История

Татьяна Черникова, доктор исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Мы с вами разговариваем о типологии изображений на иконах Бога Отца. И одним из тоже очень распространенных типов икон является «Христос Пантократор», или «Иисус Вседержитель». Образ Христа Вседержителя – это прежде всего образ Судьи на Страшном Суде. Изображается Он сидящим на Престоле с закрытой или открытой книгой в руках и судящим людей, в том числе и умерших. В итоге праведники попадают в рай, а грешники, недостойные прощения, обречены на вечное страдание, душа их пропала.

«Христос Вседержитель» присутствует в двух типах. Это либо Христос, сидящий на Престоле. Ноги Его обязательно находятся на квадратной скамеечке. Очень часто Его изображение взято в круг, который олицетворяет Вселенную и ее сотворение Самим Христом. И второй распространенный тип – это оплечный образ, когда Христос изображен до пояса или только Его голова.

Чаще всего Христос Вседержитель изображен с нимбом, в котором находится крест, по которому верующий узнавал, что перед ним не Бог Отец, а Иисус.

Очень важную роль играет книга, которую Христос держит в своей руке. Впервые изображение этой книги было написано византийским императором и иконописцем Мануилом, поэтому второе название его «Мануилов Спас». У Мануила книга была открыта, и обычно в ней помещали какую-нибудь очень важную, с точки зрения иконописца, фразу из Евангелия. В остальных изображениях Христа с книгой, не относящихся к категории «Мануилов Спас», книга закрыта: это означает, что человек не может понять всю премудрость Бога, Его окончательный замысел, человеку доступна лишь какая-то его часть.

На Руси был популярен «Христос Вседержитель» именно с открытой книгой. Интересно, что вроде бы идет Страшный Суд, а в открытой книге, обращенной к верующим, подается, скорее, надежда на спасения. Смысл написанной там фразы заключен в следующих словах: «Приидите ко Мне все страждущие, и Я утешу вас». Очень часто в этой открытой книге иконописцы помещали надпись: «Я есть Свет, и тот, кто пойдет за Мной, не будет во тьме», то есть будет спасен.

Кроме Христа Вседержителя, известно и изображение Бога в образе Ветхого денми. Здесь связь с Ветхим Заветом, видением пророка Даниила, который видел Бога, летящего в огненном облаке, старика с развивающимися белыми волосами. Даниил говорит, что волосы Его были как белая волна, одежды излучали белый свет и были белее белизны. И поддерживали его силы небесные – ангелы высшего порядка. Есть разные классификации ангелов, и чаще всего пишут о девяти ангельских чинах, которые распределены по тройкам. Как раз высшие ангелы – это херувимы, серафимы, престолы и силы, которые чаще всего с людьми не общаются, а их задача помогать Богу: поддерживать, переносить Его.

Еще одно изображение Христа Вседержителя в образе Ветхого денми, вечно существующего Бога, – это «Христос в силах». Здесь тоже присутствуют ангелы высшего порядка – огненные шестикрылые серафимы и престолы, изображаемые в виде красных колец с глазами и крыльями, которые поддерживают Бога.

Еще одной типологией икон, связанных с образом Бога, являются изображения Иисуса в образе подростка – «Спас Эммануил». «Эммануил» переводится как «с нами Бог», и идея, которую с помощью изображения пытается здесь передать иконописец, заключается в том, что как только произошло Рождество Христово, человечество уже получило надежду на спасение. Потому что Бог уже пришел в этот мир, для того чтобы осуществить Свою миссию, принести Себя в жертву, искупить тем самым первородный грех Адама и Евы и спасти все остальное человечество, дав ему право на выбор правильного пути.

Христос Вседержитель и Иисус Емануил

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Армия Византийской империи была весьма многочисленна. По разным подсчетам общая численность вооруженных сил составляла от 250 до 350 тысяч человек.

Старое деление армии на легионы сохранялось, но сами легионы становились все меньше и меньше. В IV – V веках обычно легион – это уже не более тысячи человек.

Для данного периода характерно постепенное снижение значимости пехоты в военных действиях и такое же постепенное увеличение значимости конницы. В VI столетии именно конница будет основной ранневизантийской армии. Это либо конные лучники, либо сверхтяжелая конница катафарактариев.

Комплектование армии происходило за счет рекрутских наборов. Селение должно было предоставить рекрутов для двадцати или двадцатипятилетней службы в армии. Служба в армии была не популярна, и зачастую, чтобы не идти служить Византийской державе, рекруты отрубали себе большие пальцы. После двадцати пяти лет службы бывший рекрут получал звание ветерана и наделялся либо земельными владениями, либо щедрой денежной выплатой. В принципе, жалованье солдат было весьма недурным, но вопрос был в другом: периодически его сильно задерживали или не платили. Кстати, сыновья ветеранов также были обязаны наследственно служить в армии.

Армия давала очень хорошие возможности для карьерного роста. Мы знаем, когда люди, пришедшие в армию и начавшие служить на низших должностях, в дальнейшем уходили из армии крупными землевладельцами. Таким, например, был Грациан – поступая служить в армию императора Константина, он дослуживается до высоких чинов, становится крупным землевладельцем в Паннонии. А потом два его сына – Валентиниан и Валент – сами станут императорами.

Помимо собственно римских контингентов в армии ранней Византии активно служили варвары. Варваризация ранневизантийской армии проходит на протяжении всего IV века. Служение варваров в ранневизантийской армии проходило двумя путями: либо они просто становились солдатами и растворялись в общей массе византийского войска, либо служили отдельными контингентами под началом своих вождей, сохраняя свою экипировку и свои военные традиции и обычаи.

Вторая форма варварской службы в римской армии показала свою значительную опасность. Император Феодосий I Великий очень активно использовал такие обособленные варварские контингенты, но в итоге от этой практики отказались. Ранневизантийская администрация обожглась сначала на восстании Алариха, который со своими готами разорил весь Иллирик, а потом на восстаниях Гайна и Трибигильда, которые в 400 году поставили на край бездны вообще существование Восточной Римской империи.

Начиная с V века варвары служат либо небольшими корпусами, либо включаются непосредственно в состав римских войск. Что это были за варвары? В IV веке это в основном готы, арабы. В V столетии это гунны, а в дальнейшем 00-03-55 ?? гироллы?? и лангобарды.

