, говоря о языке Евангелия от Матфея, мы можем смело утверждать, что практически изначально оно было написано на древнегреческом языке.

Священник Александр Тимофеев, преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Археология о месте Рождества Христова. Вифлеем и Назарет

Давайте теперь поговорим о такой интересной теме, которая касается как рождения самой археологии, так и Рождества Господа Иисуса Христа.

Почему я говорю о рождении археологии? Если бы мы с вами попытались установить, когда, собственно, родилась библейская археология, то были вынуждены вернуться в IV век, в эпоху царя-императора равноапостольного Константина и его матери Елены. Именно в те времена начинается активное исследование Святой Земли ради того, чтобы прикоснуться к событиям Евангельской и в целом Священной истории. Была предпринята мощная программа по воссозданию Святой Земли, описанная во многих исторических источниках, например, об этом можно почитать у Евсевия Кесарийского. Она привела к тому, что были исследованы важнейшие места, связанные с евангельскими событиями.

Давайте попробуем узнать, что нам известно о Вифлееме и Назарете, о месте Благовещения и месте Рождества Господа. Из Священного Писания мы с вами знаем, что Господь родился в Вифлееме Иудейском, потому что тот был родиной царя Давида. Мессия должен был прийти из Вифлеема. Вифлеем (Bethlehem) переводится с еврейского языка как «дом хлеба».

Из евангельского повествования мы знаем, что Иосиф Обручник вместе с нареченной женой Девой Марией жил на севере Галилеи, хотя происходил из колена Иудова. На перепись они должны были пойти в Вифлеем. Здесь мы имеем некое противоречие, потому что Вифлеема было два. Один Вифлеем не так далеко от Назарета, откуда происходил Иосиф, а другой Вифлеем на юге. То есть надо было пройти всю Святую Землю в сторону Хеврона, чтобы прийти в южный Вифлеем. У ряда критиков Священного Писания возникло предположение, что северный Вифлеем ближе к истине, это то самое место, которое нам нужно. Но в этом случае как раз очень важно учитывать исторический контекст.

Истинные обстоятельства переписи открывают древние тексты. Вот приказ о переписи, содержащийся в папирусе № 904 из Британского музея. Он относится к более позднему периоду – примерно 104 год по Рождестве Христовом, но описывает аналогичную ситуацию: переписи проводились регулярно. Приказ содержит указание, что все должны переписываться на родине: «Гай Вибий Максим, префект Египта, говорит: «Видя, что пришло время для подомной переписи, мы сочли необходимым заставить всех тех, кто по какой-либо причине пребывает за пределами своей провинции, возвратиться в свои собственные дома, так, чтобы они могли привести в исполнение обычный закон о переписи».

Поэтому, следуя повелениям римских властей, Иосиф Обручник должен был отправиться именно на юг Иудеи, так как он происходил из потомков царя Давида. Собственно, Иудея – это непосредственно та часть Святой Земли. Кстати говоря, предположительно раскопанного дома жил Иосиф в Назарете. Назарет – место, интересное по своему названию. Сейчас это, наверное, самый крупный арабский город, в нем большой процент арабского христианского населения, есть мусульманское арабское население. Но в те времена это был совсем небольшой городок, скорее, даже деревня, в котором проживало всего лишь порядка трехсот человек.

Название города тоже представляет собой некую загадку. Дело в том, что слово Назарет, похоже, происходит от еврейского слова «нецер» – ветвь – таким образом называли себя потомки Давида. Скитаясь по разным местам Святой Земли, основывая иногда новые поселения, они, видимо, помня о своем происхождении, назвали это место так. То есть это было поселение именно потомков царя Давида.

Незначительность Назарета известна. Апостол Нафанаил, узнав, что Иисус из Назарета, говорит: «Из Назарета может ли быть что-то доброе?». Назарет не упоминается в ранних источниках. Не упоминает его ни Иосиф Флавий, ни Талмуд. Давайте разберем, в каком смысле эти источники могли бы его упоминать?

Иосиф Флавий пишет о местах, более или менее серьезно связанных с историей. Чем его мог заинтересовать Назарет, совершенно не понятно. Там не происходило никаких серьезных событий Иудейской войны, ничего такого, что могло привлечь внимание, кроме рождения Иисуса, но о нем Флавий пишет в другом месте и в совершенно ином контексте.