Варварские военачальники зачастую достигали высших постов в ранневизантийской армии. Например, семья Аспара, или Ардавурия, на протяжении полувека по сути управляла римской армией. Но в целом командный состав, за исключением некоторых ограниченных периодов времени, оставался национальным, то есть служили граждане империи.

Руководство восточно-римскими армиями осуществлялось военными магистрами. Всего их было пять. Три командовали войсками, расквартированными в провинциях: это магистр войск Иллирика, магистр войск Дакии, магистр войск Востока, а также два магистра присутственных войск, то есть войск, которые были должны сопровождать императора.

Магистрам подчинялись дуксы, то есть командиры военных округов, находившихся на границах империи. Следует отметить, что эти военные округа никогда не совпадали с территориальным делением провинций. Одним из основных принципов ранневизантийской администрации было обязательное деление гражданской и военной власти. Собственно, этому византийцев научил кризис III века, доказавший, что объединение таких широких полномочий в руках одного лица зачастую может привести к успешной узурпации

Армия в Византийской империи

Иерей Антоний Лакирев, специалист по Новому Завету

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Притом что в Римской империи было запрещено абсолютно все: любая активность граждан, любые объединения, особенно рабские, одна лазейка оставалась. Дело в том, что римское общество – на самом деле, греко-римское, не только в самой Италии, но и во всей империи – все-таки очень серьезно относилось к похоронам, посмертной участи человека. Для них было важно достойное погребение, они считали, что лишь самые отъявленные негодяи и преступники могут быть лишены достойного погребения. А все остальные, кто не являются такими отъявленными негодяями, даже рабы, имеют право быть достойно погребенными. Все известные похоронные манипуляции в этом обществе требуют определенных средств. Патриции, сенаторы, откупщики налогов могут позволить себе поороны за свой счет, а государственные деятели за государственный счет. В биографиях знатных римлян того времени как особое достижение отмечается, что этот человек был удостоен погребения за государственный счет.

Но что делать простым людям? Кто будет организовывать похороны и поминальные трапезы? Как все это делать? Это было настолько важно, что даже совершеннейшие параноики среди императоров, как Нерон или Калигула, все равно не решились запретить так называемые погребальные коллегии (collegia funeraticia). Эти коллегии были очень демократичными, могли включать в себя людей самых разных слоев: и рабов, и вольноотпущенников, и свободных граждан империи. Разве только самые знатные не входили в подобного рода коллегии. И эти коллегии имели право на существование. Основная их задача была организовывать похороны и регулярные поминки. В римском обществе было принято совершать поминки в 3-й, 40-й день, через полгода и год после смерти каждого человека. И вот такие союзы, в которые входили где-то 100 человек, а где-то 1000, вполне легальные с точки зрения римской власти, организовывали похороны и поминки, независимо от религиозной принадлежности своих умерших членов.

Где-то уже в начале 60-х годов, по крайней мере в Риме, и, вероятнее всего, в других крупных городах империи – христианство еще долго оставалось исключительно городской верой, городским феноменом – христиане пытаются легализовать свое положение перед римской властью как такие погребальные коллегии. Из этого вытекает целый ряд следствий. Если вы коллегия, у вас должен быть смотритель, как в каждой гражданской коллегии. В тех коллегиях, которые были еще запрещены Суллой, в погребальных коллегиях, коллегиях разрешенной религии – везде должен быть смотритель, тот, кто представляет эту коллегию перед государственной властью и за все отвечает.

Таким образом, из старших в христианской общине тоже выделяется некий человек, который будет представлять эту общину перед государственной властью. Если вы погребальная коллегия, значит вы должны собираться на кладбище. Да, римские христиане собираются в катакомбах, каковые и есть огромное кладбище. Если вы погребальная коллегия, значит ваши поминки должны быть в 3-й, 40-й день, через полгода, год после смерти, и христиане это делают. Таким образом рождается довольно много структурных вещей, являющихся результатом взаимодействия христианской общины, еще живущей по-своему, и римской государственной системы.

Собственно говоря, наше слово «смотритель» и возникает как лицо, которое отвечает за свою общину, свою коллегию перед римской полицией. До этого в общинах обычно бывало не по одному старейшину. Как часто пишут в «Деяниях»: и Павел поставил им старейшин к Церкви. Обычно у нас не переводят греческое слово «пресвитер», и совершенно зря, потому что обозначает ничто другое, как людей, умудренных жизнью. И уже, повторяю, к середине 60-х среди этой коллегии старших необходимым образом выделяется человек, который будет отвечать за все.

У этого есть еще некоторые важные нюансы. Обычно христиане ставят своим смотрителем, во-первых, человека более состоятельного, потому что ему не надо платить зарплату и он будет сам поддерживать свое существование и даже сможет помочь нуждающимся. Обычно у него самый большой дом и есть хотя бы одна очень большая комната, поэтому у него можно собраться. Раскопки ранних христианских домов-собраний показывают именно такую картину: обычно это жилой дом, в котором есть большая комната, и дальше помещения, в которых живет семья этого старшего, пресвитера или епископа.

С точки зрения внутренней структуры появляются люди, отвечающие именно за единство, порядок в общине, и отвечают в первую очередь перед государственной властью. Внутри отношения между самими христианами пока еще довольно мало связаны с этим феноменом.

Первохристианские общины и погребальные коллегии

Татьяна Черникова, доктор исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Существуют разные типы и типологии икон. Можно классифицировать их как иконы, стоящие в иконостасе, выносные, праздничные иконы. А также можно классифицировать по сюжетам, которые изображены на иконах.

Говоря об образе Бога, мы возьмем типологию сюжетной линии, ее связь с Новым и Ветхим Заветом, на основе которой возникают определенные каноны написания того или иного типа икон.