Талмуд – это очень специфический источник: поздний и заведомо антихристианский. Распространяться о Назарете как месте рождения Мессии в Талмуде не было никакого смысла. Скорее, места, связанные с Христом и христианством, покрыты фигурами умолчания совершенно определенно. Поэтому то, что этот маленький городок, находившийся около северной столицы – большого города Сепфориса (Ципори), не упоминается, – совершенно естественно.

Кстати говоря, в Евангелии есть такой интересный момент. В Евангелии от Матфея, 2-й главе, 23-м стихе говорится: «Поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется». Интересно, что в Священном Писании Ветхого Завета нигде не говорится, что Мессия должен быть назореем, то есть принять обет назорейства. А говорится о том, что ветвь – «нецер» наречется. Потому что Господь называется жезлом или ветвью от корня Иесеева, то есть потомство Давида. Очевидно в словах «назореем наречется» обыгрывается корень слова – «нецер» (ветвь).

Назарет, как я уже сказал, был маленьким городком на окраине Сепфориса, или Ципори. Это был больший город, столица Галилеи, он неплохо раскопан, там прекрасные здания. Город сильно эллинизирован: мозаики, театр и прочее, хотя жило в нем вполне ортодоксальное еврейское население.

Возможно, в самом Назарете Иосиф не имел возможности работать плотником, и предполагают, что большой столичный город, находившийся рядом, буквально в пяти километрах, был местом, где эту можно было постоянно найти эту работу. В Назарете найдены остатки небольшого поселения: маслодавильни, выбранные в пещерах места для хранения зерна и проч. У каждого здания был подземный этаж или полуэтаж, для каких-то технических целей, как бы мы сказали сейчас, или для склада.

 

Протоиерей Георгий Климов, кандидат богословия

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Особенности третьего Евангелия обычно определяются, которую ставит перед собой сам евангелист Лука при его написании. Если мы посмотрим на первые четыре стиха первой главы – так называемый пролог Евангелия от Луки, в нем Лука говорит, что многие начали писать и составлять известные повествования об известных среди нас событиях, и это заставило и его, как он пишет дальше, «по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, державнейший Феофил, то учение, в котором ты уже был наставлен, чтобы тебе иметь твердое основание этого учения».

Это «тщательное исследование» и все, «по порядку» описываемое как раз и определяют главнейшую особенность Евангелия от Луки – то, что в нем все исторические точно и хронологически последовательно. Именно в этом смысле мы можем утверждать, что при выяснении хронологических проблем в Четвероевангелии обычно предпочтение отдается евангелисту Луке, поскольку он сам определяет для себя эту цель как достаточно важную.

В третьем Евангелии мы находим очень четкое и точное употребление географических терминов. Классическим примером этого является, что, помимо трех прочих евангелистов, Лука так же упоминает об огромном водоеме в Галилее. Но если Матфей, Марк и Иоанн называют его все-таки морем – Галилейским или Тивериадским – то Лука точно определяет его как Генисаретского озеро, что более точно с географической или некой практической точки зрения, потому что это водоем с пресной водой.

У Луки называется немало мест, поселков, городков, которые впервые употребляются только в этом Евангелии, и нигде больше, ни в книгах Нового, ни Ветхого завета, мы их не найдем. Интересно, что иногда даже возникали текстологические попытки разрешить эти упоминаемые места. Ориген, живший в середине III столетия и прекрасно знавший древнюю Палестину, или блаженный Иероним, который жил уже во второй половине IV столетия и тоже хорошо знал Палестину, читая, например, о таких местах, как Наин и град Иудов, недоумевали, что это за места, так как не знали их и иногда даже провоцировались на то, чтобы заменить их в тексте на более известные, употребительные названия.

Интересная особенность, которую надо отметить, – это то, что в третьем Евангелии встречаются медицинские термины, что говорит о том, что автор, по крайней мере, знаком с врачебным искусством. Классический пример – то, как евангелисты описывают исцеление Христом Петровой тещи. Это событие есть и в Евангелии от Матфея, и в Евангелии от Марка. Если Матфей и Марк для болезни, от которой Христос исцеляет тещу, применяют термин, переведенный на славянский и русский языки как «горячка», то Лука употребляет термин, который на русском языке означает тропическую лихорадку. Иными словами, он ставит теще диагноз болезни, от которой Христос ее исцеляет.

Или, например, когда Господь произносит такие известные слова: «Трудно богатому спастись, удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши», слово «игольные» в Евангелии от Матфея образовывается от слова, обозначающего механическую иглу, а в Евангелии от Луки хирургическую иглу. То есть в данном случае для автора важно употребить этот медицинский термин.

Как мы можем проследить влияние апостола Павла в Евангелии от Луки? Конечно, апостол языков проповедовал всему миру, что нет человека, ради которого бы Христос не пришел. Конечно, все имеют абсолютно равные права и достоинства на вхождение в Царство Небесное, все в равной мере призваны получить дар спасения. Как это мог показать евангелист Лука, ведь мы знаем, что в евангельской истории не было язычников. Но были самаряне. И здесь мы можем отметить очень важный аспект – в Евангелии от Луки сделан положительный акцент на самарянине. В нем мы найдем притчу о милосердном самарянине, которой нет в других Евангелиях, здесь мы найдем чудо исцеления десяти прокаженных мужей, где единственным поблагодарившим Христа был, как известно, самарянин.

В Евангелии от Луки можно выделить целый цикл так называемых притч о молитве. Вообще, можно говорить о том, что Евангелие от Луки дает нам настоящее учение о молитве. Это и слова Христа о том, как надлежит молиться апостолам, и притча о вдове и немилосердном судье, и молитвы Самого Христа, которая имеется только в Евангелии от Луки: в Гефсиманском саду, на горе Преображения, молитва на кресте о распинателях – «Прости им, ибо не ведают, что творят». В этом смысле можно говорить, что третьему Евангелию не случайно усвоен символ священного животного тельца: акцент делается на Господе как на Первосвященнике, который приносит жертву за грехи людей.

В третьем Евангелии мы находим целое учение о милосердии, такие притчи, как: о милосердном самарянине, о блудном сыне, о заблудшей овце, слова Христа о милосердии, исцелении и воскрешении людей именно из чувства милосердия, которые раскрывают нам символ тельца именно как жертвенного животного, приносимого в жертву за род людской.

Протоиерей Георгий Климов, кандидат богословия

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Как мы сказали, Евангелие от Марка отличает два важных аспекта: то, что за апостолом Марком стоит апостол Петр, его мощный авторитет, а также то, что это Евангелие в первую очередь пишется для римской христианской общины. Эти аспекты определяют такие интересные особенности.

В Евангелии от Марка мы встречаем немало так называемых латинизмов, то есть слов латинского происхождения, которые записаны, конечно, по-гречески, но на слух более или менее знакомы слушателям будут такие слова, как: спекулятор, прокуратор, алектор – это слова латинского происхождения. Здесь мы находим и такое слово, как «кондрант». Хотя оно есть и в Евангелии от Матфея, но надо сказать, что это денежная единица, которая имела хождение в то время, когда писалось Евангелие и когда совершалось общественное служение именно в пределах Рима.

С другой стороны, в Евангелии от Марка есть другая особенность: при употреблении в нем слов сиро-халдейского языка, или, попросту говоря, арамейского, на котором говорил Сам Христос, всегда следует перевод этих слов и выражений. Мы можем найти такие примеры. Когда Христос воскрешает дочь Иаира (это событие описывается и в Евангелиях от Матфея и от Луки), в Евангелии от Марка будет сказано, как Христос совершает это воскрешение: Он дотрагивается до отроковицы и произносит слова «талифа куми», а дальше в Евангелии от Марка дается перевод: «что значит: девица, тебе говорю, встань». Или когда во втором Евангелии рассказывается об исцелении глухого косноязычного в пределах Десятиградия и дается описание, как Христос совершает это исцеление, то Господь произносит слово «евфафа», дальше в этом Евангелии дается перевод «что значит: отверзись». Пожалуй, эти примеры должны засвидетельствовать нам, что Евангелие дает перевод арамейских слов и выражений.