Образ Бога породил много типов икон. Наверное, один из первоначальных и важнейших среди них – это тип иконы Троица. Связан он с ветхозаветным преданием, рассказывающим нам о том, как родоначальник евреев Авраам со своей супругой Саррой кочевал в районе Мамре. Он остановился под Мамврийским дубом, раскинул свои шатры, рядом с которыми паслись овцы и другие животные. И, сидя под дубом в полуденный страшный зной, он вдруг обнаружил, что перед ним стоят три юноши – три Ангела. Авраам сразу понял, что это не простые ангелы, а в лице этих трех юношей-путников перед ним явился Господь Бог. Кстати, он обратился сразу ко всем троим как к Единому Богу. Он предложил им отдохнуть, зарезал агнца, и это угощение Авраамом трех Ангелов стало сюжетом для так называемой Ветхозаветной Троицы. Понятно, что так она называется потому, что сюжет взят из ветхой, иудейской части Святого Писания.

Вообще, художники по-разному решали этот сюжет. Очень часто Ангелы сидели подряд, и перед каждым из них стояла чаша с угощением. Даже была традиция писать их абсолютно одинаковыми, для того чтобы показать единосущие Троицы, то, что Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух составляют некое единство. Пожалуй, самой знаменитой, и не только в России, но и вообще в мире, иконой, изображающей ветхозаветную Троицу, является рублевская «Троица».

Андрей Рублев – величайший древнерусский иконописец, живший во второй половине XIV – начале XV века. «Троица», написанная для Троицко-Сергиевского монастыря под Москвой, стала одной из вершин его творчества. При этом Рублев весьма самостоятельно и по-новому решил проблему написания Троицы.

Во-первых, если условно провести овал вокруг трех Ангелов, то они в него совершенно четко попадают, то есть образуется такое круговое движение. Напомню, что овал или круг, шар, который считается в христианской традиции самой совершенной фигурой, олицетворяющей Вселенную. То есть в данном случае это символ того, что перед вами Бог Творец, Предвечный, Существующий всегда, Который был, есть и грядет, Создатель и Творец этой Вселенной.

Рублев написал трех Ангелов по-разному, изображены они в разных одеждах. Но центральное место он уделил Ангелу, олицетворяющему Иисуса Христа. Как мы можем Его узнать? На Нем надета красная туника, красный цвет символизирует в христианской традиции жертву. В то же время по этому хитону идет золотая полоса – символ и Царства Небесного, и царской власти на земле. В данном случае Иисус и Царь Небесный, и Царь иудейский, но только царство Его не от мира сего, как Он ответил на вопрос Понтия Пилата. Все это говорит о том, что центральная фигура – это фигура Иисуса Христа. А Бог Отец и Бог Святой Дух находятся по краям от Него.

И Чаша одна. В то же время мы знаем, что эта Чаша в каком-то смысле может ассоциироваться со святым Граалем, то есть той Чашей, в которую собрал кровь Христа один из Его учеников. Кроме двенадцати главных апостолов у Христа было еще семьдесят учеников, и один из них – Никодим собирал капающую кровь Христа в этот святой Грааль. И в этом святом Граале изображен агнец, то есть жертвенное животное. И боковые Ангелы показывают на эту Чашу, а Иисус соглашается.

То есть этот ветхозаветный сюжет рассказывает о том, что будет дальше: что первородный грех человека, связанный с падением Адама и Евы, которые все-таки подошли к дереву познания и съели плод (понять который, в общем-то, не могли), за что были изгнаны из рая и наказаны. Но их первородный грех Иисус, воплотившись в образе человека, искупит, принеся Самого Себя в жертву, и тем самым освободит от него всех остальных людей после Его жертвоприношения и воскрешения. И дальше судьба человека зависит и от его выбора: каким путем он сам пойдет. И все эти многочисленные идеи переданы через изображение, через сюжет в этой рублевской иконе. Для нее также характерна очень своеобразная палитра пастельных светлых красок, которые не были характерны для живописцев до Рублева. Зачастую любили темные краски.

Кроме Ветхозаветной Троицы, есть и Троица Новозаветная. Вообще, это не совсем канонически верные изображения. Дело в том, что если Ветхозаветная Троица привязана к сюжету в Библии, то основа сюжета, изображающего вместе Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа, сидящими на Престоле, как часто изображают Новозаветную Троицу, отсутствует. Поэтому, например, во времена реформы Никона было запрещено подобного рода изображение Троицы. Но потом ее все равно изображали, особенно любили в XVIII веке, когда предписания Священного Собора уже не так действовали, но тоже пытались находить какие-то ухищрения.

Классическая форма Новозаветной Троицы – Бог Отец в виде старца с белыми волосами из видения ветхозаветного пророка Даниила сидит на Престоле, у Него на руках сидит Иисус Эммануил, то есть в виде отрока, и Дух Святой – голубь, который либо парит над Ними, либо находится в шаре, который держит в Своих руках Иисус Эммануил.

Бывают другие изображения Новозаветной Троицы – когда Бог Отец и Бог Сын сидят вдвоем на Престоле, а Ангел парит над Ними. Бога Отца от Бога Сына можно легко отличить по символике: у каждого есть Свой нимб, который прилагается только к Нему. Если нимб имеет внутри крест – крестчатый нимб, это только Сам Иисус Христос, который принес Свою жертву на Кресте. А если нимб со звездой – звездчатый нимб, то это Бог Отец. Но подчеркиваю, что Новозаветная Троица – это, скорее, полет мысли иконописца, художника.

Изображение Троицы на русских иконах

Анастасия Занегина, специалист по кельтскому искусству

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

После введения в V веке христианства в Ирландию монастыри стали центрами книжного просвещения. Большое количество мифов, преданий и легенд сохранилось именно там. Здесь же появилась и оригинальная поэзия, авторами которой были монахи-переписчики, которые, как правило, творили анонимно.

Работая над рукописями в скрипториях, монахи нередко оставляли на полях или в других свободных местах манускриптов различные записи личного характера, среди которых были и стихотворения. Интересно, что, переписывая латинские рукописи, свои записи монахи оставляли именно на родном языке. Для монахов, для которых переписывание было профессиональной деятельностью, стихосложение было хорошим способом отвлечься от монотонной работы. Способом выразить свои личные переживания.

Монахи подарили поэзии свежие темы. В VIII веке появляются целые лирические поэмы, главной темой которой становится любовь – любовь к Богу, к смирению, к уединению. В стихосложении монахи ориентировались на латинскую рифмованную поэзию, к примеру на Венанция Фортуната. В стенах монастырей появилась лирическая поэзия, которая была лирична и по форме, и по содержанию. Исследователи отмечают, что отыскивать, наблюдать, любить природу во всех проявлениях, не было дано никакому другому народу и на столь раннем этапе, как кельтам.