Тот важный и интересный момент, что это Евангелие написано для римской христианской общины, все-таки, наверное, можно включить в число его особенностей. Дело в том, что в Евангелии от Марка, при упоминании о том, кто нес крест Господа на Голгофу, а это был Симон Киринейский, которого называют и другие евангелисты, добавлено, что тот был отцом Александра и Руфа. Кто такие Александр и Руф? Зачем Марк делает замечание об этих двух людях, которые были сыновьями Симона Киринейского. Конечно, вопрос этот, наверное, был бы разрешен только в том случае, если бы мы предположили, что читатели Евангелия от Марка знают, кто такие Александр и Руф. Обратите внимание, что в 16-й главе Послании к Римлянам апостола Павла, где он передает приветствия главам римской общины, в числе прочих будет значиться некий Руф. Таким образом, если мы допускаем, что Руф из Послания к Римлянам апостола Павла одно лицо с тем, который был упоминаем как сын Симона Киринейского, то здесь все встает на свои места и свидетельствует, что второе Евангелие обращено действительно к римской христианской общине.

Что касается апостола Петра и его влияния, мы уже упоминали, что в Евангелии от Марка сделано буквально все, для того чтобы показать, что апостол Петр не выделяется из числа прочих учеников, что он никакой не лидер, что он достаточно смиренен и иногда в каком-то смысле даже совершает грехи. Из чего это видно? Например, в Евангелии от Марка не говорится о чуде со статиром, не говорится о том, что Петр идет навстречу Христу по воде. В Евангелии от Марка, когда Господь впервые открывает Своим ученикам то, что Ему надлежит много пострадать от первосвященников, книжников, старейшин, пойдя в Иерусалим, и быть убиту, апостол Петр отводит Христа в сторону и говорит: «Да не будет этого с Тобой, Учитель». В Евангелии от Марка следует очень жесткий ответ Господа на эту реплику апостола Петра: «Отойди от Меня, сатана, ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божеское, а о том, что человеческое». В Евангелии от Марка очень подробно описывается отречение Петра от Христа, делается замечание о том, что петух пел дважды, другие евангелисты этого замечания не делают. И, наконец, в момент, когда ангелы являются женам-мироносицам и говорят, чтобы они возвестили о воскрешении Христовом прочим ученикам, в Евангелии от Марка ангелы делают как бы особое предложение Петру. По-славянски текст звучит так: «Но идите, рцыте учеником Его и Петрови, яко варяет вы в Галилеи…» То есть апостол Петр уже не считает себя в числе учеников, и ему требуется своего рода особое приглашение.

Говоря о символе Евангелия от Марка, мы должны сказать, что это лев – царственное животное, символ могущества. То есть целью евангелиста Марка было показать своему читателю, что Христос Иисус есть истинный Бог. Ему повинуется вся вселенная, не только мир человеческий и мир бессловесной природы, но также и мир духов. И в этой связи можно заметить, что Евангелие от Марка имеет больше всего чудес, связанных с исцелением бесноватых. И первым чудом в этом Евангелии будет исцеление бесноватого, и в его финале мы найдем такие важные слова: «Именем Моим – говорит Христос воскресший, – бесы изженут».

Протоиерей Георгий Климов, кандидат богословия

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Говоря об истории написания четвертого Евангелия, проще всего обратиться к «Истории церковной» Евсевия Памфила, епископа Кесарийского, где он достаточно четко и просто говорит об этом. Уже на рубеже III веков, между 98–102 годами эфесские христиане обратились к апостолу любви, наперснику Христову Иоанну с просьбой утвердить достоверность первых трех Евангелий, соответственно, от Матфея, от Марка и от Луки. И когда эти Евангелия были принесены Иоанну, то он, утвердив их достоверность, в дополнение к ним написал свое четвертое Евангелие, которое вошло в историю Церкви под названием «Евангелион пневматикон» (духовное Евангелие). Иоанн сделал в своем Евангелии акцент на Божественном достоинстве нашего Господа Иисуса Христа.

В этой простой истории видится, конечно, и нечто большее, то, на что в свое время обращали свое внимание и патриарх Константинопольский святитель Фотий (IX в.), то, о чем говорил в свое время наш выдающийся библеист протоиерей Александр Корский (вторая пол. XIX в.) – Иоанн написание своего четвертого Евангелия сделал не что иное, как утвердил Евангельский канон, состоящий именно из четырех Евангелий.

Почему мы можем об этом говорить? Дело в том, что Эфес на рубеже III веков представлял собой уже достаточно сложное духовное явление, поскольку там начал серьезно распространяться гностицизм. И масса подложных евангелий и текстов, которые мы обычно называем апокрифами, получили там широкое хождение. Поэтому наивно предполагать, что Иоанну для утверждения достоверности были принесены только три Евангелия. По всей вероятности, ему представлены все те книги, которые претендовали на апостольское происхождение в жанре евангелия. И из них были выбраны только те подлинные, которые мы называем богодухновенными и каноническими, – именно три первых Евангелия. Но здесь мы должны обратить внимание на то, что, по свидетельству Евсевия Памфила, Иоанн дополняет первых трех. Это очень важное замечание. Иоанн практически не пишет о том, о чем написали трое первых евангелистов. Именно этим мы можем объяснить то, почему Иоанн не описывает крещение Господне, не говорит о Его преображении, даже описывая Тайную Вечерю, он не описывает установление таинства Евхаристии. Казалось бы, насколько это важно, но такая цель не преследуется. В данном случае, принимая Предание Церкви, что именно так было написано четвертое Евангелие, мы, в общем-то, вполне согласуем Иоанна и первых трех евангелистов.

В противном случае, если мы, не принимая Предания, зададимся вопросом, почему Иоанн не описал эти важнейшие события Евангельской истории, то мы будем вынуждены поставить в противоборство между собой синоптиков и Иоанна. И как тогда можно будет разрешить эту проблему, сказать очень сложно. В XVII, а больше в XVIII и XIX веках это выплыло в виде гипотезы о старце Иоанне, написавшем в середине III века в борьбе с гностицизмом особый текст, который – для придания ему особого авторитета – обозначил именно как «Евангелие от Иоанна». Но такой путь был запрограммирован именно в силу того, что те, кто родили эту гипотезу, не принимали церковного Предания, которое первично и все очень четко и просто расставляет по своим местам.

Если говорить об особенностях четвертого Евангелия, то здесь, конечно, надо указать на особенный акцент на Божественном достоинстве нашего Господа. Только в Евангелии от Иоанна мы найдем массу очень важных свидетельств из уст Самого Христа о Себе как о Сыне Божьем. Это, например, пятая глава Евангелия от Иоанна, когда Господь исцеляет расслабленного, 38 лет лежавшего у Овчей купели, и говорит иудеям: «Отец Мой доселе делает, и Я делаю». И иудеи берутся за камни, чтобы побить Его за то, что «Он Себя Сыном Божиим творит», как говорит четвертое Евангелие. Так же и в десятой главе, когда иудеи обступают Христа в притворе Соломоновом и просят дать прямой ответ, по-славянски текст звучит примерно так: «Доколе души наши вземлеши, Ты ли Христос, рцы нам, не обинуясь». На это Христос в том числе говорит: «Аз и Отец едино есма» – тоже очень важное свидетельство единства Отца и Сына.

Есть и еще одна важная особенность Евангелия от Иоанна, о которой обычно как-то не принято говорить. Дело в том, что четвертое Евангелие восстанавливает Евангельскую хронологию. Не хронологическую последовательность, а хронологию. Иоанн вводит в свое Евангелие упоминание о празднике Пасхи, которая, как известно, бывает один раз в году, и говорит о четырех разных праздниках пасхи. Соответственно, между этими четырьмя пасхами заключается три года общественного служения Христа и еще полгода обычно берется от Крещения и до первой пасхи – так называемой пасхи с Никодимом.

Символом четвертого Евангелия является орел. Конечно, это царственная птица, символ могущества и, можно сказать, Божественного достоинства. Мы понимаем, что символика здесь достаточно условная, но, с другой стороны, Церковь неслучайно усваивает этот символ четвертому Евангелию. Подобно тому, как эта птица способна взлетать на высоты, запредельные для обычных птиц, так мы можем говорить, что Иоанн, как наперсник любви, получает величайшее откровение от Бога, запредельное для простого верующего человека. Он получает его именно как откровение за свою великую любовь к Богу, а мы этим откровением пользуемся. Можно сказать, что главнейшие аспекты учения Церкви о спасении целиком и полностью базируются на многих и многих текстах четвертого Евангелия.

 

Священник Александр Тимофеев, преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Как я уже говорил, исторического источника не существует без интерпретатора, без личности историка, который его прочитывает. Иначе, если источник не прочитан, он представляет собой какую-то диковинку и не более того. Приведу один небольшой, но характерный пример.