Как правило, монастырская поэзия была во многом иронична. К примеру, обращаясь к своей Псалтири «моя возлюбленная», автор отмечает, что она остается для него самой дорогой, несмотря на то, что она уже стала ветхой и хрупкой. Стихотворение называется «Утраченная Псалтирь»:

И вот ты вновь в моих руках,

устав от странствий и дорог;

не скрою, лик твой потемнел,

и пепел лет на кожу лег.

Я говорю тебе: привет!

Знай, без вины твой старый друг;

ты — упование мое,

спасенье от грядущих мук.

Говоря об истоках ирландской литературы, мы видим новые поэтические формы, разработанные монахами. Их серьезным вкладом стала не только поэзия о природе, но и отшельническая поэзия. Эти новые формы потом распространились и на светскую поэзию, которая начала развиваться в IX веке.

Существует одна известная кельтская рукопись, которая именуется «Ирландской школьной тетрадью». Это различные записки, цитаты из Вергилия, из святого Иеронима и Блаженного Августина. Но самое главное, что «Ирландская школьная тетрадь» содержит четыре стихотворения. Одно из них – это поэма с использованием рифмы, а три других стихотворения рассказывают о жизни в монастыре. Среди них есть самое известное кельтское стихотворение, которое называется «Монах и его кот», кота зовут Пангур. Здесь автор сравнивает любовь его кота к своим ученым изысканиям.

Весел он, когда в прыжке

мышь настигнет в уголке;

весел я, как в сеть свою

суть премудру уловлю.

Можно днями напролет

жить без распрей и забот,

коли есть полезное

ремесло любезное.

Кот привык — и я привык

враждовать с врагами книг;

всяк из нас своим путем.

он — охотой, я — письмом.

Это стихотворение датируется началом IX века. К этому же времени относится еще одно известное стихотворение, в котором описывается период старости души и тела, а также излагаются воспоминания об утраченной красоте и юности. Стихотворение называется «Плач старухи из Берри». Старуха говорит о том, что нынешнее поколение утратило все свои лучшие качества по сравнению со временами ее молодости.

Вы, нынешние, — сребролюбы,

живете вы для наживы;

зато вы сердцами скупы

и языками болтливы.

А те, кого мы любили,

любовью нас оделяли,

они дарами дарили,

деяньями удивляли.

Существует произведение, повествующее о печальной любви и напоминающее трагическую историю средневекового философа Пьера Абеляра и его возлюбленной Элоизы. Она также датируется IX веком. Но в кельтской версии девушку зовут Лидайн, а ее возлюбленного Куритир. Они не смогли избежать сближения, и Куритир был отослан далеко-далеко в другой монастырь, а потом за море. И плач Лидайн по своему возлюбленному – это пронзительнейшие строки ирландской поэзии.

Со мною

он слушал пение леса,

воинственный шум прибоя.

Доселе,

не скрою, он мне желанней

всех в мире благ и веселий.

Изначально языком, на котором писали монахи, был латинский. Позже стал использоваться древнеирландский. Первый из таких текстов – это проповедь для богослужения, сохранившая в рукописи и написанная в конце VII века. Так же в житии святого Патрика (примерно 900-й год) есть довольно объемный фрагмент на древнеирландском языке.

Замечательный образец монашеской прозы на ирландском языке – это «Видение Адамнана». Оно относится к группе текстов, восходящих к иудейским и христианским источникам, и описывает видение рая и ада, которые видели святые. Святому Адамнану и приписывают видение неба и ада. Исследователи полагают, что анонимный автор видения превосходит всех предшественников Данте Алигьери, создателя «Божественной комедии». О чем же это видение?

Душа Адамнана покидает тело и уносится ангелом на небеса. После описания небесной твердыни, повествуется о тех, кто находится за воротами и ожидает последнего суда. Две завеси – льда и огня – висят на этих вратах и ударяются друг о друга со звуком, неприятным для ушей грешников. Для небесных сил по другую сторону этот звук невероятно приятен. Адамнану открывается также видение ада. Происходит описание всевозможных мук, испытываемых грешниками. Эти описания схожи с фрагментами, виденными Данте в аду в «Божественной комедии». После того как эти ужасы были продемонстрированы Адамнану его душа возвращается обратно на небеса и уже собирается остаться там, как вдруг ангел повелевает ей вернуться обратно на землю и поведать людям все о виденном: об ужасах ада и о благодати небес, которую открыл ему ангел.

Монастырская литература

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Византийская империя мыслится сейчас как империя исключительно христианская. Действительно, христианство было государственной идеологией Византийской империи, ее государственной религией. Христианская Церковь глубоко срослась с государственными институтами ранней Византии. Однако процесс принятия христианства растянулся на довольно долгий срок: традиционно считается, что Константин Великий одним росчерком пера сделал христианство государственной религией. Это не так. На самом деле, на протяжении всего IV столетия христианство постепенно врастало в Римскую империю, в том числе Восточно-Римскую империю, которая становится в это время Византией. И лишь к концу века, даже, если быть более точным, к середине V века она окончательно утверждается в качестве единственной безальтернативной идеологемы ранневизантийского государства.

С чего можно начать повествование о христианстве в данном периоде? Наверное, с великого гонения Диоклетиана. Оно подводит черту под ранней историей христианства, когда оно было гонимой, в лучшем случае терпимой, верой, и начинает ее новую страницу, когда христианство становится государственной религией.

Зачем римские императоры, в том числе Диоклетиан, всячески ограничивали и преследовали христиан? Это были вопросы государственной важности – вопросы идеологии. Дело в том, что входе кризиса III века структура государственной власти, в том числе императорская власть, очень ослабли. Государству нужна была крепкая единая идеология для контроля над провинциями, для контроля над умами и мировоззрением подданных.