В Елеонском монастыре, находящемся на верхушке Елеонской горы в Иерусалиме, – это наш русский монастырь – есть коллекция, собранная замечательным человеком архимандритом Антонином (Капустиным), начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме. Как-то разбирая эту коллекция, я увидел такую вещь. Арабы-бедуины на восточных рынках любят что-нибудь продавать два по цене одного, и там была вещь, явно купленная у бедуинов два по цене одного.

На две ниточки нанизаны бусы, на одной – всякие камешки, финиковые косточки, какие-то иные «украшения пустыни», а на другой – египетские скарабеи бронзового или железного века, тридцать с лишним штук, нанизанных на ниточку. Ниточки одинаковые, и видно, что для бедуина, продававшего эти украшения, разница между финиковой косточкой и скарабеем была невелика. То есть, очевидно, что для него этот артефакт – творение рук человеческих не стал историческим источником. Он не вступил с ним в диалог, не понял, какое значение он имеет.

Для ученого-археолога, разумеется, совершенно разная ценность у скарабея поздней бронзы, на котором выгравировано имя фараона, и финиковой косточкой. Оказывается, огромное значение именно в том, кто и как читает этот исторический источник.

Надо сказать, что археологи в процессе своих исследований сталкиваются как с ошибками, так и с умышленными подделками. Это совершенно нормально: интерпретации в истории могут меняться. Возрастает количество новых данных – и мы можем передатировать тот или иной объект, как-то по-другому посмотреть на значение того или иного предмета. Может быть, спустя столетия, можно даже иначе прочитать надпись, как была заново прочитана в свете новейших открытий известная надпись, целая стела, маоистского царя Меши.

Хочу немного отдельно рассказать об этом предмете. (Посмотрите, пожалуйста, на изображение). Стела моавитского царя Меши, найденная еще в XIX веке, представляет собой черный базальтовый артефакт, который содержит надпись, сделанную в середине IX века царем маов по имени Меша. Он упоминается в Четвертой книге Царств, в третьей главе. Стела была обнаружена эльзасским священником Кляйном в 1868 году в Дибане, или по-библейски Дивоне, столице Моава. Ей не повезло: (как вы видите на картинке) она плохо сохранилась. Дело в том, что едва местные арабы-кочевники увидели, что европейцы проявляют какой-то повышенный интерес к этому камню и поняли, что его хотят выкупить, они сообразили, что большое количество кусков можно продать дороже, чем один, то нагрели его на костре и раскололи, чтобы продавать его куски по более высокой цене. Стела ужасным образом пострадала, единственное, что Шарль Клермон-Ганно, известный археолог XIX века, успел сделать прорисовку, кальку, надписи, по которой в дальнейшем удалось недостающие части.

Это вещь действительно уникальная, подлинная. Интересно, что вскоре после этого подлинного открытия стало находиться огромное количество артефактов, связанных с Моавом, которые сразу появились на рынке. Музеи срочно стали скупать эти коллекции, возникла целая наука – моавистика. На такого рода артефакты с различными надписями, изображениями разных царей клюнули, как на наживку, самые знаменитые музеи мира. Мы видим несколько тысяч таких образцов в Британском музее, они есть в Эрмитаже, Лувре, Берлине, в общем, где их только нет. Кстати, в упомянутом мной Елеонском монастыре, в коллекции архимандрита Антонина (Капустина) они, разумеется, тоже есть.

Однако вскоре выяснилось, что эта моавистика основана на поддельных вещах. Один антиквар Моза Шапиро начал продавать эти древности, якобы обнаруженные бедуинами в пустыне Моава – это единое государство на территории Турецкой империи. Их привозили в Иерусалим, распродавали там и т.д. Внимание научной общественности было приковано к этим артефактам. Попался Моза Шапиро не на искусственно изготовленных экземплярах, но на подделке рукописи.

Научному сообществу была представлена рукопись Второзакония, якобы найденная в Моавитской пустыне. Мы знаем, что примерно там и закончил свою жизнь законодатель пророк Моисей, поэтому Второзаконие, найденное в том месте, было бы величайшим научным открытием. Он действовал довольно ловко: взял фрагмент старой рукописи, отрезал поля, и на этих действительно древних полях пытался подделать. Был спор между немецкими и французскими учеными, подлинник это или подделка. Клермон-Ганно нашел ту самую рукопись, от которой были отрезаны поля, и тем самым привел совершенно идеальное доказательство того, что это подделка.