Римские императоры III столетия перебирали различные языческие культы, пытаясь составить из них некий общий культ, который бы вызвал отклик в сердцах всех или большинства населения империи. Так в III столетии происходили различные эксперименты с различными солярными культами. Известный император Гелиогабал пытался сделать главным культом сирийского солярного бога – Эль-Габала. Далее император Аврелиан провозгласил покровителем империи непобедимое солнце. Понятно, что солярный культ существует во всех языческих структурах, во всех языческих народных культах, и поэтому Бог-Солнце, как покровитель империи, должен был логично восприняться всеми гражданами империи. Другие императоры, например, Деций или Диоклетиан с тетрархами после него пытались сделать упор на старо-римскую религию, то есть продвигали таких богов, как: Юпитер, Геркулес и иже с ними. Все эти языческие эксперименты провалились. Почему?

Язычество само по себе подразумевало плюрализм, то есть человек, поклонявшийся Серапису, мог так же спокойно поклоняться Изиде, Митре, Юпитеру или Дионису. А становящееся все более авторитарным и централизованным государство стремилось создать некую централизованную веру – с единой догматикой, единой иерархией, единой и понятной жреческой организацией. Применительно к язычеству это было невозможно. Только в христианстве были эти институциональные структуры. Христианство уже по сути выработало общую Церковь. И которые могли стать костяком этой империи. Собственно, христиан и гнали потому, что они представляли собой альтернативную идеологему внутри Римской державы: они не подчинялись римским богам, значит, были нелояльны правительству, которое объявляет этих богов своими покровителями.

Собственно, великое гонение Диоклетиана показывает, что бессмысленно бороться с христианством, что его невозможно победить казнями и мучениями исповедников. Более того, оказывается, что уже большинство языческого населения не поддерживает это гонение. В трактатах Афанасия Александрийского есть упоминание о том, что язычники спасали христиан в Александрии, укрывая их от гонителей. Да просто население уже свыклось, что христианство – это совершенно нормальная религия, что христиане не какие-то злобные фанатики. В старые страшные сказки про христиан, которые широко циркулировали, например, во II столетии, уже просто перестали верить. То есть насильственные меры против христиан теряют поддержку.

В этих условиях наследники Диоклетиана начинают постепенно отменять гонения. Христиане обретают терпимость сначала в западных провинциях Римской империи, где с 306 года правит Константин I. Потом в 311 году один из инициаторов гонения Диоклетиана – Цезарь Галерий, ставший к тому времени верховным императором, первым в императорской коллегии, понимая, что с христианами никак нельзя бороться, также прекращает гонения

Византийская империя и христианство

Алексей Беглов, кандидат исторических наук

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Институт должности обер-прокурора была учреждена Петром в 1722 году, однако на протяжении всего XVIII столетия в точности полномочия обер-прокурора не были урегулированы. Каждый из тех, кто занимал эту должность, трактовал соответствующие пункты Петровского указа в ту, или иную сторону. Те, кто были склонны вторгаться в систему церковного управления – толковали это расширительно, как князь Шаховской, например. Те, кто желали рассматривать свою должность просто как пенсию, как почетную синекуру, всячески устранялись от взаимодействия с синодалами.

И еще один очень важный момент способствовал определенной ограниченности полномочий обер-прокурора – этим моментом было право личного доклада Синода императору. Нельзя сказать, что синодалы регулярно пользовались этим правом, но само его наличие, то, что Синод мог заявить о желании доложить лично императору о нуждах Церкви, сдерживало расширение власти обер-прокурора. Но саморазвитие системы государственной церковности – это выражение Игоря Корнильевича Смолича, саморазвитие системы огосударствления Церкви, оно так, или иначе вело к расширению права этого ока государева. И достаточно интенсивное становление обер-прокуратуры, как особого института приходится на первые годы, первую половину XIX столетия. Именно в это время обер-прокуратура приобретает свои классические черты, которые будут существовать до конца имперского периода. Прежде всего все началось в самом начале XIX столетия в эпоху царствования Александра I, когда он отнимает у синодалов право личного доклада и передает право докладывать о нуждах Церкви, поставленному им обер-прокурору – князю Голицыну, который был приятелем императора и, в общем, видимо императору было гораздо приятнее общаться со своим старым другом, чем с не очень понятными для него православными иерархами. Это дало толчок для того, чтобы вокруг обер-прокурора начала достаточно быстро складываться своя система институтов.

Особенно важным этапом оформления обер-прокуратуры, как особого института было обер-прокурорство графа Протасова, который был долголетним обер-прокурором при Николае I с 1836 по 1855 годы. Граф Протасов прежде всего выстраивает особую канцелярию обер-прокурора и фактически поднимает статус обер-прокурорской должности на уровень министерской должности. Обер-прокурор в эту эпоху входит в ряд других министров, членов императорского правительства. Все контакты между иерархией и императором происходят сугубо через обер-прокурора, у него есть своя канцелярия. Но граф Протасов идет дальше, в 1840-е годы он осуществляет епархиальную реформу, реформу духовных консисторий, когда издает специальный устав духовных консисторий, таких управленческих структур, которые находятся при епархиальном архиерее, на епархиальном уровне. При этом состоят исключительно из светских чиновников. В этот момент появляется должность секретаря духовной консистории, который руководит ею на епархиальном уровне, но подчиняется он не епархиальному архиерею, помощником которого как бы он должен быть, а подчиняется секретарь духовной консистории непосредственно обер-прокурору Святейшего Синода.

И таким образом мы видим, что параллельно собственно иерархической вертикали русской Церкви – Синод, епархиальный архиерей, выстраивается иная бюрократическая вертикаль – обер-прокурор, его канцелярия, а на епархиальном уровне консистория и ее секретарь, который является своего рода небольшим обер-прокурором епархиального уровня. И вся переписка, все движение дел идет прежде всего по линии обер-прокуратура – духовные консистории и ее секретарь. Секретарь оказывается ключевой фигурой в системе епархиального управления.

Так российская Церковь оказывается в тисках четко выстроенной бюрократической системы, которая естественно ограничивает ее самостоятельность и фактически включает ее в систему управления империей, в систему управления государством. С этой эпохи даже эта система управления Церковью именуется Ведомством православного исповедания.

Бюрократизация Церкви

Феликс Разумовский, историк, писатель, телеведущий

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Поскольку русская земля является понятием фундаментальным, то, что бы ни происходило в историческом плане в России, какие бы метаморфозы ни изменяли русскую жизнь, все равно это фундаментальное понятие сохраняет свое влияние на все важные проявления русской жизни, в том числе и проявления государственной жизни.