Дальше выяснилось, что была целая фабрика моавитских древностей, которые изготавливали арабы, по ночам караванами отвозили, 06-48 ?? залепливали?? их в песок, потом экспедиции их якобы обнаруживали и т.д. Разумеется, на фоне этих находок Шапиро отстроил себе в Иерусалиме особнячок и прочее. Когда его вывели на чистую воду и ему грозили очень серьезные последствия, вплоть до заключения и остракизма из общества, он покончил жизнь самоубийством. Это было печально.

Теперь эти подделки являются одним из характерных примеров, как иногда массированная атака фальшивыми древностями может сбить с толку целое научное сообщество. Но в итоге все это раскрывается

 

Священник Александр Тимофеев, преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

 

Дело в том, что в изучении археологических источников очень важен контекст. Если какой-то предмет вырван из контекста, он уже теряет свою ценность. Мы все время сталкиваемся с деятельностью «черных» археологов, которые что-то находят иногда с помощью металлоискателей, иногда с помощью незаконно заложенных шурфов, вырывают предмет из контекста и потом перепродают через антикваров. Такой предмет имеет небольшую ценность: он не имеет привязки, мы не можем ни точно датировать его, ни сказать в некоторых случаях, подлинный он или нет, даже если предмет очень интересный. В археологии очень важен контекст. А насчет некоторых вещей, обнаруженных в антикварных лавках, спор так и не был закончен.

Например, такой оспариваемый и относящийся к новозаветной археологии предмет, как оссуарий апостола Иакова. Он был представлен в коллекции известного антиквара Голана, собирателей древностей Израиля. Оссуарий – ящичек для хранения костей, который делается по размеру большой берцовой кости (самой длинной кости человека), и куда, после того как тело человека уже истлело, складываются кости.

Такой тип погребения в оссуарии был принят в Иудеи в конце I века до Р.Х. – начале I в. по Р.Х. По крайней мере, в Иерусалиме  до разрушения в 70-м году мы встречаем такие захоронения и соответственно выставленные в пещерах ящички-оссуарии. Нередко они могут содержать какие-то украшения, реже надписи. В семейных гробницах, где могло находиться несколько человек, для того чтобы знать, кто здесь находится, их подписывали. Как правило, писали имя человека, иногда фамилию.

Посмотрите на картинку, где изображен подлинный, найденный оссуарий Иосифа Каиафы, того самого, который упомянут в Евангелии как совершившего неправедный суд над Господом Иисусом Христом. Он был найден при раскопках, и его подлинность не вызывает сомнений. В этом оссуарии шесть человек: Каиафа, его жена и дети. Надпись «Иосиф, сын Каиафы» хорошо видна на торце оссуария.

Оссуарий, который принадлежит апостолу Иакову, как, по крайней мере, кажется из надписи, содержит очень интересное указание: «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса». Надпись выполнена на арамейском языке. Это уникальный случай, который и вызвал сомнения, потому что братьев обычно не писали, а чтобы быть упомянутым, он должен быть очень известным и почитаемым человеком, более известным и почитаемым, чем отец.

К сожалению, длительные исследования и споры, и даже судебные расследования, серьезная многолетняя экспертиза так и не примирили научное сообщество. Голана чуть не посадили, арестовали за предоставление подделок, но в итоге вердикт суда был такой: «С помощью современных методов невозможно точно определить, подделка это или нет». Суд отказался от решения, и вопрос до сих пор остается открытым. Это, повторю еще раз, проблема вещей, которые покинули свой контекст и продаются где-то в антикварных лавках.

В целом сейчас археологическая наука находится на высоком уровне, применяется масса средств, которые напоминают криминалистические исследования, для установления подлинности: это и спектрометрические исследования, и радиоуглеродные методы датирования, и прочая, и прочая. Вплоть до того, что при исследовании оружия или предметов употребляется трасология, которая сродни баллистике: изучают, как, из чего был выпущен данный предмет, как ударяли каким-то молотком или рубилом и проч., которые позволяют довольно точно определять предназначение, время, происхождение, использование того или иного орудия. В целом, археология в этом смысле становится все более точной наукой.