Удивительно дело, Российская империя появилась, родилась из Московского царства в тот момент, когда идея русской земли была в культурном плане потеснена, как-то отодвинута другими идеями и другими культурными проектами. И все-таки закон культурной топики, существует такой закон, который точно устанавливает, что фундаментальные понятия для цивилизации не могут быть трансформированы, они сохраняются и их может отменить только крах, или просто гибель этой цивилизации. Так вот идея русской земли конечно определила и в значительной степени сформировала то, какой облик приняла Российская империя. Российская империя по своей сути, по своей организации ничего общего не имеет, допустим, с империями западноевропейскими, в первую очередь с Британской империей, ничего общего. Эта фраза, которая стала чуть ли не нарицательной «тюрьма народов» – это просто самая грубая и невероятная ложь на то, что по сути из себя представляла Российская империя.

То есть, в чем здесь разница, допустим с Британской империей? Британская империя – четко разделялась на митрополию и колонии. Митрополия всеми возможными способами выкачивала ресурсы из колонии – вот так действовала империя Британская, также действовали и другие европейские империи. В России мы никогда не наблюдаем ничего подобного. Дело в том, что любые территории, территориальные приращения к России становились по своему культурному что ли статусу, частью русской земли, поэтому они не могли подвергаться никакой дискриминации, там не могло быть никаких резерваций и снятия скальпов, как, допустим, в Америке.

И хорошо видно, допустим, на судьбе Прибалтики, суть и характер Российской империи. Казалось бы, такая часть давно европеизированной территории во время Северной войны при Петре I оказывается в составе Российской империи. Во-первых, ведь после этого Петр там ничего не меняет насильственным образом. Так остаются все порядки, с которыми эта территория вошла в состав империи. Что это за порядки? Это интересно, ведь дело в том, что Прибалтика – Эстляндия и Лифляндия в то время, ну часть Курляндии – это часть такого ливонского наследия. То есть балтийские племена когда-то жили на этой территории, и они подверглись такой массированной немецкой колонизации. Вся верхушка общества, все управление находилось в руках так называемых остзейских немцев. На этой территории действовало Остзейское право. Что это за право, в двух словах если объяснить? Это значит, что местные туземцы – разные земгальцы, ладгальцы, курляндцы, эстляндцы – те народы, которые образовали потом эти ныне существующие государства, они были людьми второго сорта. Мало того, что они не могли получать образование выше низшего, они не могли жить в городах, они не могли заниматься торговлей, то есть это были такие парии – вот, что значит немецкая колонизация. Такое типичное явление европейской культуры.

Так вот Петр по началу сохраняет там все порядки, потому что все насильственное совершенно невозможно для русской практики. Но тем не менее, проходит время и в Прибалтику Екатерина II совершает свое самое первое путешествие – это в 1764 году происходит. Она видит всю эту ситуацию, видит это проявление остзейского права, видит этих туземцев, угнетенных остзейскими немцами. Здесь надо сказать еще такую вещь, что в Российской империи остзейские немцы получили все права наравне с российским дворянством. Масса самых высших чинов замещались выходцами из Прибалтики, начиная от Бенкендорфа, Крузенштерна и так далее. Они никак не дискриминировались по отношению к российскому дворянству. Так вот, когда Екатерина приехала в Прибалтику, она посетила Ревель, то есть это нынешний Таллинн, Пярну, Ригу, дальше Митаву, то она везде общалась с представителями местной аристократии и указывала им на то, что вообще-то это немецкое право, которое в пространстве Российской империи является исключением, что оно должно быть ликвидировано, что нельзя таким образом, то есть у нас в Российской империи не принято так относиться к низшим сословиям – к этим самым несчастным местным крестьянам. И что вы думаете, авторитет российской императрицы был столь высок, что не сразу, но к концу ее правления это остзейское право в Прибалтике было отменено. Между прочим, это дает местным народам просто шанс на выживание. То, что сегодня там существуют всякие Латвии и Эстония – это стало возможным только потому, что в результате вхождения в состав Российской империи там была нормализована жизнь и ликвидированы самые такие тяжелые последствия немецкой колонизации. Вот в чем суть дела.

И вот еще интересный на эту тему пример, он касается другой части Российской империи – Грузии. Как известно, Грузия довольно долго, чуть ли не несколько веков просилась, чтобы ее взяли в состав Российской империи и вот взяли. Это удовольствие стоило чисто в финансовом плане очень дорого. Рядом с Грузией находятся две мощные исламские империи – Османская и Персия, ее надо было защищать, там нужно было держать довольно большое количество войск. Это проблема, это было очень дорого. И в 1828 году известный русский человек – Александр Сергеевич Грибоедов, который был крупный российский чиновник и дипломат, он был в Тифлисе и вместе с другим чиновником они написали проект «Записка об учреждении Российской Закавказской компании». Это был проект по сути дела переложенным вариантом устройства знаменитой Ост-Индской компании, которая осуществляла это выкачивание ресурсов из Индии в пользу Британской митрополии. Появился такой проект в российской бюрократии, там было расписано, что доходы от такой компании будут весьма значительны – 29 млн рублей в год, подобный проект подается Николаю I. И что вы думаете, он его утверждает? Вроде бы польза, выгода государственная говорит в пользу этого проекта. Ничего подобного, этот проект был отвергнут, потому что ничего такого колониального в пространстве Российской империи быть не могло. Все части и в том числе, и Грузия, она тут же включалась прежде всего в культурное пространство России, становилась частью русской земли.

Ну а почему же все-таки при таком человеческом устройстве Российская империя имеет такой печальный финал, печальный конец? В чем тут дело? Раз к периферийным территориям было такое благосклонное отношение, они чувствовали себя в пространстве империи действительно хорошо, не был потерян ни один язык, ни одна культура, ни один народ – это хорошо известно. В чем тут дело? Все-таки то, с чего мы начали – эта идея русской земли, когда это пространство собирало разных русских людей и это пространство определенным образом настраивало духовное зрение этих людей. Этот удивительный культурный феномен стал размываться. Почему – мы сейчас говорить не будем, но то, что к Первой мировой войне русское крестьянство в значительной степени утратило эту традицию – это, в общем, такой факт несомненный.

Чтобы понять, что же произошло, достаточно прочитать знаменитый замечательный рассказ Бунина «Последняя весна» – там показано в каком состоянии находится русское крестьянство. Он уже эту землю, которая вокруг него находится, которая выглядит так прекрасно, потому что в то время практически сделаны фотографии Прокудина-Горского, он эту землю не воспринимает, он уже живет по принципу «моя хата с краю», русский крестьянин разошелся с Россией, разошелся с русской землей, он перестал ее понимать – это конечно обернулось трагедией.

Бескрайнее пространство или “ледяная пустыня”

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

В 313 году император Константин, который к этому времени контролировал не только западные провинции, но также Италию и Северную Африку, встречается в Милане со своим коллегой по императорскому пурпуру – восточным августом Лицинием, и вместе они вырабатывают так называемый Миланский эдикт – официальное провозглашение терпимости и равноправия христианства. Но одно дело терпимость, другое – государственная вера.

Если Константин уже тогда начинает понимать, что христианство – религия, способная заполнить этот идеологический вакуум в Римской империи, то Лициний, его соправитель, являлся традиционалистом, он совсем не хотел идти дальше простого признания терпимости христианства. Эта религиозная политика двух соправителей в итоге становится одной из причин их конфликта.

Константин начинает открыто покровительствовать христианам, поддерживать христианский клир, давать христианской Церкви земли, освобождать христианских священнослужителей от разных повинностей. В то время как Лициний все больше и больше отходит от политики терпимости. Он понимает, что христиане теперь поддерживают Константина, смотрят на западного августа как на своего спасителя, а на него как на императора вполне языческого, лишь терпимого. Это становится одной из причин двух войн между Константином и Лицинием, в итоге в 324 году войска Лициния были окончательно повержены. Константин становится единоличным владыкой Римского мира. Тогда же, кстати, произойдет и закладка Константинополя.

С того момента, как Константин стал единоличным императором, мы видим постепенный, наступательный процесс встраивания христианства в систему государственной власти Римской империи. Начало этому было положено на Первом Вселенском Соборе, который, как всем известно, состоялся в 325 году в Никее, где помимо решения догматических проблем, о которых разговор пойдет позднее, была определена некая иерархия христианской Церкви. Получалось, что Церковь повторяла административную структуру Римской империи.

Мельчайшими административными и политическими единицами Римской империи были муниципии и полисы, а Церковь создает в каждом муниципии епископат. То есть епископ – это пастырь крупного города, полиса. Существуют провинции, в них есть столицы – митрополии. И в этих столицах утверждаются кафедры главных епископов региона – митрополитов. И наконец венчает эту иерархию христианской Церкви патриарший престол. В 325 году их было всего три. Первым по чести считался патриарх Рима, или папа Рима, вторым по чести – патриарх, или опять же папа, Александрии, который восседал на престоле святого Марка. И третьим – патриарх Антиохии, столицы Сирии.

Столичный статус Константинополя был тогда еще совсем не очевиден, и епископ новой императорской резиденции по сути ничем не выделялся в период первой половины – середины IV века от всех остальных епископов. Лишь на Втором Вселенском Соборе в 381 году ему было даровано право чести второго патриарха. Поскольку Константинополь являлся Вторым Римом, то его пастырь должен был следовать в табели о церковных рангах сразу после римского епископа. Далее на Третьем Вселенском соборе в Эфесе будет утверждена автономия Кипрской Церкви. Кипрский митрополит станет шестым (тогда еще пятым) в иерархии, хотя он никогда не обретет титул патриарха. И, наконец, на Четвертом Вселенском Соборе в Халкидоне в 451 году будет провозглашена Иерусалимская патриархия со сферой окормления на территории Палестины. Вот, собственно, так к середине V века оформляется система пятиглавия Церкви – пентархия, иными словами.

Что Константин? Был ли этот первый римский, или византийский, император истинным христианином. Мы знаем, что он всю жизнь – по крайней мере, всю сознательную жизнь – поддерживал христиан, что давал Церкви различные привилегии, всячески поддерживал христианский клир, сравнял его в правах с языческим жречеством и даже предоставил такие иммунитеты, как: неподсудность христианских клириков светской власти, право освобождать рабов своей властью.

Вопрос, насколько Константин был христианином? Мы знаем, что крещение он принял только за два дня до смерти. То есть всю жизнь формально он продолжал оставаться язычником, более того, и Константин, и его ближайшие наследники никогда не отказывались от прав верховного понтифика, то есть верховного главы всех языческих культов империи.

Спор о религиозности Константина ведется давно. Еще в XVIII столетии такие великие историки, как ?? 00-05-55 ??Лебой, Гибон, вооруженные идеями философов-просветителей, говорили, что Константин – это всего лишь хитрый, рациональный политик, который увидел в Церкви ту структуру, которая может идеологически дополнить централизующееся ранневизантийское государство, и использовал ее.

Император Константин I

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть здесь.

Все население ранневизантийской империи делилось на две неравные категории: первая – это благородные, или почтенные, граждане, и вторая – это подлые, или низкие, граждане. Внутри этих категорий и находились основные сословия ранневизантийского общества.

Наиболее почетным, привилегированным, высшим сословием – было сенаторское сословие. Сенаторская знать ранневизантийской империи формировалась, по сути, по имущественному цензу. В нее в IV– V веках входят крупнейшие землевладельцы империи. Кроме того, сенатором можно было стать, пройдя государственную службу и отслужив несколько лет на высших должностях армейской машины либо государственной бюрократии.

Звание сенатора передавалось по наследству и давало его носителю огромные привилегии. Во-первых, он был освобожден почти от всех налогов и повинностей. Существовал лишь небольшой поземельный налог, размеры которого слабо соответствовали колоссальным доходом сенаторской знати. Сенаторов было запрещено пытать. К сенаторам было запрещено применять телесные наказания и т.д. и т.п. Правда, в случае серьезной оппозиционности членов Сената эти запреты периодически нарушались.

Сам Сенат Константинополя как институт государственного управления в ранней Византии, скорее, играл формально-декоративную роль. По сути, он лишь утверждал уже изданные императором законы и провозглашал вступление на трон новых императоров, гораздо большее влияние на избрание которых имело, конечно же, войско, его придворные части.

Вторым высшим сословием ранневизантийской империи было сословие куриалов. Первоначально куриалы – это провинциальная знать, сконцентрированная в полисах. Из числа куриалов, выбираемых по имущественному цензу, набирались городские советы – курии, или буле. Эти курии занимались делами городского самоуправления, связывали город с центральной властью, поддерживали деятельность коммунальных служб. На членов курии, куриалов-декурионов, возлагалась ответственность собирать налоги с податной округи города, а также платить из своего кармана за организацию празднеств и за поддержание городских служб, например, пожарных бригад, за выплату жалования городским риторам и врачам.

К началу интересующего нас периода, то есть к началу IV столетия, сословие куриалов было весьма успешно. По сути, в восточных провинциях Римской империи они представляли собой настоящую элиту, однако, в ходе бюрократизации Римской империи их статус постепенно начинает меняться, связано это с постепенным размыванием самого сословия: в его верхушку входит константинопольский сенат или зачисляется христианский клир, или же становятся чиновниками. Таким образом численность местных сенатов – курий становится гораздо менее значительной и общее бремя повинностей распределяется на меньшее количество членов, которые имеют меньшие финансовые ресурсы. Для многих из них это становится разорительным. Из курий начинают просто бежать.

В V – VI веках ранее почетное членство в курии становится тяжелой наследственной повинностью, от которой всеми способами пытаются уклониться. Например, при императоре Валентиниане I, как сообщает Аммиан Марцеллин, некоторые люди предпочитали самоубийство зачислению в ряды куриалов.

Еще одним фактором, обеспечившим падение куриального сословия, было масштабное перераспределение земельного имущества в ранневизантийской империи. Вплоть до начала IV столетия собственно курии и муниципии – города были обладателями огромных земельных владений. За счет доходов с этих земельных владений курии вполне могли отправлять повинности, обеспечивать поддержание коммунальных служб, поддерживать общественные здания и так далее.

При императоре Константине и его детях большая часть всех этих городских муниципальных земель отходит под контроль государственного фиска. То есть куриалы фактически утрачивают земельные владения, которыми они раньше по-хозяйски распоряжались, и их экономическая база значительно сужается.

Последним ударом, нанесенным сословиям, было выведение из-под их контроля сбора налогов с сельской общины города. Произошло это в конце V века, при императоре Анастасии. По сути, после этого курии превращаются в придаток бюрократической машины Восточной Римской империи, а городское самоуправление приходит в упадок.

Теперь о низших сословиях. Основная часть населения Восточной Римской империи – это плебеи, или же демос, выражаясь термином, более распространенным в грекоязычных регионах. Плебеи, с одной стороны, защищаались законом, но, с другой, несли всю тяжесть повинностей и выплачивали все налоги. Участие в политической жизни у плебеев было минимальное. По сути, былые права плебса Римской империи или Римской республики, или демоса в греческих полисах были полностью утрачены. Единственное, что могли делать плебеи для одобрения политики государственного чиновника и курии, – это приветствовать чиновников торжественными криками либо осуждать их хулой. Это было конституционное право плебейства.

Ниже плебеев на социальной лестнице ранневизантийской империи находились полузависимые крестьяне, так называемые колоны. Институт колонаты ведет свою историю еще с первых столетий существования Римской империи. Но тогда колон был просто арендатором чужой земли. Это могла быть земля частновладельческая либо земля государственная. На рубеже III –IV столетий в интересах фиска, то есть бесперебойного поступления налогов в казну колоны оказываются, по сути, прикреплены к арендуемым ими участкам. Император Константин издает эдикт, согласно которому колоны, бежавшие со своих участков, насильно возвращаются в места своего проживания. С середины IV столетия колоны рабами земли. Положение у них странное: с одной стороны, они считаются римскими гражданами, но с другой, ограничены в праве передвижения.

В дальнейшем сообщество колонов также сегрегируется: происходит выделение так называемых свободных колонов, которые сохраняют все права гражданства и приписных колонов, или колонов – 00-07-56 ??отскрипциев??, которые становятся не рабами земли, но уже зависимы от хозяина этой земли, то есть прикрепляются к личности владельца земли. По сути, их положение уже похоже на положение сельскохозяйственных рабов. В VI веке в законодательстве Юстиниана дети этих приписных колонов открыто называются рабским отродьем.

И в самом низу социальной пирамиды Византийской империи находились рабы. Рабство никогда не было так распространено в восточных провинциях римской империи, как на западе. На востоке почти не было огромных латифундий, где трудились тысячи и десятки тысяч рабов. Вообще, в сельском хозяйстве преобладал труд свободного крестьянства либо же колонов. Тем не менее в V – VI, да и позднее в VII веках рабы довольно активно участвуют в ремесленном производстве. Так на государственных фабриках, например, трудились рабы, у многих ремесленников были свои рабы, у торговцев были рабы, которые помогали им в лавке. Кроме того, сохранялся обычай обслуживания господского дома целым роем рабской прислуги. Иоанн Златоуст в одной из своих проповедей говорил, что теперь каждый бедняк имеет желать раба, потому что без раба-проводника на улице появиться просто неприлично. Выходы важных господ сопровождались целой процессией рабов, которые шли перед господином, после него, окружали господина, тем самым подтверждая его социальный статус.

Отношения к рабам в ранневизантийской империи было менее суровым, чем, собственно, в классической Римской империи. Раб считался уже не вещью, но человеком. Его нельзя было произвольно убивать. Кроме того, государство предоставляло рабам множество способов обрести свободу. Например, раб, раскрывший преступление или измену государству, автоматически обретал статус свободного, вне зависимости от желания своего господина. Раб, спасший девицу от похитителей, также становился свободным. Свободными становились и рабы, достигшие высших ступеней в христианском клире, вероятно, такие случаи были довольно редкими, но однако случались. Или же ушедшие в монастыри.

Отношение к рабам было разным, в общем-то, жителям Восточной Римской империи было не очень интересно качество жизни рабов. Тем не менее, к особо близким рабам аристократы сохраняли очень теплые чувства. Например, антиохийский ритор Либаний говорил, что крайняя бедность – это когда человек продает своего старого раба-педагога, который водил его в школу, или же рабыню-кормилицу. То есть этих рабов держали при себе, хотя никаких практических функций они уже не несли.